Фридрих Незнанский - Восемь трупов под килем Страница 2

Четыре дня пролетели пулей. Он точно помнил, что вчера была пятница, 17 июля. Обычный день в обычной курортной местности. Встали поздно, пока Ирина чистила перышки, наводила красоту (которую очень быстро смыла в море), пора уже было обедать. Так и поступили — перекусили в скромном заведении в чащобе старого города, стали неторопливо выдвигаться к морю. Попутно Ирина обежала десяток магазинов, чтобы купить устраивающий ее по каким-то немыслимым характеристикам солнцезащитный крем (свой она забыла в гостинице). «Какая разница? — недоумевал Турецкий. — Бери любой. Ведь твой крем — это, в сущности, антипригарное покрытие». «Уж лучше молчи, — возмущалась Ирина. — Не понимаю, как можно быть таким невежественным. Вот скажи, Шурик, ты обращаешь внимание на октановое число, покупая бензин? Или любое сойдет? Вот и здесь так же. Намажешься кремом со степенью защиты «пять» — превратишься в шашлык. Купишь «двадцать пять» — будешь белее, чем был. Заверяю тебя со всей ответственностью — приобретение антипригар… тьфу, средства от солнечных ожогов — дело крайне важное и обстоятельное. Ты же не хочешь, чтобы с меня кожа слезла? И бледной меня не хочешь на курорте видеть, верно?»

Честно говоря, родная жена устроила бы его в любом виде — и бледная, как моль, и с отвалившейся кожей. Пока добрели до пляжа, пока нашли свободный от голых тел квадратный метр пространства, солнце миновало стадию активного, потеряло яркость, стало готовиться к вечеру. И все равно это был хороший день (а уж в сравнении с сегодняшним утром — наверняка). Он плавал за буйки, Ирина кричала, что лучше этого не делать, и, видимо, правильно, — когда он выбрался из аквамариновой волны, вытрясая воду из ушей, она любезничала с подтянутым представителем носатой кавказской народности. Дуэль не состоялась (или перенесена), с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Ирина объяснила претенденту, что возникший из моря Ихтиандр — ее законный муж, он работает в правоохранительных органах, так что ей очень жаль и бросить весь мир к ее ногам Эдику придется в другой раз. Но все равно было очень приятно пообщаться. Носатый представитель безропотно удалился и вскоре был замечен флиртующим с полноватой блондинкой в телесного цвета купальнике. «Сам виноват, — кокетливо улыбалась Ирина. — Кого предупреждают: не заплывайте за буйки?» Он пообещал, что никогда больше не оставит ее одну, и несколько часов это обещание удавалось выполнять. После пляжа они бродили по окрестностям, нагуливая аппетит, вернулись к морю, где после заката выступала поп-группа с богатым репертуаром (три аккорда и пятнадцать слов), а после концерта стартовала дискотека. Какие-то личности в бейсболках и «запорожских» шароварах исполняли нижний брейк — им явно в штаны напихали муравьев. Публика бесилась. Турецкий застолбил столик на террасе, откуда открывался вид на вечернее море и расцвеченную огнями танцплощадку. Народ плясал и веселился — молодой, старый, очень молодой, очень старый… Он так старательно изучал предложенное меню, что у официанта, висящего над душой, чуть не образовался тромб конечностей. «Ты невозможный зануда, Турецкий», — укоряла Ирина. «Я не зануда, — возражал он. — Я серьезно и обстоятельно подхожу к решению любого вопроса». «А это не одно и то же? — смеялась Ирина. — Заказывай самое дорогое и вкусное. Возможно, этим ты немного увеличишь эксплуатационные расходы на жену, но в итоге все проявленное тобой добро к тебе и вернется».

Это был прекрасный вечер. Глаза Ирины загадочно блестели в полумраке, играли пузырьки в бокале с шампанским, остро и аппетитно пахли морепродукты, приготовленные по самому сложному рецепту. Ирина щебетала о том, что ей необходимо завтра же пройти SPA-процедуру. Доколе терпеть? То, что предлагается в Москве, — полный отстой. Нужно что-то необычное и волнующее. Неужели в Сочи такого нет? В Японии, например, накладывают маски для лица и тела из настоящего золота — прекрасного омолаживающего средства. Неужели он не хочет, чтобы у его жены была нежная и шелковистая кожа с фарфоровым оттенком, а сама она стала золотой статуей фараона? Гейши, между прочим, сохраняют вечную молодость при помощи «гуано». Ну, это птичий помет… Но маску готовят так, что нет никакого запаха, а потрясающий эффект заметен после первой же процедуры. А в Акапулько предлагают массаж по древнему рецепту ацтеков — в тебя втыкают кусочки кактуса с иголками. Причем втыкают по всему телу. Мгновенно повышаются приток крови и обмен веществ в подкожной зоне. А сверху льется сок агавы, так что кожа регенерирует прямо на глазах. А в Индии всего за 70 долларов тебе на спину положат клубок змей, которые будут делать расслабляющий приятный массаж. А в Египте тебя обложат драгоценными камнями и минералами, вылечат целлюлит. А на Мальдивах SPA-центр вообще прозрачный и находится под водой. Ты наслаждаешься массажем из травяного масла и горячего песка и попутно любуешься на голодных акул, которые шныряют мимо. А в Лондоне тебя окунут в маску-желе из свежей черной икры, и только Богу известно, сколько такая процедура может стоить…

Они смеялись, он любил жену глазами, ей это очень нравилось. Остаток вечера в гостинице обещал быть томным и уютным. Почему они сразу не ушли?

Воспоминания выдавались порциями — для удобства переваривания. Терраса над морем вмещала полтора десятка столиков с посетителями, в глубине террасы, недалеко от лестницы, обосновалась барная стойка. В какой-то миг он почувствовал, что на него пристально и неприязненно смотрят. Обернулся — за соседними столиками сидели люди, поглощали еду, пили алкоголь, смеялись. На Турецкого никто не смотрел. Поклонником теории заговора он, в принципе, не был, отнес событие к малосущественным и быстро про него забыл. В тот момент и следовало уходить. Но Ирина заявила, что процесс похудения придется, по всей видимости, заморозить — иными словами, она съела бы еще что-нибудь. Турецкий подозвал официанта и принялся разбираться, какую еще нечисть может предложить голодной женщине заведение. Выбор блюд производил впечатление. Он заказал рапанов, жареную в кляре барабульку и, в качестве эксперимента, лягушачьи лапки (не поесть, так хоть понюхать и посетовать на тяжелую лягушачью жизнь). Когда принесли заказ, он вновь почувствовал неладное. Обернулся — ага! Человек отвел глаза, начал что-то говорить сидящей напротив него женщине. Мужчине было основательно за сорок, скуластое лицо, словно вытесанное из камня, маленькие глазки, глубоко упрятанные в глазные впадины. Лицо из разряда запоминающихся. Ирина отвлекла его внимание, что-то сказала, он рассеянно отозвался, она спросила, все ли в порядке? О, безусловно, — отозвался он. Разве в этот вечер может быть что-то не в порядке? Человек из прошлой жизни, он знал его. Память, не отягощенная токсинами, работала нормально. Много лет назад, в бытность следователем Генеральной прокуратуры… Он вел дело об убийстве женщины, которую, собственно, и прикончил этот тип с неприятными глазами. То ли жена, то ли любовница — она работала заместителем редактора на одном из телеканалов. Как же его фамилия? Вопрос интересный. Как у Чехова — лошадиная фамилия. Но не Овсов. Помнится, у душегуба был шустрый адвокат, развел кипучую деятельность и едва не добился освобождения задержанного из-под стражи. Основные улики, дескать, имели сомнительное свойство, добыли их с нарушением процессуальных норм. Полный бред, но судья встал на сторону защиты. Еще бы не встал. У него на груди только таблички не хватало — «Продано». Турецкий тоже развил кипучую деятельность, добыл железные доказательства — такие убедительные, что даже у продажного судьи не хватило духу подписать освобождение под залог. Турецкий присутствовал на заседании — вел процесс другой судья, не сказать, что кристально честный, обыкновенный судья, помнил, как смотрел на него осужденный. Сколько же ему дали? Тринадцать, пятнадцать? Освободился раньше срока за примерное поведение — и сразу в Сочи? А куда еще? Заветная мечта любого зэка — оттянуться в Сочи. Сколько песен и сказаний об этом сложено…

Ну, встретились — и ради бога. Когда он снова обернулся, столик, за которым сидел господин со справкой, был пуст. Как корова языком слизала — и господина, и спутницу. К свободному столику уже неслась молодая парочка. Он повертел головой — ну, и ладно. «Ты уверен, что все в порядке?» — забеспокоилась Ирина. «А то, — усмехнулся Турецкий. — Можешь не сомневаться. Если что-то будет не в порядке, ты узнаешь об этом первой».

Он практически забыл об инциденте. Ирина что-то щебетала, отправляя в рот кусочки деликатесов, он понервничал и успокоился. Не верил он в заговор и месть. Как правило, эта публика дорожит свободой, проведя томительные годы за решеткой. Не будет у них другой жизни. Просто узрел человека, упекшего его в кутузку, — добрые чувства, понятно, грудь не всколыхнули, плюнул, ушел. «Хорошо, я буду осторожен, — уговаривал себя Турецкий. — Пешком в гостиницу не пойдем, поймаем такси, проследим, чтобы никто не увязался».