Донна Леон - Неизвестный венецианец Страница 13

– Ну и что? – Брунетти допил вино и огляделся в поисках официанта, чтобы спросить счет.

– Да у него ноги все в порезах. Значит, он не привык их брить.

– А кто, интересно, привык? – риторически удивился Брунетти и уточнил: – В смысле, из нас, мужчин?

Скарпа улыбнулся себе в бокал:

– Я бы себе, наверное, коленку снес. Уж не знаю, как это они ухитряются. – Он покачал головой, дивясь одному из бесчисленных женских умений.

Официант принес счет. Брунетти хотел заплатить, но его опередил Галло. Он вытащил бумажник и положил на стол деньги.

– Вы же наш гость, – объяснил он, когда Брунетти начал возражать.

Брунетти представил себе, что сказал бы Патта, если бы узнал, как его подчиненного принимают в Местре. Помимо того, Патта, разумеется, сказал бы, что Брунетти такого приема не заслуживает.

– Мы опросили всех тех из списка, кого смогли, – подытожил комиссар. – Значит, теперь очередь за теми, кого там нет.

– Некоторых я знаю. Прикажете вызвать их в полицию, синьор? – спросил Галло.

Брунетти отрицательно покачал головой: это не лучший способ склонить их к сотрудничеству.

– Нет. Я думаю, надо нам самим к ним сходить…

– Но у нас же нет ни адресов, ни фамилий, – перебил его Скарпа.

– Тогда остается разыскивать их по месту работы.

Виа Капуччина – это широкая улица с трехполосным движением, которая начинается в нескольких кварталах от вокзала и проходит через торговый центр города. Магазины, офисы, многоэтажные жилые дома – улица как улица, каких немало в итальянских городах. Днем в скверах играют дети под присмотром своих нянек и матерей, стерегущих их от машин, и не только. Когда магазины и учреждения закрываются на обед в двенадцать тридцать, на виа Капуччина наступает временное затишье. Машин становится меньше, дети и взрослые отправляются обедать и отдыхать. Через пару часов жизнь снова кипит на виа Капуччина: дети выходят гулять, машины снуют туда-сюда, магазины и конторы снова открываются и работают до вечера. В семь тридцать продавцы, владельцы магазинов и служащие расходятся по домам, в восемь все жалюзи уже опущены, двери заперты на замки, но люди на улице есть, и это не просто прохожие.

Водители, проезжающие тут вечером, едут не спеша, однако с парковкой у них нет проблем, потому что если они и останавливаются, то ненадолго. Италия в последнее время стала богатой страной, и многие итальянцы теперь могут позволить себе машину с кондиционером. Они едут совсем медленно, чтобы, когда надо, опустить стекло и расслышать цену.

Среди машин изредка можно увидеть новые сверкающие «БМВ», «мерседесы» и «феррари». Но больше всего здесь солидных семейных автомобилей, что по утрам отвозят детишек в школу, по воскресеньям везут всю семью в церковь, а после – на обед к бабушке с дедушкой. За рулем обычно сидят мужчины из тех, что всякой другой одежде предпочитают строгие костюмы и галстуки, публика весьма преуспевшая за время небывалого для Италии экономического подъема последнего десятилетия.

А между тем акушеры в частных клиниках, где рожают небедные итальянки, все чаще вынуждены сообщать молодым матерям об обнаруженном в их крови вирусе СПИДа. У новорожденных также выявляют СПИД. Почти всех рожениц это повергает в ступор – такие женщины свято блюдут супружеский долг. Они сразу же начинают искать причину во врачебной ошибке и обвинять медиков. Однако за ответом на вопрос, кто виноват и почему это случилось, следует, может быть, обратиться на виа Капуччина, куда по вечерам наведываются владельцы степенных семейных авто.

В тот вечер Брунетти появился там в половине двенадцатого, пройдя пешком от вокзала, После работы он поехал домой, поужинал и лег спать. Проснувшись через час, Брунетти оделся так, как, он полагал, надо одеваться, чтобы тебя не принимали за полицейского, и отправился на вокзал. Там он сел на поезд до Местре. В кармане его синего льняного пиджака лежали уменьшенные копии рисунка и фотографий, которые сделал Скарпа.

Далеко позади слабо гудели машины, проезжающие по автостраде. Почему-то Брунетти казалось, что все их выхлопы стекаются сюда – так густ и плотен был воздух. Он пересек одну улицу, вторую и потом стал замечать автомобили с опущенными стеклами, медленно скользящие вдоль тротуаров, покуда водители приглядывались к товару.

На улице толпилось немало народу, но галстук и костюм Брунетти сразу привлекали внимание. Кроме того, все стояли, а он шел.

– Ciao, hello [13].

– Cosa vuoi, amore? [14]

– Ti faccio tutto che vuoi, caro [15].

Предложения сыпались со всех сторон во всех видах. Ему обещали море блаженства, реки счастья и бездну удовольствий, сулили выполнить любую фантазию. Под каким-то фонарем к нему прицепилась высокая блондинка. Кроме белой мини-юбки, на ней почти ничего не было.

– Пятьдесят тысяч, – сказала она и заманчиво улыбнулась во весь рот.

– Мне нужны мужчины.

Она тут же бросила его и ринулась к проезжавшей мимо «ауди», выкрикивая ту же цену. Машина не остановилась. Увидав, что Брунетти еще не ушел, она вернулась:

– Сорок.

– Где здесь мужчины?

– Они ничего не умеют, а просят в два раза больше, bello. – Она снова оскалилась.

– Я хочу показать им один снимочек…

– Gesu Bambino [16], – пробормотала она, – только не это.

И добавила уже громче:

– Ладно. Но это будет дороже, с этими твоими картинками. За все одна цена.

– Я хочу, чтобы они посмотрели на снимок и попытались опознать человека.

– А, да ты из полиции?

Брунетти кивнул.

– Я сразу так и подумала. Они дальше, на другой стороне пьяццале Леонардо да Винчи.

– Благодарю вас.

Брунетти отправился дальше. Когда через несколько шагов он обернулся, блондинка уже устраивалась на пассажирском сиденье синего «вольво».

Совсем скоро он вышел на пьяццале, без труда пересек ее, пробираясь между ползущими машинами, и увидал кучку личностей, которые паслись у парапета.

Подойдя ближе, он стал различать голоса, все больше тенорки, предлагавшие проезжающему все то же самое, а именно исполнение всех желаний. Уж не в рай ли я попал, усмехнулся про себя Брунетти.

На вид они не отличались от женщин, что стояли вдоль всей улицы от самого вокзала: намалеванные губы, вампирские улыбки в облаках обесцвеченных волос, ноги, бедра, груди, мини-юбки, и все самое настоящее, неподдельное.

Завидев его, двое сразу вспорхнули, подлетели и закружились, как мотыльки вокруг лампы.

– Все, что хочешь, пупсик, и без резины, ощущения – высший сорт, – говорил первый.

– Моя машина ждет за углом, caro. Прикажи, и я все исполню, – перебивал второй.

– Спроси его, не хочет ли он взять вас обеих, Паолина, – посоветовал из темноты третий голос. И добавил в адрес Брунетти: – Соглашайся, красавчик, они тебе такой сэндвич сделают, что ты вовек не забудешь.

Остальные грубо, по-мужски заржали.

Брунетти сказал, обращаясь к тому, которого называли «Паолиной»:

– Не могли бы вы взглянуть на одну фотографию? Возможно, человек, изображенный на ней, вам знаком.

Паолина обернулся к своим и крикнул:

– Девочки, это легавый! Он принес нам картинки!

В ответ послышался хор голосов:

– Скажи ему, что секс лучше картинок, Паолина! Легавые, они же разницы не понимают! Легавый? Пусть платит по двойному тарифу.

Подождав, пока у них истощится запас острот, Брунетти спросил:

– Так вы согласны?

– А если нет?

Напарник Паолины одобрительно захихикал. Ему нравилось, что Паолина не пасует перед полицейским.

– Это портрет человека, которого нашли за городом в понедельник. Я уверен, что вы уже знаете о случившемся. Нам нужно идентифицировать его, чтобы найти убийцу. Я думаю, вы понимаете, как это важно.

Брунетти обратил внимание, что Паолина с приятелем одеты почти одинаково: узкие обтягивающие топы и мини-юбки, из-под которых росли стройные мускулистые ноги. Оба были в туфлях с высокими шпильками. В таких, если что, далеко не убежишь.

Приятель, в пышном бледно-желтом парике, ниспадающем на плечи, протянул руку:

– Дайте посмотреть.

Если его мужские ступни с грехом пополам скрывались туфлями, то больших и грубых рук ему было не спрятать.

– Благодарю вас, синьор. – С этими словами Брунетти вытащил из кармана рисунок и протянул ему.

Во взгляде у того отразилось непонимание, будто Брунетти заговорил на иностранном языке.

Оба мужчины склонились над рисунком и стали его разглядывать, переговариваясь между собой. Судя по выговору, они были уроженцами Сардинии. Потом обладатель желтого парика протянул рисунок обратно:

– Нет, мы его не знаем. У вас нет других портретов?

– Нет, – ответил Брунетти. – Вы не могли бы показать это своим друзьям? – Он кивнул в сторону остальных, которые по-прежнему отирались у парапета, изредка отпуская замечания по поводу проезжавших машин и не спуская глаз с их троицы.

– Конечно. Почему бы и нет?