Николай Леонов - Вышка для бизнесмена Страница 12

– А чем мне еще заняться? Так буду окрестности разглядывать, – объяснил Гуров.

– Ну, коли делать нечего… – пожал плечами Василий Семенович, в чьем голосе явно слышалось крайнее неодобрение – да разве же может быть такое, чтобы человеку делать было нечего.

Он принес Гурову бинокль, и тот, выбрав удобную позицию, стал рассматривать рабочих, числом шесть штук, причем среди них сразу же узнал двух нападавших на Елену мужиков. Все, так сказать, работяги сидели на корточках и курили, потягивая пиво, которое брали из багажника потрепанного «газика», а второй «газик» стоял рядом. Дорога же действительно была перекопана так, что начисто исключала возможность проехать по ней. Гуров тут же позвонил Гордею:

– Слушай, я тут знакомых встретил.

– В этой деревне? – занятый своими делами Гордей, кажется, не очень-то понял, о чем говорил ему полковник, и тот с нажимом произнес:

– Ага. Причем недавних знакомых.

– Погоди. – До Гордея начал потихоньку доходить смысл сказанного. – Ты хочешь сказать, что там те, кто Аленушку пытался похитить?

– Именно. И перекопали они дорогу так, что ни пройти ни проехать.

– Думаешь, они на дом собираются напасть? – Судя по звукам, Гордей вскочил с места, чтобы немедленно начать что-то делать.

– Вот это я как раз и не думаю, – поспешил успокоить его Гуров, чтобы тот сгоряча не наломал дров так, что они потом и на лучины не сгодятся. – Они просто сидят в засаде – родня-то твоя будущая планировала завтра еще до света в Белогорск отправиться, вот они им дорогу и перекрыли. Делай выводы.

– Ох, сделаю, – прорычал Гордей. – Гуров, ты только семью пока не баламуть – нечего им нервы мотать, я мигом. Мне людей поднять – только свистнуть.

– Да когда ты еще сюда доберешься? – попытался охладить его пыл Лев Иванович.

– Мои проблемы, – отрезал Гордей и пообещал: – Скоро буду.

«Интересно, на чем?» – подумал Гуров, отключая телефон, и направился к дому. Пока он ходил, все уже пообедали и разошлись по своим делам, так что кормила его опять Елена. Оно и к лучшему, потому что сидеть за столом, смотреть, как остальные за обе щеки уплетают наваристый борщ с натертыми чесноком пампушками, жареную свинину с коричневатой хрустящей корочкой на сале, с жареной с лучком картошкой, закусывая ее заправленной лучком и подсолнечным маслом квашеной капустой и разнообразными соленьями, когда он вынужден был есть отварную картошечку с куском вареного мяса, было нестерпимо. Оказывается, Елена уже заварила ему траву, и он с некоторой опаской выпил настой – оказалось очень горько. «Будем терпеть», – решил он.

Поев, он направился во двор. В сенях он попытался было погладить особо понравившегося ему игривого котенка, который был черным, а грудка, кончики лапок и хвоста – белыми, но, услышав не сулившее ничего доброго шипение отдыхавшей после ночной охоты Бандитки, тут же отдернул руку. Найда, не хуже своей извечной врагини оберегавшая потомство, на него не зарычала и даже клыки не показала, но ее взгляд был настолько красноречив, что Гуров решил любоваться щенками на расстоянии. Ветер разогнал тучи, и он, порядком уставший от пасмурного неба и слякоти, с удовольствием сел и бездумно подставил лицо солнцу. Волноваться было не о чем, потому что непосредственного нападения на дом можно было не опасаться, а что-то обдумывать и анализировать – невозможно из-за полного отсутствия новой информации. То, что среди ближайшего окружения Гордея оказался предатель, было очевидно, но чтобы вычислить его, требовались новые факты. Тут-то его и застал звонок Юрия Федоровича.

– Лев Иванович, ты что творишь? – возмущался он. – Я тут всех на ноги поставил. Вчера из санатория уехал и по сию пору не вернулся. Шутка ли – сам Гуров пропал, да еще вместе с моей машиной.

– Машину пожалел, – сквалыжным тоном сказал Лев Иванович.

– Да ну тебя. – Невидимый Гурову, сейчас Воронцов явно махнул рукой и объяснил: – Могли ведь и из-за нее на тебя напасть или тебя за меня принять. Ты где?

– В деревне у родителей Елены. И у Полины Николаевны побывал, – сообщил Лев Иванович.

– Тьфу ты, черт. Не мог предупредить, что ли? – недовольным тоном спросил Юрий Федорович. – То-то мне гаишники доложили, что ты в том направлении двигался. Как же ты так быстро организовать все успел?

– Само получилось. Потом расскажу. А в санатории, если не трудно, предупреди, что завтра вечером вернусь, – попросил Гуров.

– Нашел труд, – буркнул Воронцов.

Устроившись поудобнее и согревшись на солнышке, Лев Иванович почти задремал. Из этого блаженного состояния его вывел совершенно неожиданный в деревне шум – звук вертолета. Мгновенно вскочив, он осмотрелся и увидел, что машина садилась прямо на поле рядом с дорогой. Он побежал туда, а когда услышал выстрелы, припустился со всех ног. Когда Гуров подбежал, все было уже, считай, закончено. Так называемые рабочие, перепуганные до смерти, стояли, сбившись в кучу с поднятыми руками, а их окружили люди Гордея, демонстративно поигрывая пистолетами. Сам Гордей стоял в сторонке и при виде Гурова пошел к нему навстречу.

– Гордей, мы так не договаривались, – жестко сказал Гуров. – Ты же сказал, что от прошлого отошел.

– О чем ты? – недоуменно спросил тот.

– Зачем стреляли? – объяснил свое возмущение полковник.

– А-а-а. Вот о чем ты, – усмехнулся Гордей. – Гуров, все оружие с лицензией, так что не подкопаешься. А как было не стрелять, если при виде вертолета эти придурки рванули, как зайцы во все стороны, и лови их потом. Вот мои путь им и отрезали. А так стоят пучком, никуда не рыпаются.

– У них самих оружие было? – поинтересовался Лев Иванович.

– Представь себе, было. Пара травматических, а ты сам знаешь, что и от них, бывает, беды не оберешься, и даже трупы получаются, – напомнил Гордей.

– Тогда ладно, – успокоился Гуров и спросил: – Что ты с ними делать собираешься?

– Ты мне для начала пальчиком ткни в супостатов, – попросил Гордей. – С ними мы и побеседуем. А с остальными мои ребятишки по душам поговорят.

– В смысле: вынут? – невинно поинтересовался Лев Иванович.

– Гуров! – укоризненно сказал Гордей. – Я и в старые времена душегубом не был, и сейчас начинать не собираюсь. Просто выяснят, кто чем дышит, и выдадут каждому пропорционально содеянному. Ты же сам говорил, что тех было двое, значит, остальных они решили втемную использовать.

– И зачем тебе я, если ты и сам такой умный? – пробурчал Лев.

За этим разговором они подошли к якобы рабочим, и Гуров, обратившись к одному из них, сказал:

– Ты хотел со мной встретиться? Так вот он я.

Мужик ему на это ничего не ответил, только уголок рта у него задергался, и он опустил голову.

– А вот и второй, – Гуров ткнул в другого мужика.

– Этих двоих в вертолет, с остальными здесь сами побеседуйте, – приказал Гордей. – Если будет кто интересный, переправите в Белогорск, как машины подойдут, а если нет, надавайте по шеям и пусть катятся с миром.

– К родне будущей зайти не хочешь? – спросил Лев Иванович.

– А чего к ним идти, когда батя сам сюда на всех парах мчится, да не один.

Гуров повернулся и увидел, что Василий Семенович с сыновьями, все с ружьями, быстрым шагом направлялись прямо к ним.

– Может, объяснишь, что происходит? – неласково спросил Задрипкин.

– Гуров, объясни ты, у тебя лучше получится, – попросил Гордей.

Лев в нескольких словах обрисовал ситуацию, и Василий Семенович возмутился:

– Эх ты. А еще полковник полиции, в МУРе работаешь. Что дочь от похитителей спас, за это тебе поклон земной, а что нам правды не сказала, это плохо, она нам раньше никогда не врала.

– Это я предложил сказать, что это были просто хулиганы, чтобы вас не нервировать, – объяснил Гуров – Я думал, что она у вас здесь отсидится, а я тем временем в городе во всем разберусь. Кто же мог предположить, что они сюда заявятся?

– А ты что молчал? – Василий Семенович повернулся к Гордею.

– Это я ему запретил с этой же целью, – перевел стрелки на себя Гуров.

– Значит, ты и Елену к себе решил перевезти, потому что думаешь: у тебя она в безопасности будет? Отцу ее родному и братьям не доверяешь, значит? – очень нехорошим тоном спросил Задрипкин.

– Угомонись, батя, и рассуди сам, – примиряюще попросил Гордей. – Врага своего я пока не знаю, но уже понял, что человек он подлый и изобретательный. Вот ты говоришь, что вы все Аленушку защитите. А ты представь себе, что ферму подожгут. Вы все ее, конечно, тушить броситесь, скотину выпускать и все в этом духе, потому что на помощь соседей вам рассчитывать не приходится – дом-то на отшибе стоит, на них огонь не перекинется, значит, им бояться нечего. Они же, если и прибегут, так только затем, чтобы поглазеть да позлорадствовать… Тут в суматохе все, что угодно, случиться может.

– В общем-то, прав ты, – подумав и остыв, сказал Василий Семенович. – Ладно, черт с тобой. В дом-то зайдешь?