Деон Мейер - Семь дней Страница 2

На один короткий миг Гриссел позволил себе помечтать: если сегодня все пройдет хорошо, может быть, потом она позволит ее поцеловать?

Алекса рассмеялась и окинула его одобрительным взглядом:

– Ты тоже, Бенни… А цветы кому – мне?

– Ах… да! – Он неуклюже протянул ей букет.

Судя по ее румянцу, она в самом деле оценила его старания.

– Большое спасибо! – Алекса шагнула вперед и по целовала Гриссела в щеку.

По опыту он знал, что снаружи выстрела почти не будет слышно. Ведь он стреляет из винтовки с глушителем, к тому же изнутри кузов «чаны» обит кусками ковролина. И все равно ладони, сжимавшие винтовку, сделались скользкими и липкими. Сердце гулко колотилось о грудную клетку. Он передернул затвор. Упавшая гильза с лязгом ударилась о металлический ящик. Он перезарядил винтовку, слегка передвинул ствол, посмотрел в прицел и убедился в том, что констебль не заметил выстрела. Он смотрел в другую сторону – на гору.

Снайпер снова прицелился в ноги полицейскому. Сдвинул ствол на два-три сантиметра вперед, учитывая движение. Надо стрелять по коленям… Изнутри, из желудка, поднимался страх. Дыши, дыши, медленно выдыхай… Он нажал на спусковой крючок. Увидел, как констебль упал.

И сразу испытал облегчение. Втянул ноздрями воздух, уловил запах кордита. Так, не расслабляться! Он понимал, что дальше действовать придется быстро, следующие шестьдесят секунд решающие, все должно пойти точно по плану. Он размотал ремень трекинговой палки, служившей упором. Освободил винтовку. Положил ее на дно ящика. Накрыл поддоном с инструментами. Закрыл ящик. Палку можно оставить.

Он поднял матерчатую шторку. Бейсболка! Надеть бейсболку. Он перелез на водительское сиденье, приказывал себе не смотреть на цель, не смотреть… Но тревога все больше завладевала им, и он все же покосился на раненого. Констебль корчился от боли на открытой парковке метрах в восьмидесяти от него и разглядывал свою ногу.

Смотри перед собой! Поверни ключ, заведи «чану», медленно трогайся с места. Всего десять метров – и тебя не будет видно! Несколько секунд… констебль ничего не успеет заметить. К тому же он сейчас в состоянии шока и все равно вряд ли что-нибудь запомнит. Не привлекай к себе внимания, действуй хладнокровно, ты здесь ни при чем…

Он выжал сцепление и тронулся с места.

2

У входа в театральный центр «Артскейп» висел огромный плакат, извещавший о том, что в пятницу, 4 марта, на Большой арене состоится концерт в честь дня рождения Антона Госена. Внизу поместили снимки всех звезд, которые будут выступать здесь на следующей неделе.

В самой середине избранных он увидел Алексу Барнард. Рядом с ее фотографией красовалась надпись, набранная шрифтом помельче: «Ксандра Барнард возвращается!»

Подумать только – он участвует в таком событии! У него новая куртка… И он приехал вместе с живой легендой! Гриссел сглотнул подступивший к горлу ком и велел себе не раскисать.

Внутри собралось довольно много народу. Бенни украдкой разглядывал мужчин: как они одеты? Уф… Он вздохнул с облегчением. Многие, как и он, пришли в куртках. Он старался успокоиться, внушая себе, что все будет хорошо.

Все глазели на Алексу, многие окликали ее по имени. Потом их окружила целая толпа. Алекса принялась здороваться со старыми друзьями. Гриссел скромно отступил на задний план. Он заранее подозревал, что так оно и будет, и радовался за Алексу, которой оказывали такой теплый прием. Она ведь так волновалась! На прошлой неделе она даже призналась ему в своих страхах:

– Меня очень долго не было, Бенни. И потом, после того как Адама убили, поднялась шумиха… Даже не знаю, чего ожидать!

Адам Барнард был ее мужем. Бенни расследовал его убийство, так они с Алексой и познакомились.

– Вы Пол Эйлерс, актер! – услышал он рядом женский голос.

Обернувшись, Бенни увидел незнакомую молодую женщину. Оказалось, что она обращается не к кому-нибудь, а к нему.

– Нет, – ответил он. – Меня зовут Бенни Гриссел.

– А я готова была поклясться, что вы – Пол Эйлерс, – огорчилась молодая незнакомка и тут же отошла от него.

Постепенно Гриссел немного освоился и даже начал различать в толпе звезд первой величины. Лаурика Раух держала Алексу за обе руки и что-то ласково ей говорила. Карен Зоид и Гиан Грун вполголоса беседовали между собой. Эмо Адамс, видимо, рассказывал что-то смешное, потому что стоявшая рядом с ним Соня Герхолдт громко хохотала.

Интересно, где Лизе Бекман?

В толпе сновали официанты с подносами; Грисселу, как и другим гостям, предложили шампанского. Бенни пристально посмотрел на золотистую жидкость, на пузырьки, которые лениво поднимались вверх, и ощутил внутри жажду, непреодолимое желание выпить. Он с трудом взял себя в руки и помотал головой. Нет уж, спасибо…

Двести двадцать семь дней без спиртного. Наверное, надо пойти и взять себе газировки или сока – лишь бы не стоять столбом в море избранных. Он здесь чужой, в отличие от Алексы… Она-то дома, в своей стихии, она сияет!

Господи… Что он здесь делает?!

Когда Алекса познакомила его со знаменитым бас-гитаристом Скалком Яубертом, ему чуть не стало плохо.

– Скалк, познакомься, это Бенни Гриссел, он тоже играет на бас-гитаре, – представила его Алекса, и он почувствовал, что краснеет. Протянул дрожащую руку:

– Рад с вами познакомиться, для меня чертовски большая честь… – Голос охрип от волнения, и он мысленно обозвал себя болваном. Как он ни крепился, с губ все же слетело бранное словечко!

– А, наш человек! Большое спасибо, что пришел, брат, это для меня большая честь, – непринужденно и беззаботно ответил Скалк Яуберт, и от его голоса страхи Бенни мгновенно улетучились, он успокоился. Скалк сделал ему немыслимый комплимент, назвав «братом». Гриссел воспрянул духом и, еще больше радуясь улыбке Алексы, нашел в себе мужество вступить в беседу с самими Тёнсом Йорданом и Антоном Ламуром. Он спросил их, как шла работа над альбомом «Холодный огонь». Потом и вовсе растаяв от их великодушия, поинтересовался, когда же они запишут как полагается «Долину Хексривирваллей».

– Она того заслуживает!

Напряжение потихоньку отпускало его, он начал запросто общаться с гостями, широко улыбаясь и недоумевая, из-за чего так психовал. Звезды – такие же люди! Он почти гордился собой… И вдруг Алекса дернула его за руку. Обернувшись, он увидел, что рядом с Антоном Госеном стоит сама Лизе Бекман! Оба улыбались ему дружелюбно и как-то по-свойски. Бенни сразу показалось, что все вокруг стихло. Окружающий мир словно обезлюдел. Мозги у него совершенно отказались работать, сердце бешено колотилось. Как во сне он пожал руку высокой красавице блондинке и сам не понял, как в наступившей тишине с его губ слетело восхищенное:

– … твою мать!

И тут же в нагрудном кармане куртки зазвонил мобильный телефон. Он застыл на месте, как примороженный. Едва слышный внутренний голос требовал: «Сделай что-нибудь!» Бенни выпустил руку Лизе Бекман и, сгорая от стыда и унижения, промямлил:

– Извините!

Он с трудом вытащил телефон, отвернулся, приложил трубку к уху.

– Алло! – Собственный голос показался ему чужим.

– Бенни, ты мне нужен, – сказал бригадир Мусад Мани, командир «Ястребов». – Немедленно!

Злясь на себя и на Алексу, Гриссел гнал машину на огромной скорости. Почему Алекса так с ним поступила? Он злился и на свой мобильник – вечно звонит не вовремя! Ведь он еще мог как-то искупить свою оплошность, извиниться, а потом произнести заученную фразу: «Знакомство с вами – огромная честь для меня…» Может быть, тогда его бы и простили. Он злился и на бригадира: дернул его вечером в субботу, в его выходной день! Бенни злился, потому что не мог заглушить вопящий в голове многоголосый хор, твердящий ему, что он выставил себя полным уродом и кретином. Просто жуть! Слово, как известно, не воробей… Ругательство, сорвавшееся с его языка, болтается теперь мертвой черной птицей между ним и Лизе Бекман. Все отошло на второй план, кроме противного верещания мобильника и застрявшего в голове, как кусок свинца, твердого убеждения: несмотря на все свои зароки, мечты и приготовления, он опозорился, выставил себя полным идиотом!

На самом деле во всем виновата Алекса. Она ведь заранее, еще две недели тому назад, начала выспрашивать, с кем из знаменитостей он хочет познакомиться. Сначала Бенни отвечал: ни с кем. Он скромно постоит в сторонке и полюбуется ею. Пусть она знает: если что, он рядом. Он прекрасно понимал, что может оплошать и подвести ее. Но Алекса по одному вытягивала из него имена его кумиров, а потом сказала:

– Я хочу сделать тебе приятное.

– Пожалуйста, не надо! – попросил он, но без особой убежденности, тем более что ее предложение казалось все более и более заманчивым. Наконец он согласился, и Алекса очень обрадовалась. Но Бенни ходил сам не свой. Его мучили дурные предчувствия, которые бывают хуже страха. Он еще тогда догадывался, что не справится.