Евгений Сартинов - Июльская горячка = Неуловимый [СИ] Страница 19

Они выпили, и Павел, закончивший разговор с женой, спросил начальника:

— Ну, а как у вас-то? Нашли этого душителя?

Колодников безнадежно махнул рукой:

— Куда там! Полный «глухарь»! И вообще это дело — я вам скажу точно — стопроцентный висяк. Пока этот маньяк еще раз себя не проявит, там ловить нечего.

Он улыбнулся и, щелкнув пальцами, сообщил последнюю новость:

— А самое интересное знаете что? Сегодня приехала опергруппа из Москвы. Там в основном комитетчики, ну крутые, как вареные яйца. Они сразу все подмяли под себя, и уже наши железногорские сыскари пашут у них на побегушках.

Довольный, он захохотал, и к нему с удовольствием присоединились остальные. Их смех достиг ушей скучающего дежурного по отделению. Лейтенант завистливо вздохнул: "Везет же парням. Веселятся! А тут сиди на телефоне как проклятый, и хрен от него куда отойдешь".

Он неодобрительно покосился на своего «врага», и тот, словно в отместку, тут же зазвонил.

— Да, третье отделение милиции слушает…

Глава 23

Лето шло своим чередом. Дожди были редкими, но продолжительными и обильными, грибными. В такое время находиться надо либо в воде, либо у воды, но никак не в кабинете размером три на три. Астафьеву было обидно. Да и день не предвещал ничего особенного, а рутина повседневной милицейской работы не вселяла оптимизма.

С утра пораньше пришел Иван Матвеевич Пахомов. Рослый, с венчиком седых волос вокруг лысины, с добродушным лицом, в круглых, смешных очках, он сразу располагал к себе. Пахомов посещал Астафьева раз в месяц, не качал права, не стучал в пол своей толстой палкой, не требовал во что бы то ни стало найти его исчезнувшую где-то под городом Байдуково жену. Он усаживался и просто спрашивал.

— Ну, как, Юрий Андреевич, никаких вестей о моей Евдохе нет?

— Увы, Иван Матвеевич, ничего, — Астафьев извиняюще улыбался, хотя от него уже ничего не зависело. В Кривове он все уже отработал, передал дело в Байдуково, именно где-то там, на проселочных дорогах, и исчезла без следа Евдокия Алексеевна Пахомова, ехавшая к своей сестре.

— Ну что ж, видно, такова судьба, от нее не уйдешь. Я вот помню, году так в восемьдесят втором служил я на Севере…

Пахомов, бывший офицер, майор, за годы службы объездил весь Союз, воевал в Афганистане, видел много, да и рассказывал бесподобно. При этом в его байках не было ничего солдафонского, Пахомов даже не употреблял столь обычный для этой среды мат. Юрий поневоле заслушался, и за этим пролетел битый час. Прервал этот задушевный рассказ старший оперуполномоченный уголовного розыска Андрей Викторович Колодников, вихрем ворвавшийся в кабинет Астафьева.

— Так, Юрка, бросай все на хрен, поступаешь в мое распоряжение!

Лишь только глянув на озабоченное лицо майора, Юрий понял, что дело серьезное.

— Что-то случилось? — спросил Астафьев.

— Да, — Колодников коротко глянул на посетителя, и тот сразу поднялся.

— Пойду я, Юрий Андреевич, засиделся тут у вас, — сказал Пахомов. — До свидания.

Когда старик вышел, Колодников наконец произнес заранее заготовленную фразу:

— На Россоши нашли задушенную женщину.

— Как?! Еще одну? — ахнул Юрий.

— Да, и все точно так же. Задушена, потом изнасилована.

— Значит, все-таки серийный?

— Выходит, так, — согласился Андрей. — Сигареты у тебя есть?

Юрий пошарил по карманам.

— Да, почти полная пачка.

— Тогда поехали.

Трясясь в «уазике» по разбитым дорогам, Колодников с досадой сказал:

— Как я надеялся, что тот случай со столичной штучкой единичный, а все же нет! Навязался этот маньяк на нашу голову! Жили себе — не тужили!

— Да, — согласился Астафьев, — это плохо. Не дай боже опять шухер будет по всей стране.

Когда по весне в окрестностях города задушили известную телеведущую Елену Водягину, провинциальный Кривов прославился на всю Россию. Такого количества журналистов горожане никогда не видели. От скуки и отсутствия хоть каких-то фактов представители средств массовой информации пытались споить или подкупить местных и железногорских оперов, — словом, мешали нещадно. Один из операторов пережрал дурной местной водки и умудрился вывалиться с лоджии единственной приличной гостиницы в Кривове. Слава богу, что полет он совершил с первого этажа и отделался переломом руки и сломанным носом.

Самое паршивое, что в город слетелось все областное начальство милиции, прокуратуры и ФСБ. Силовики, получив накачку сверху, просто носом землю рыли в поисках убийцы. Два месяца кропотливой работы, и — ничего. Хорошо еще, что это дело сначала вела областная прокуратура. Водягина с сестрой и ее мужем приехали из Железногорска, так что Колодников и его парни были только на подхвате. Пытались даже вмешаться в ход дела столичные пинкертоны, но их запала хватило ненадолго.

В областном угро головы уже полетели. Так что кривовские сыскари благодарили бога, что дело коснулось их стороной. Но со временем все постепенно притихло, армия журналистов и сыщиков схлынула, московские комитетчики две недели назад уехали вроде как отдохнуть от командировочной жизни. Дело Водягиной начали считать типичным «глухарем» и потихоньку пытались спихнуть на кривовских сыщиков. Те, естественно, были от этого не в восторге и отбрыкивались, как могли.

Но буквально через два дня после отъезда москвичей в лесопосадке в пяти километрах от города нашли еще одну женщину, убитую абсолютно идентичным с Водягиной способом. Областная прокуратура в этот раз не стала поднимать шум, выделили дело в отдельное производство и целиком сгрузили на кривовских сыскарей. И вот теперь, спустя две недели, еще одна жертва. Это было тем более некстати, так как Колодников уже неделю замещал своего начальника, майора Касьянова, загремевшего в больницу с приступом язвы.

Машина, подпрыгивая из стороны в сторону, с трудом пробиралась по лесной дороге. В народе эти места звали просто — Луга, и новичок мог бы легко заблудиться в этих краях. На громадной площади в пойме Волги разместились десятки озер, проток, небольших речек, глухих ериков да еще леса, перелески, дубравы, а самое главное — благодатнейшие заливные луга, где в самое засушливое лето трава вымахивала в человеческий рост. Луга — рай для охотников, рыболовов и грибников. В разлив тут не всегда и не везде можно было проехать, а после дождя колеса нещадно забивал жирный чернозем. Густые камыши скрывали не только уток и бобров, но и сети браконьеров.

Искать место убийства Колодникову с товарищами долго не пришлось: рядом с дорогой, около опушки леса, стояли несколько машин.

— О, прокуратура уже здесь, — заметил Астафьев, — и фээсбэ!

— Да и наш Петушок тоже, — добавил, морщась, Колодников. Он не переносил нынешнего главу ГОВД подполковника Петухова, как нарочно, носящего и имя Петр Петрович. Неприязнь эта возникла сразу, с первой встречи по прибытии Петухова в Кривов. Чувство это было взаимным, но понять причину столь сложных взаимоотношений не мог никто, в том числе и враждующие стороны. Увидев прибывших, Петухов конечно же язвительны воскликнул:

— Ну, как всегда, наш доблестный уголовный розыск прибывает на место преступления в последних рядах!

В толпе засмеялись, и Колодников, поморщившись, ринулся в бой. Его прокуренный, с хрипотцой голос прозвучал слишком резко, не по субординации:

— Мы тоже не грибы собирали, были в Титовке, там старик своего сына запорол.

— Бытовуха? — спросил Сергей Александрович Шалимов, следователь прокуратуры с приятным, открытым лицом. Увидев его, Колодников обрадовался: значит, дело будет вести Сергей. Вместе они работали давно и понимали друг друга с полуслова.

— Да, пережрали денатурата, и начались разборки. Не сошлись во мнении, чья зона была круче, — подтвердил он. — Я оставил там Шаврина, чтобы до ума все довел.

Колодников кивнул в сторону леса:

— Ну, а что там?

— Как под копирку — задушена и изнасилована.

Метрах в десяти от них, за кустами, блеснула вспышка фотоаппарата, и вскоре оттуда выбрался Николай Сычев, единственный оставшийся в городе толковый эксперт-криминалист. Достав сигареты, он сообщил:

— Все готово. Туманов только закончит свои исследования.

Медэксперт долго задерживать их не стал, минут через пять и он, прихрамывая, появился из тех же кустов, на ходу стягивая резиновые перчатки.

— На шее явные следы удушения, однозначно — изнасилована. Судя по трупному окоченению, убили ее вчера, примерно сутки назад. Ну, теперь можете топать всем стадом.

Идти всем стадом не разрешил Колодников.

— Куда, на хрен! — цыкнул он на двинувшихся, было, вперед начальников. — Сначала мы с Шалимовым.

Женщина лежала в прогале между кустов, на спине, руки вытянуты над головой, розовая кофточка задралась так, что виден черный бюстгальтер, загорелые ноги раздвинуты, белый треугольник незагорелой кожи с рыжеватыми волосами на лобке. Рядом аккуратно стоит пустая корзина.