Железная роза - Обер Брижит Страница 47

Он отхлебнул глоток, сплюнул на пол.

— Не говорите мне громких слов. Грегор был такой, какой был, и это все, и еще он был моим другом. Ему хотелось поскорей смыться из этой чудной страны, и он смылся. И тут конец истории в том, что касается меня.

И начало моей. Теперь я был совершенно убежден, что все мои неприятности связаны с этим списком. Удалось ли Грегору завладеть им? Похоже, что да. Меня принимают за него и хотят вернуть этот список. Все они — Зильберман, Ланцманн, Марта…

Марта.

Я раздавил ногой окурок и аккуратно отпаснул его в угол. Марта стучала в моем сердце, точно так же, как боль в виски. Теперь я уже не мог остановиться. Решительно Грегор, которого я знал только маленьким ребенком, не изменился и сумел-таки втравить меня в гнуснейшую историю.

— Кто был у него начальником сектора?

— Вы что, такой же мудак, как он? Видать, у вас тяжелая наследственность, как говорят по телеку. Маркус. Профессор Маркус. Двести семьдесят, Бергаденштрассе. Управление военных архивов. Добавочный двадцать восемь. Узнать профессора легко — по ортопедическому башмаку на правой ноге. Со мной не пытайтесь больше встречаться. И ничего не сообщайте. Мне через полгода на пенсию, а я очень хочу смотаться на Балеары.

Я кивнул и протянул ему руку. С секунду он был в нерешительности, но потом крепко пожал ее.

— Непривычно как-то — пожимать руку мертвецу… Я улыбнулся:

— Спасибо. Я и впрямь не знаю, на каком я свете.

Он фаталистически пожал плечами, поднялся, поставил ящик к стене и уже собрался выйти в скрытую за штабелями дверь, но тут я ему задал последний вопрос:

— А почему вы велите называть себя Учителем?

— Потому что я неграмотный, только никому не рассказывайте, это тайна, которую я скрываю уже пятьдесят лет!

Он рассмеялся пронзительным смехом и исчез. А я остался в задумчивости стоять посреди крохотного склада.

Я оказался лицом к лицу со сворой невидимых врагов и не могу даже ни у кого попросить помощи. Но если сержант Бём не соврал мне, теперь я наконец знаю, что произошло.

Я вышел в студеную ночь. Падал снег, мелкий и сырой; он ложился на воротник куртки, таял на шее. Какой-то пьяный свалился на кучу отбросов и стал блевать. В холодном воздухе над блевотиной поднимался пар, как над телом раненого зверя.

В общем-то вся эта история никак не касается меня. Сейчас мне остается только добраться до аэропорта, ткнуть пальцем в карту мира и сделать ручкой всей этой шайке пережитков.

Но Марта…

Никогда больше не увидеть Марту — это выше моих сил. Найти ее и сыграть в открытую — вот чего я хотел, даже если я заплачу за это своей шкурой.