Роксана Лонгстрит - Красный ангел Страница 7

Габриэль Дэвис глядел на нее поверх диктофона: то ли он отслеживал ее реакцию, то ли просто сосредоточенно слушал, впрочем, не важно. Лицо горело, словно обожженное его взглядом. Кожа, просвечивающая сквозь дырку в свитере, должно быть, блестит от пота.

— Женщина, — наконец пробормотал он. — Маловероятно.

— Мне он показался вполне убедительным.

— Мисс Хоббс, статистика свидетельствует, что женщины никогда не стреляют женщинам в голову. Куда угодно, но не в голову. Не любят обезображивать себе подобных. — Дэвис подвинулся в кресле и отпил кофе. — Вы ищете логических объяснений? Для того чтобы сделать такое, не нужно логики. Она, если это была она, сделала это ради удовольствия.

— Или кто-то велел ей так поступить, — заметила Алекс.

— Этим «кем-то» обычно бывает либо муж, либо любовник.

— Серийный убийца, полагаете?

Он пожал плечами. Промолчал. И продолжал смотреть на нее.

— Вы говорили о других трупах. Этот случай с ними совпадает?

Габриэль Дэвис слегка улыбнулся.

— Похоже, я вам не очень нравлюсь, — заметила Алекс. Самая глупая фраза за всю ее жизнь. Она даже не предполагала, что способна нести такую чушь. Улыбка Дэвиса растаяла, лицо превратилось в неподвижную маску. Казалось, он впитывал в себя ее широко раскрытыми глазами.

— Напротив, — медленно произнес он. — Вы мне весьма нравитесь.

Ей не хотелось этого слышать.

Дэвис еще пару раз прокрутил пленку, останавливаясь на особо заинтересовавших его или неясно звучащих местах. Потом поставил диктофон на место, допил кофе, выложил на стол два доллара, быстро встал и пошел прочь. Алекс не сразу сообразила, что он уходит. Схватив сумочку, она поспешила за ним.

— Эй, мы же договорились! Я иду с вами, верно? — торопливо произнесла она, проходя мимо метрдотеля.

Дэвис покачал головой.

— Нет, сейчас я иду домой, — сказал он и вежливо придержал дверь, пропуская ее вперед. Они вышли на улицу. Воздух был сырым, влажным. Алекс никак не могла уложить диктофон в сумочку. Городская ночь, при которой никогда по-настоящему не темнеет. Небо на западе было неестественное, желто-оранжевое от уличного освещения. Над головой — в глубокой синеве светились яркие белые полосы, как от прожекторов. От этой яркости даже хотелось прикрыть глаза. Хорошо, что еще много прохожих. Люди. Свидетели.

— В таком случае как мы с вами встретимся завтра? — спросила Алекс, роясь в поисках ручки и блокнота. Габриэль Дэвис обернулся. Она впервые увидела его настоящую улыбку. При свете фонарей глаза его казались чрезмерно влажными.

— О, я сам найду вас.

Она замерла. Он пошел прочь — спокойно, сосредоточенно.

Какое-то время Алекс стояла не дыша. Наконец осторожно глотнула воздух. Кровь тяжело стучала в висках.

Он не оглянулся ни разу.

Глава 6

Сон был глубоким, но беспокойным. Она проснулась от прерывистого пронзительного звона. С трудом выпростав руку из-под сбившейся простыни, она ударила по будильнику, не сразу сообразив, что он тут ни при чем.

Звонил телефон.

Надо идти на кухню. Только теперь Алекс заметила, что солнце давно встало и заливает яркими лучами всю квартиру. Очень приятный, домашний вид. Господи, проспала!

Поднося к уху трубку, она испуганно метнула взгляд на часы.

О Боже, уже одиннадцать. У меня же крайний срок — к часу…

— Хоббс, твой крайний срок — час дня, — прозвучало в трубке.

Алекс прокашлялась, чувствуя отвратительный привкус во рту. Прижав трубку плечом, она потянулась за воскресным выпуском какой-то газеты и принялась шуршать страницами.

— Да-да, Уитон, я помню. Как раз перечитываю текст. Всю ночь работала, — солгала Алекс. — Мне как раз примерно час остался. Ну, может, полтора.

— Уложись в час, у меня и без тебя хватает проблем с этим засранцем Германом. Я же просил его написать с консервативной точки зрения, говорил я ему или нет? Говорил? — Уитон Синклер 3-й, совершенно не оправдывающий свое имя, и не собирался интересоваться ее мнением по этому поводу. В трубке послышался шорох ткани: все рубашки Уитона выглядели так, словно были рассчитаны на человека с треугольной шеей. — Реакционная либеральная чушь. Пришлось самому горбатиться и переписывать этот бред. Не вздумай устроить мне нечто подобное, Хоббс!

— Разве такое когда-нибудь бывало? — парировала она. Уитон хмыкнул. — Знаешь, я хотела бы еще немного поработать на тему этого трупа на Мидоу, ладно? Дадим в номер на следующей неделе. У меня есть нечто увлекательное, стоит подождать. А сейчас я напишу в рубрику «ведется расследование», ладно?

— Черт побери, а чем мне прикажешь заполнять страницу?! — чуть ли не заорал Уитон. Она слышала его хриплое астматическое дыхание. Потом — легкое шипение, это он брызгал в рот лекарство. — Ты что, Хоббс, смерти моей желаешь?

— Нет, мне нужно жалованье. — Алекс закашлялась, выигрывая несколько секунд, пока мозг окончательно не проснулся. — Как насчет милой истории про одного парня, который отправил своей жене бандероль с отрезанным членом ее любовника? Хороший поворот. Секс и насилие.

Уитон молчал. Она догадывалась, что он пережевывает эту идею, перебирая в памяти свой каталог рисунков и фотографий. Опять прижав трубку плечом, она открыла дверцу буфета. Ага. Кофе.

— Только напиши со вкусом, — наконец решился Уитон и отключился. Алекс поцеловала микрофон и положила трубку.

Эту историю двухлетней давности она уже давно написала. Немного обновить — хуже не будет, тем более что она предусмотрительно опустила фамилии виновного и жертвы. Но тогда так и не смогла никому продать.

Пока варился кофе, она вывела на принтер рассказ, колоритно озаглавленный «Секс в пакетике». Это была не самая лучшая ее работа, но, черт побери, лучше, чем девять десятых того барахла, которое принимает и публикует Уитон. Примет и еще слюной изойдет.

Она подумала про Дэвиса. Должен получиться хороший, по-настоящему хороший материал. Слишком хороший для «Нэшнл лайт». Габриэль Дэвис — крупная фигура. Национальная пресса. Дорогие журналы. Права на экранизацию.

Она уже предвкушала грядущий успех. Среди всех, с кем ей приходилось работать, Дэвис был, наверное, самым жутким, самым непонятным, самым потенциально опасным.

Но, как ни странно, и самым уязвимым.

Эти уязвимые — самые лучшие.

— Черт, — в сердцах бросила Алекс, закрывая за собой дверь и оглядывая квартиру, которая всем своим видом красноречиво напоминала о том, чего она не сделала за последние шесть месяцев. Сбросив на пол спортивную сумку, она плюхнулась в кресло. — Жизнь — дерьмо.

В холодильнике — ничего, кроме куска замороженной лазаньи, но на итальянские блюда после «Дельвеккьо» и Дэвиса она смотреть не могла. Впрочем, пицца — это не совсем итальянское. И ее привозят на дом.

Когда Алекс потянулась к телефону, раздался звонок. Она отдернула руку и, сощурившись, посмотрела на аппарат, как на нашкодившего щенка. После четвертого звонка она сняла трубку.

— Алекс! — Уитон. Она с облегчением выдохнула. — Где тебя черти носят?

— Занята, — бросила она. — Я не работаю по ночам, Уит.

— Преступность не спит! — Шут гороховый, мысленно откликнулась Алекс. — Слушай, звонил твой приятель, Рэнджел, фотограф. Убийство на углу Миртл и Варансас. Говорит, дело серьезное. Тебе надо бы быть там. — Уитон закашлялся. — Так что отрывай задницу от дивана и дуй туда. На той неделе мне нужен приличный материал.

— Бог с тобой, два материала за два дня?

— Да хоть два за час! Поднимайся!

В трубке запищали сигналы отбоя.

С вершины холма в четырех кварталах от места уже виднелись сине-красные опознавательные цвета полиции Лас-Вегаса. Движение, понятное дело, перекрыто.

Как раз к шапочному разбору.

Действо напоминало карнавал — яркие осветительные приборы, пестро одетые телевизионщики, озабоченные полицейские. Все — в красно-бело-синем, как на национальном празднике. Ночь пахла выхлопными газами и потом. И еще чем-то, более тяжелым. Порох? Кровь?

Алекс пробиралась к оградительной ленте, выискивая взглядом знакомые лица, чтобы получить хотя бы минимальную информацию. Погибший оказался мужчиной лет пятидесяти пяти, вероятно, бизнесмен. Его убили в собственной машине цвета «серебристый металлик», симпатичном «Ягуаре-XJ9». Телевизионщики получили материал, ради которого, как говорится, и умереть не жалко. Человек с такой машиной, скорее всего житель фешенебельного района Изумрудного озера, побогаче будет, чем банкиры Мидаса.

На фоне ослепительных юпитеров телевидения сверкали белые вспышки фотокамер. Алекс пригляделась и нашла кого искала.

Роб Рэнджел походил на кота, только что плотно закусившего мышью. Камера свободно висела на пестром гитарном ремне, он непринужденно курил сигарету, облокотившись на фургон телевизионщиков.