Фридрих Незнанский - Цена жизни – смерть Страница 14

— Это как раз проще всего. Возбуждено следственное дело, подключен МУР, объявлен его розыск в масштабе страны. Ориентировки разосланы, если он где-нибудь объявится, хоть в тмутаракани, его задержат. А вот мог он, к примеру, никого не предупредив, податься, допустим, собирать урожай мака, вместе с кем-нибудь из своих дружков?

— Не думаю. Женя не любитель экзотики и здорового физического труда на свежем воздухе. А зарабатывать таким способом у него нет нужды.

— Кстати, он денег у вас не просил?

— Нет, конечно, — удивилась она. — Да и потом, откуда у меня деньги?

— И были ли у него долги, вы тоже не знаете?

— Возможно, и были. У кого их нет? Но он мне ничего не говорил.

— А могли его взять на работу в подпольную лабораторию? В конце концов, он дипломированный химик.

— Чушь это все! — взорвалась Божена. — Простите, сорвалось… Он больной человек. А дипломированных специалистов без зарплаты — девять из десяти. Девятьсот девяносто девять из тысячи! И каждый второй продастся за грош, только предложи!

— И тем не менее. Для такой работы нужен человек абсолютно надежный в глазах наркомафии.

— Вот именно. Но Евгений, если он снова сел на иглу, — работник будет никакой, это уж я вам точно говорю. А если завязал — он уже ненадежен в глазах вашей наркомафии.

— Но он же не завязал? Вы с ним вообще встречались после выписки?

— Мы договорились, что он будет регулярно заходить сюда. Я работаю с утра до вечера и почти постоянно по выходным, так что мне некогда его навещать, а он все равно пока не при деле.

— Ну и?

— Заходил несколько дней подряд, потом пропал. Я позвонила, поднял трубку какой-то тип, я сразу поняла, что там оргия в самом разгаре. На следующий день я заехала к нему с утра, но он мне не открыл. Потом в течение нескольких дней я пыталась с ним связаться, звонила сто раз, он все время говорил, что заглянет завтра, но я же видела: Женя избегает встречи со мной. В квартире у него постоянно функционирующий притон, действует без выходных, обеденного перерыва и санитарного часа…

— Может, он именно поэтому и скрылся, хочет завязать и не желает пересекаться со своими приятелями, чтобы не сорваться? Забрался в какую-нибудь глухомань?

— В какую глухомань?! В Рязанскую область? Попросил бы отца, тот бы ему устроил путевочку на Фолклендские острова или круиз вокруг Новой Зеландии. Вот это, я понимаю, глухомань, как раз для нашего Женьки.

— Ну что ж, благодарю за содержательную беседу.

Турецкий составил куцый протокол допроса свидетеля, попрощался, вышел и воспользовался приемом знаменитого телесыщика: подождал полминуты за дверью и неожиданно вернулся.

— Еще всего лишь один маленький вопрос: Промыслов нормально себя чувствовал во время лечения?

Божена встрепенулась при его повторном появлении:

— Что вы имеете в виду?

— Поскольку у Евгения была высокая предрасположенность к наркотикам, он, очевидно, чрезвычайно тяжело переносил ломку?

— Это для всех тяжелейшее потрясение. Но им же вводят соответствующие препараты…

— И все-таки для Промыслова это была особенно тяжелая и болезненная процедура.

— К чему вы клоните?

— У меня есть некоторые факты, — вдохновенно соврал Турецкий, — дающие основание подозревать, что во время лечения Евгений Промыслов употреблял наркотики. Как и многие другие пациенты. Вы ежедневно его навещали и, как специалист, не могли не заметить, что с ним что-то не в порядке. Поскольку вы были инициатором лечения Евгения именно в клинике профессора Сахнова, у меня нет ни малейших оснований подозревать вас в причастности к тому, что там творится. К тому же вы сотрудник НИИ и не имеете к клинике непосредственного отношения. Поэтому я жду, что вы расскажете мне правду. Вы же сами только что меня убедили: Евгений не мог исчезнуть просто так. Следовательно, его исчезновение напрямую связано с убийством Сахнова и хождением наркотиков в клинике.

— Это ложь!!! — Божена вскочила со стула и едва не смахнула на пол монитор. — Во-первых, Евгений не употреблял наркотики во время лечения, это я вам заявляю категорически! И про других пациентов покойного профессора Сахнова мне ничего подобного неизвестно! Это все на сто процентов инсинуации, распространяемые его врагами. Вы знаете, что он был за человек?! Вы представляете, как лечат в его клинике и в большинстве наших принудительных наркологических лечебниц?! Там нет никакой современной диагностической аппаратуры, все оборудование в лучшем случае на уровне полувековой давности. И никакого индивидуального подхода, всех под одну гребенку. Единственный метод, который там применяется, — введение препаратов, вызывающих повышение температуры до тридцати девяти и более, это якобы способствует очищению организма и освобождению от наркозависимости. И так две-три недели, и все это на фоне ломки. Это все равно что в одну палату положить сифилитика, туберкулезника и страдающего косоглазием. И всем ставить клистир, по десять раз в сутки, до полного выздоровления. Я уже не говорю о том, что во многих клиниках больных просто нечем кормить, нет денег. А на принудительное лечение народ туда по-прежнему отправляют. Толпами…

— Хорошо, хорошо, я все понял. — Турецкий увидел, что нечаянно разбудил вулкан, и теперь следует спасать положение. — Какое отношение имеет сказанное к профессору Сахнову?

— Наинепосредственнейшее! Проблема большинства клиник не только в хроническом безденежье. Она — в абсолютно противоестественном порядке, направленном против пациентов. Врач не должен ощущать себя чиновником, который ходит на службу, издевается над докучливыми посетителями, чтоб знали свое место, и при случае подворовывает. А у нас повсюду именно так и происходит. И система обрастает соответствующими людьми, другие просто не приживаются. А Георгий Емельянович собрал настоящих специалистов, главное — порядочных людей. Поэтому к нему потянулись больные и поэтому удалось раздобыть средства на современное оборудование и лекарства. Вы следите за логикой?

Турецкий непроизвольно кивнул и от этого почувствовал себя провинившимся школьником.

— Если бы наших пациентов снабжали наркотиками, кое-кто из врачей, может, и ездил бы на «мерседесе», но сама клиника уж точно влачила бы жалкое существование.

Долгова нервно прошлась взад-вперед.

— Все. Если у вас больше нет вопросов, я хотела бы продолжить работу.

16

По возвращении из клиники Турецкий принялся читать многочисленные отчеты, составленные к этому времени пунктуальным Денисом Грязновым.

Денис, чтобы не терять времени даром на рассказы о том, что ничего существенного обнаружить не смог, предпочитал составлять докладные. Не уважает, посетовал про себя Турецкий, а может, наоборот, уважает и старается не отвлекать гиганта мысли, «важняка» Турецкого от малопродуктивной, а то и вовсе бесполезной мыслительной работы.

Денис посетил несколько злачных мест, где бывал Промыслов, и встретился с тремя как минимум десятками людей, его знавшими. Жека, похоже, пользовался популярностью в своих кругах. Однако ничего конкретного по поводу его местонахождения и причины исчезновения ни один из опрошенных сообщить не смог. По вопросу значительных долгов Жеки единодушия не было, большинство не в курсе, кто-то подтверждает, кто-то, наоборот, уверяет, что это бред.

Денис всех, с кем поговорил, разделил в соответствии с их мнением касательно причин исчезновения. Может пригодиться. По утверждению Дениса, он обследовал пока не более трети точек, к тому же постоянно всплывают новые, поэтому признавать его деятельность безуспешной пока что очень даже преждевременно.

И еще одна любопытная деталь вырисовалась — до Дениса большинство злачных мест посетил Вовик с тем же сакраментальным вопросом: где Жека? Интересно, они действительно были любовниками?!

Турецкий позавидовал Денисовой производительности и в очередной раз похвалил себя за то, что настоял на его участии в деле. Иначе пришлось бы ему топать собственными ногами с утра до вечера из одного притона в другой и вызывать целые полчища наркоманов на откровенные разговоры. Плюс ко всему эта несносная жара, и каждая сволочь из-за нее ни черта не соображает или запирается…

Настала пора повторить беседу с любителем (или мучителем) попугаев Коржевским. Он ведь умолчал о Долговой, а значит, не исключено, еще что-нибудь запамятовал. Или «запятовал».

Коржевский звонку вполне натурально обрадовался:

— Александр Борисович? А я как раз собирался вам звонить.

— И зачем собирались? — недоверчиво поинтересовался Турецкий. — Промыслов пришел за оставшимися ста пятьюдесятью долларами?

— Нет, Женька не появлялся, — хмыкнул Коржевский. — Но я тут вспомнил кое-что, совершенно случайно. По телефону обсудим или, может, встретимся где-нибудь? Я бы, честно говоря, предпочел встретиться.