До полуночи одна минута - Галия Сергеевна Мавлютова Страница 18

сегодня вечером столкнулась с непривычной безлюдностью. Только в дежурной части толклись люди. Кого-то привезли с уличных гуляний, одного обожгло взрывом неудачно разорвавшейся петарды, другой приставал к прохожим, призывая их соединиться с богом, третий просто выпил лишнего в преддверии Нового года. Всех нужно было распределить по местам назначения: одного в больницу, второго вернуть в семью, третьего оставить до возвращения в нормальное состояние. Скорая отказалась принять пьяного. Алина впустую бегала по этажам. Оперативник точно прятались от неё. В конце коридора она увидела Воронцова, но он тут же скрылся, как будто его и не было вовсе. Телефоны не отвечали. Дежурный на вопросы, а где все, отвечал неопределённым жестом, означавшим, то ли пошли вы все, то ли пошла ты одна. На немой вопрос, мол, а куда идти-то, дежурный мычал, боясь произнести что-нибудь лишнее, что могло опорочить его беспорочную службу. Кузиной хотелось разрыдаться от отчаяния. Она держала в руках бумажки с адресом Машки Перовой, с телефоном Минаева, а всё это богатство дополняла сводка с недавним происшествием в Московском районе. Там была угнана дорогая «инфинити».

«Это Минаев, точно он! Он специализируется по “инфинити”. Ему нравится эта иномарка. Минаев угнал, больше некому», – шептала Алина, проклиная всех представителей мужского рода, начиная от прародителя Адама.

Вскоре она увидела в дежурной части хорошенькую девчушку лет пяти, сидевшую в кресле дежурного.

– Совсем с ума сошли! – проворчала Алина. – С детьми на работу выходят. Может, это потеряшка?

Но на потеряшку ребёнок не тянул. С первого взгляда было видно, что это домашний ребёнок, скромный, воспитанный и послушный. Кузина брезгливо поморщилась. Домашние хлопоты сотрудников бесили её: тут преступники на свободе разгуливают, беспрепятственно машины угоняют, а в дежурной части непорядок. Малолетние дети сидят в кресле дежурного. В присутствии ребёнка ему не до исполнения служебных обязанностей. Ему сопли вытирать надо, ребёнка без присмотра ведь не оставишь. Кузина окончательно расстроилась. Она-то думала, что новогоднее дежурство придаст ей солидности и авторитета, а выходило иначе. Она никому не нужна. Дежурный справлялся без неё, оперативники разбежались по домам, а Воронцов куда-то смылся. Позвонить некому. А мама? Сидит одна, брошенная, лишённая дочерней любви. Алина вновь набрала номер. Хорошо, что хоть кому-то позвонить можно…

– Мам?

– Да, Алиночка! У меня всё хорошо, сидим с соседкой, Татьяна Павловна тебе привет передаёт, – затараторила мама, – а как ты? Как проходит дежурство? Без происшествий?

– Да, – пригорюнилась Алина.

– И хорошо! В Новый год все преступники сидят за новогодним столом. Ждут поздравления от главы государства. Как люди.

– Мам, ну что ты такое говоришь! – возмутилась Алина. – Какие поздравления?

– А что такого я сказала? Всё правильно. Они тоже ведь люди, хоть и преступники. Так что, беги к нам. Без тебя ничего не случится. А у нас пирог. Я тебе пиявочку поставлю. Они успокаивают.

– Мам, ну, ты уж вообще!

Возмущению Алины не было предела. Она хотела высказать матери всё, что думает по поводу поведения преступников в новогоднюю ночь и отдельно по проблемам лечения гирудотерапией, но остановила себя. Всё-таки Новый год, мама отдыхает, и хорошо, что она не одна, а в компании с Татьяной Павловной.

– А что? Пиявки успокаивают. Приходи!

Алина оборвала разговор. Поздравления не получилось. Не выйдет из неё президента. Так и будет в учётчицах ходить. Карточку туда, карточку сюда… Получите, пожалуйста, господа оперативники, статистические данные! Кузина шёпотом выругалась. В этот момент она засекла согбенную спину Виктора Степановича. Увидев Алину, Степаныч сделал вид, что не заметил её и быстро испарился.

– Что-то не то происходит, не то, – простонала Алина, – куда они все подевались?

И она принялась звонить по всем номерам. Тщетно. Неизвестная дамочка бесстрастно заявляла, что все абоненты находятся вне зоны действия сети. Странная сеть какая-то, и зона у неё маленькая. Не могут же исчезнуть все опера одновременно, включая Батанова.

* * *

Константин Петрович посадил Наташу на стул дежурного.

– Михалыч, это Наташа. Она смирная! Всё понимает. Мешать не будет. Я только пост отработаю – и домой. А то жена мне всю плешь проест.

– Да уж, наслышан, – буркнул Михалыч, дежурный со стажем.

Он и не такое видывал за годы службы. И малолетних детей притаскивали на работу, и жёны прибегали. Чаще со скандалами, но реже с примирениями.

– Наташа, веди себя хорошо. Михалычу не мешай. Он на службе. Всё поняла?

– Да, папа, всё поняла! Мешать не буду. Я понимаю.

– Видишь, Михалыч, она всё понимает, в тягость тебе не будет. Ну, я побежал?

– Беги, беги, Петрович! Там это, твоя девица скучает. Бегает по коридорам, как помешанная.

– А-а, не обращай внимания! Пусть бегает. Она ненормальная. Всё, я ушел!

В дежурной части наступило затишье. Задержанных развезли по больницам и домам, новых ещё не привезли, постовые разъехались по точкам. Наташа с интересом рассматривала помещение дежурной части. Она так много слышала о папиной работе, и ей хотелось всё внимательно осмотреть, чтобы создать собственное мнение.

– Наташа, ты посиди тут, а я сяду на своё место. Договорились?

Михалыч поднял Наташу и усадил за соседний стол.

– Вот тебе карандаш и бумага, рисуй!

Наташа вздохнула и взяла карандаш. Она беспокойно прислушивалась к звукам, в надежде услышать шаги отца, но его всё не было.

Батанов в это время патрулировал территорию. Он присматривался к машинам, припорошенных снежком, прибитых морозцем. Они стояли во дворах, на обочинах, некоторые нахально влезли чуть ли не на проезжую часть. Люди побросали свои любимые игрушки и разошлись по домам, боясь не успеть на встречу Нового года. Музыка и нестройное хоровое пение неслись изо всех домов, окон и дверей. Батанов часто поглядывал на часы. Успеть бы! Иначе Оля поедом заест. Как там Наташа? Затем он перестал смотреть на часы, бросив судьбу на её усмотрение. И работу не бросишь, и в семье разлада не избежать. Пусть всё идёт, как идёт. Забренчал мобильный. Это Оля. Батанов инстинктивно схватился за правую сторону груди, потом сплюнул и переложил руку на левую сторону. Опять забыл, сердце же в левой стороне. Кажется, грядёт семейный скандал. Оля без ругани не может. Посмотрел на телефон, подумал, затем, переборов нежелание, включил зелёную кнопку:

– Да, Оленька! Слушаю, любимая.

– Костя, вы не замёрзли? Если нет – погуляйте ещё немножко! А то малышня уснула, жалко будить. А я тут быстро всё приготовлю и на стол накрою. Согласны?

– Согласны-согласны-согласны! – заторопился Батанов, боясь, что Оля позовёт к телефону Наташу. – Согласны!

– Вот и погуляйте, только не стойте, а двигайтесь!

– Оленька, а ты не устала? А то подожди нас – мы придём, поможем! – предложил Батанов