Карин Фоссум - Глаз Эвы Страница 20

– Сразу нашли? – спросил старик.

– Конечно. У нас тут не Чикаго, да и карта есть.

Они обменялись рукопожатием. Сейер осторожно пожал тощую ладонь – а вдруг у старика ревматизм – и вошел вслед за хозяином в дом. Не сказать, чтобы в жилище Ларсгорда был идеальный порядок, но здесь было уютно, приятный полумрак. Воздух свежий, пол чистый – никакой древней пыли по углам.

– Значит, вы живете один? – спросил Сейер и сел в старое удобное кресло, образца пятидесятых годов.

– Совсем один. – Старик с большим трудом опустился на диван. – И это, доложу я вам, далеко не всегда легко. Знаете, такое ощущение, что ноги просто гниют. В них все время вода, представляете, какой кошмар? К тому же у меня и сердце не с той стороны, но все еще стучит. Тьфу-тьфу, – он постучал костяшками пальцев по столу.

– Да? У вас на самом деле сердце не с той стороны?

– На самом деле. Вижу, вы мне не верите. У вас такое же выражение лица, какое бывает у всех, когда я об этом рассказываю. Дело в том, что в молодости мне удалили левое легкое. У меня был туберкулез, я провел два года в Вардосене[17]. Там было неплохо, но дело не в этом; когда они вытащили легкое, в грудной клетке образовалось так много пустого места, что вся эта фигня постепенно стала смещаться вправо. Но тикает, так что скриплю пока. У меня есть помощница по хозяйству, приходит раз в неделю. Убирается в доме, стирает грязное белье, выбрасывает мусор, моет холодильник и за цветами ухаживает. Она каждый раз приносит с собой три-четыре бутылки красного вина. Этого, конечно, ей делать нельзя. Я имею в виду, покупать мне красное вино, я в таком случае должен сам с ней в магазин ехать. Она просит, чтобы я молчал об этом. Но вы ведь никому не проболтаетесь, правда?

– Конечно, я никому не скажу, – улыбнулся Сейер. – Я и сам всегда перед сном выпиваю стаканчик виски, много лет так делаю. И несдобровать той домработнице, которая откажется ходить для меня в винный магазин, когда придет время. Разве они не для этого существуют? – спросил он с невинным видом.

– Один стаканчик виски?

– Один, правда, довольно вместительный.

– Ага. Знаете, в стакан входит четыре стопочки. Я подсчитал. «Ballantine's»?

– «Famous Grouse». Там еще куропатка на этикетке.

– Никогда не слышал. Но что вас ко мне привело? Неужели у моей жены были какие-то страшные тайны?

– Наверняка нет. Но я должен вам кое-что показать.

Сейер сунул руку во внутренний карман и вытащил бумажку с телефоном.

– Вам случайно не знаком этот почерк?

Ларсгорд поднес листок поближе к глазам, в его дрожащих пальцах он ходил ходуном.

– Не-ет, – неуверенно произнес он. – А что, должен быть знаком?

– Не знаю. Возможно. Я многого не знаю. Я расследую убийство тридцативосьмилетнего мужчины, его труп нашли в реке. И он не упал в реку во время рыбалки, вот в чем дело. В тот вечер, когда он исчез, – с тех пор прошло уже шесть месяцев – он сказал жене, что поедет показать кому-то свою машину. То есть тому, кто проявил к ней интерес. Мужчина записал имя и номер телефона этого человека на клочке бумаги, который попал ко мне совершенно случайно. Вот на этом. С фамилией «Лиланд» и вашим номером телефона, Ларсгорд. Вы можете это как-то объяснить?

Старик покачал головой. Он даже наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

– Я вообще не буду этого объяснять, – ответил он, наконец, и голос его зазвучал довольно резко, – потому что ни черта не понимаю.

Где-то на самом дне памяти у него сохранились воспоминания о том телефонном звонке. Кто-то ошибся номером. Звонивший говорил что-то о машине. Когда же это было? Может, полгода назад. Возможно, стоит рассказать об этом? Нет, ни к чему это.

– У вас, наверное, остались родственники со стороны жены с той же фамилией?

– Нет. У жены не было ни братьев, ни сестер. Так что этой фамилии просто-напросто больше нет.

– Но кто-то же ею воспользовался!

– Знаете, фамилия Лиланд довольно распространенная.

– Нет. В городе только пять Лиландов. Но у них другие телефоны.

Старик вытащил сигарету из пачки, лежащей на столе, и Сейер дал ему прикурить.

– Мне просто нечего больше сказать. Тут наверняка какая-то ошибка. Мертвые не покупают подержанные машины. И потом, она даже водить не умела. Моя жена, я имею в виду. Хотя он, судя по всему, тоже свою тачку не продал. Если вы нашли его мертвым.

Сейер молчал. Он смотрел в лицо старика, пока тот говорил, а потом его взгляд стал скользить по стенам. И вдруг он буквально вцепился в подлокотник кресла, ему даже показалось, что волосы у него на затылке встали дыбом. Над головой старика висела небольшая картина. Черно-белая, только немного серого, настоящая абстрактная картина, и манера художника показалась ему на удивление знакомой. Он на секунду закрыл глаза, но тут же открыл их.

– Какая странная картина висит у вас над диваном, – тихо произнес он.

– А вы разбираетесь в искусстве? – быстро спросил старик. – Как вы думаете, есть в этом что-то или нет? Я давно говорю, что ей надо писать красками, тогда она, возможно, сможет что-то продать. Она пытается за счет этого жить. Моя дочь. Я-то не особо понимаю в искусстве, так что не могу сказать, есть в этом что-то или нет, но она занимается этим уже много лет и что-то пока не слишком разбогатела.

– Эва Мария, – произнес Сейер.

– Эва, да. Что? Вы знакомы с моей Эвой? Неужели?

Он заворочался, как будто что-то его вдруг взволновало.

– Да, я ее знаю. Совершенно случайно познакомились. Она пишет хорошие картины, – сказал Сейер. – Люди просто еще не поняли. Подождите немного – и увидите, ее дела пойдут в гору. – Он растерянно погладил подбородок. – Так значит, вы – отец Эвы Марии?

– А что?

– Скажите, а у нее не двойная фамилия – например, Эва Мария Лиланд-Магнус?

– Нет, она просто Магнус. И уж у нее-то точно нет денег на новую машину. Она сейчас в разводе, живет одна с маленькой дочкой, Эммой. Это моя единственная внучка.

Сейер встал и, не обращая внимания на удивленный взгляд старика, близко-близко подошел к картине. Он не мог оторвать взгляда от подписи. «Э. М. МАГНУС». Буквы были заостренные и наклоненные, они немного напоминали древние руны. И инспектор опустил глаза на бумажку с телефоном. «Лиланд». Точно такие же буквы. Не надо быть экспертом-почерковедом, чтобы это увидеть. Он вздохнул.

– У вас есть все основания гордиться дочерью. Но я приехал только из-за этой бумажки. Значит, почерк вам не знаком? – вновь спросил он.

Старик не ответил. Он крепко сжал губы, словно испугавшись чего-то.

Сейер сунул бумажку в карман.

– Ну, не буду вас больше утомлять. Понимаю, что пришел зря.

– Утомлять? Да что вы! Думаете, ко мне сюда часто приходят гости?

– Может, я еще загляну как-нибудь, – сказал Сейер как можно более небрежно. Он медленно пошел к входной двери, чтобы старик мог за ним успеть. Остановился на пороге и окинул взглядом окрестные поля. Он и не думал, что ему когда-нибудь попадется это имя – Эва Магнус. Оно всплывает снова и снова. Просто удивительно.

– Вас зовут Сейер, – вдруг сказал старик. – Это ведь датская фамилия, правда? А вы случайно не в Хаукервика выросли?

– Да, – подтвердил Конрад. Старик опять удивил его.

– Мне кажется, я вас помню. Такой маленький, худенький парнишка, вы еще чесались все время.

– Я по-прежнему чешусь. А вы где жили?

– В зеленом вороньем гнезде, на задворках спортивной площадки. Эва любила тот дом. А вы с тех пор подросли.

Сейер медленно кивнул.

– Это точно.

– О, а здесь у вас что? – Старик кивнул на заднее сиденье.

– Это мой пес.

– Господи, какой здоровый!

– Да, крупный.

– А как его зовут?

– Кольберг.

– Что? Ну что ж, тоже имя. У вас, наверное, были свои причины так его назвать. Жаль, что вы не взяли его с собой в дом.

– Я, как правило, не беру его с собой. Это ведь не всем нравится.

– Мне-то как раз нравится. У меня и самого когда-то была собака. Доберман. Много лет назад. Только это была девочка. Я называл ее Дива. Хотя на самом деле ее звали Фара Дива из Киркебаккена. Хуже не бывает.

– Бывает.

Он сел в «Пежо» и завел мотор. Эва, у тебя, похоже, земля начинает гореть под ногами, подумал он, потому что через пару минут тебе позвонит твой старик-отец и тебе придется кое о чем призадуматься. Черт, почему так получается, что всегда находится кто-то, кто может ей позвонить и предупредить? !

– Только не надо ехать по полю слишком быстро, – строго предупредил его Ларсгорд. – Там все время какие-то зверушки попадаются.

– Я всегда езжу медленно. Машина старая.

– Ну, не старше меня.

Удаляясь от дома, Сейер видел, как Ларсгорд машет ему вслед.

Эва так и осталась стоять с трубкой в руке.

Он нашел бумажку. Прошло шесть месяцев, но он все равно ее нашел.

В полиции есть эксперты по почерку, им не составит труда выяснить, кто ее написал, но сначала им нужно получить образец почерка, а потом они начнут сравнивать каждую линию, каждую черточку, все связки, точки и палочки, все, что отличает обладателя почерка, все черты его характера, вплоть до склонности к неврозам. Может, они даже смогут определить пол и возраст, их же специально учили это делать, это целая наука.