Соно Аяко - Синева небес Страница 46

— Фут-тян, Сабуро сейчас ел рис с кэрри, но у меня есть еще и разделанная сушеная морская щука, очень вкусная, поджарить?

— Терпеть не могу рис с кэрри. Лучше уж щуку.

Машинально ответив матери, Фудзио следил за странными действиями шурина. Прочитав газету, Сабуро постарался засунуть ее под низенький обеденный столик, чтобы Фудзио было особенно трудно ее достать. Секунд двадцать-тридцать Фудзио обдумывал, что бы это могло значить. А Сабуро, выдержав небольшую паузу, чтобы нельзя было сказать, будто он встал, едва увидев Фудзио, спустился в магазин, желая поскорее расстаться с ним.

Фудзио тут же вытащил газету и открыл ее.

И тотчас его охватил леденящий ужас.

На первой полосе сообщалось, что у крутого обрыва на морском побережье близ Мацувы был обнаружен труп дочери директора известное продуктовой компании, умершей насильственной смертью. Полиция начала расследование. Версия самоубийства исключается на том основании, что убитая была раздета догола, а одежды девушки поблизости найдено не было.

Как такое могло случиться?

Ведь когда он ее оставил, Томоко была жива.

— Да кто же это сделал?! — беззвучно пробормотал Фудзио.

Он даже не заметил, как мать принесла сушеную морскую щуку, обжаренную до золотистой корочки, поскольку все его внимание было сосредоточено на том, чтобы постараться вспомнить мельчайшие подробности той ночи.

Той ночью на морском берегу никакие машины не останавливались, и ни одного подозрительного велосипедиста не было. Именно поэтому Фудзио захватила идея бросить девушку. Расчет строился на том, что, если рядом не найдется никого, никто не придет на помощь, девушка растеряется. Однако в то же время вокруг не было ни одного человека, кто мог бы столкнуть ее вниз.

А что стало с трупом Каё Аоки, который должны были наверняка обнаружить? Он же там рядом был сброшен. Но в газете про второй труп не упоминают.

«Однако… — Фудзио вновь возвращался мыслями к случившемуся, — не укрепляет ли гибель дочери Симады его собственную позицию?» Решив, что девушка едва ли станет обращаться в полицию, поскольку принадлежит к «высшему» обществу, он сыграл с ней злую шутку. Но если поразмыслить, надо иметь в виду и такой вариант развития событий: ведь девушка знает Фудзио в лицо, и поэтому, останься она в живых, могла бы рассказать родителям, и с их стороны, вероятно, последовали бы ответные меры. В газете речь идет об известной продуктовой компании, но фактически невозможно узнать, какая это компания, а тот, кто занимает должность директора компании, может быть, член преступной организации…

Опять-таки, останься она в живых, в дальнейшем, вероятно, было бы опасно ездить в электричке… А ведь он отправлялся, будто на «службу», к месту своих развлечений буквально каждый день.

Внезапно Фудзио вспомнил о портфеле Томоко, который так и остался лежать в багажнике его автомобиля. Фудзио почувствовал, как сжалось сердце. Почему он там оказался? Во всяком случае, Томоко он не убивал и даже не прикасался к ее наготе, и поэтому подумывал, что хорошо бы когда-нибудь этот портфель ей вернуть. Если бы в продолжение шутки он не выбросил всю ее одежду, то его злой умысел оставить ее нагишом не получил бы завершения. Вот портфель — совсем другое дело.

— Фут-тян, что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

— Отстань! Мне тоже порой бывает нужно поразмыслить.

— Если тебя что-то гнетет, лучше не держи в себе. Ведь прежде, Фут-тян, когда тебе было тяжело, ты всегда бежал к своей маме.

Фудзио промолчал. Лишь окинул взглядом лицо матери и ухмыльнулся. Интересно, мамочка, пожалела бы ты меня, если бы узнала, что я уже убил, по крайней мере, трех женщин, — закопал их и бросил. Каким бы стало лицо у матери, услышь она такое?

— Да ничего серьезного нет. Вчера вот наставил на путь истинный одного ребенка, который прогуливает школу. Ваш зять убежден, что я совсем никуда не гожусь, но порой и я бываю способен на что-то дельное.

— У тебя, Фут-тян, всегда было развито чувство справедливости и сострадания к слабым.

— Неужели?

— Ты говорил, что страшно не любишь во время синтоистских праздников носить на плечах священный паланкин. Но, в крайнем случае, если рук уж совсем не хватало, ты вызывался пойти помочь.

— Да, разок было дело.

Фудзио вспомнил и повеселел. Честно говоря, он ничего и не нес. Сделав вид, будто несет, он на самом деле тщательно оберегал и плечи, и руки. И лишь когда паланкин давал крен в его сторону, он с силой отталкивал его, заваливая в противоположную сторону.

Однако обстановка в доме не способствовала улучшению настроения. Фудзио остро чувствовал присутствие врага.

Очевидно, Сабуро прятал газету не случайно; значит, он обеспокоен и не хочет, чтобы сообщение о несчастном случае попало на глаза Фудзио. Это свидетельствует о подозрениях шурина, который теперь все подобные случаи, небось, связывает с Фудзио.

Неопровержимых доказательств нигде нет. Однако тогда, увидев плакат с разыскиваемой Ёко Мики, Фудзио как бы проговорился: дескать, я убил эту женщину; тогда страх отразился в глазах Сабуро, и с тех пор он все еще жив. Он прятал газету, и это действие объяснимо, если считать его проявлением страха. Сабуро знает, что человек по имени Фудзио предрасположен к совершению дурных поступков такого рода. А вдруг Фудзио, узнав, что связанные с ним инциденты раскрыты, разозлится, тогда беды не оберешься, поэтому, хоть рано или поздно все и так станет известно, пока лучше промолчать, — Сабуро, как трусливая мышь, конечно же, принял такое решение.

Во всяком случае, теперь, что ни говори, ничего другого не остается, как только обманывать этих двоих — беспредельно тупую мать, вечно укутанную с ног до головы, и Сабуро, в итоге принявшего роль наблюдателя.

Фудзио вернулся в свой «замок» на крыше и, упав навзничь на татами, какое-то время обдумывал, как бы попытаться уладить последствия случившегося.

Первоочередной задачей было избавиться от портфеля, который лежал в багажнике машины. Смерть дочери Симады — серьезное происшествие, поэтому, вне всякого сомнения, уже началось его возбуждающее воздействие на нервы простых горожан, нацеленных на все, что только может послужить доказательством преступления. Когда случается подобный инцидент, даже сборщики мусора, обычно не замечающие каких-то выброшенных тетрадей, становятся особенно внимательными к каждой из них.

Вывод, к которому пришел Фудзио, сводился к тому, что, пока шумиха не стихнет, портфель безопаснее оставить дома. Безусловно, его нельзя положить в такое место, которое доступно чужим взглядам. Вскоре Фудзио спустился на нижний этаж и, чтобы не мог заметить Сабуро, позвал мать:

— Мама, на минутку. Извини, не могла бы ты подняться наверх? — сказал он тихим голосом, чтобы Сабуро не мог расслышать.

— Иду-иду.

Наверху, в мансарде Фудзио сразу начал с главного.

— Мама, у меня к тебе небольшая просьба. Я у тебя хочу ненадолго оставить одну вещь.

— Какую?

— Портфель. Но что там внутри, я, признаться, не знаю.

— Чей портфель?

Поскольку Фудзио посредничает в делах о недвижимости, то, если дела пойдут хорошо, гонорар, хоть и небольшой, ему, вероятно, все-таки будет выплачен, — эту новость для отвлечения внимания Сабуро он специально высказал за столом во время еды. Безусловно, и вся эта история, и существование самого господина Фудзики было сплошной выдумкой.

— В нашем доме ведь тоже были такие времена. Помнишь, как ты страшно переживала, что может прийти Мидори и все перевернуть в комнате. У него, похоже, точно такая же ситуация. Правда, они все еще живут вдвоем в своей квартире, но есть несколько документов и писем, которые он не хочет передавать жене или кому другому. Кстати, он говорит, что заметил, как в его отсутствие роются в ящиках его стола. Вот он и попросил меня ненадолго взять на хранение эти бумаги, чтобы никто не узнал. Попроситься в дом к близким друзьям будет опрометчиво, жена, видимо, будет искать и доставлять всем беспокойство. Мы же с ним знакомы недавно, в его доме еще и именито моего не слышали, поэтому он считает, что если я буду хранить бумаги, то жена ничего не пронюхает. Он попросил, и я согласился.

— Нет ничего проще. Оставь, конечно.

— Сейчас принесу.

Фудзио вышел на улицу. В супермаркете у станции он приобрел небольшой чемодан-дипломат, куда с трудом мог поместиться портфель Томоко Симады. Дипломат был с цифровым кодовым замком. Из имевшихся подобных чемоданов Фудзио выбрал самый дешевый.

Из супермаркета Фудзио отправился на автостоянку, где, улучив момент, когда поблизости никого не было, проворно впихнул портфель Томоко в дипломат. Затем закрыл его на замок и пошел домой. По пути он встретил молодую владелицу соседнего магазина японских сладостей. Было известно, что она страдала от притеснений «ведьмы», той самой, которая всегда пристально следила из окна за Фудзио.