Николай Леонов - Руки вверх, генерал! Страница 21

Гуров слышал, как осажденный преступник мечется наверху, стреляя в ответ. Подсознательно Гуров считал выстрелы, и, когда он поднялся к самому окну, ему показалось, что у бандита опять кончился магазин. Лучшего момента было не придумать. Гуров выбил стекло, наугад выстрелил в смутно темнеющий силуэт и, выворотив раму, ввалился в комнату.

Противник стоял на коленях в трех шагах от него и передергивал затвор карабина.

У Гурова была в запасе секунда, и ее как раз хватило на то, чтобы поднять пистолет и выстрелить. Расстояние было столь небольшим, что не промахнулся бы и ребенок. Пуля попала бандиту в правое плечо, прежде чем он успел положить палец на спусковой крючок.

Однако он и тут не растерялся – распрямившись как пружина, он легко подхватил карабин левой рукой, словно это был какой-то гротескный дуэльный пистолет. Но, прежде чем дуло карабина выплюнуло очередной заряд, Гуров успел еще раз выстрелить.

Вторая пуля раздробила преступнику коленную чашечку. Он пошатнулся, выстрелил в Гурова и промахнулся.

Одновременно с улицы тоже прогремели выстрелы. С потолка посыпалась штукатурка. У преступника подломились ноги, и он сел на пол, пытаясь поймать Гурова на мушку. Даже с одной рукой и с одной ногой он не хотел сдаваться.

А тем временем под шумок на второй этаж взбежал Крячко и, направив на раненого пистолет, страшным голосом закричал:

– Бросай оружие!

Преодолевая боль, преступник мигом развернулся и, не целясь, выпустил в Крячко пулю, предназначавшуюся Гурову. Два выстрела почти слились в один. Гуров увидел, как странно дернулась голова бандита, истошно заорал: «Живым!» – и бросился вперед.

Бандит был жив, но, кажется, пуля Крячко контузила его. Он еще силился непослушной рукой поднять карабин, но это у него никак не получалось. И тут Гуров навалился на него.

Его поразило, какой удивительной силой обладает этот человек. Оглушенный, дважды раненный, он, однако, продолжал бешено сопротивляться, и Гурову пришлось приложить немалые усилия, чтобы скрутить его.

Наконец все было кончено. Гуров сидел на поверженном противнике, заломив ему за спину руки, а тот, уткнувшись бледной щекой в пол, молча и злобно скалил крепкие желтоватые зубы. Гуров сообразил, что за все время схватки бандит ни разу не выругался и вообще не произнес ни единого слова. «Немой, что ли? – с тревогой подумал он. – Этого нам только не хватало!»

Откуда-то появился Крячко и, мстительно сопя, надел на бандита наручники. При этом он тоже помалкивал, что было совсем уже странно. Крячко поднялся, и Гуров увидел, что вид у Стаса довольно плачевный – правый глаз заплыл, а щека под ним выглядит так, словно по ней прошлись металлической щеткой.

– Чуть не угробил, гад! – объяснил Крячко, с трудом ворочая содранными губами. – Пуля в кирпич попала, а меня осколками шарахнуло… Вот ведь упорный попался, сволочь! С перепою, что ли, у него крыша поехала?

Только тут Гуров обратил внимание, что по всей комнате валяются пустые водочные бутылки, а на столе у окна сооружен нехитрый натюрморт, в центре которого тоже возвышается недопитая бутылка водки.

– Да-а, белой горячкой тут припахивает! – сказал он. – Но у нас сейчас одна забота – Трофимыча эвакуировать надо!

– «Скорую» вызывать? – деловито спросил Крячко.

– Пока она сюда доедет! – махнул рукой Гуров. – Сами увезем. С ветерком. А ребята его пусть здесь остаются – Мышкина ждать.

Крячко посмотрел на него исподлобья.

– Думаешь, довезем?

– Должны довезти! – отрезал Гуров.

Глава 16

Желчное лицо следователя Мышкина выглядело гораздо симпатичнее, чем обычно. Глаза его торжествующе горели, и он посматривал на Гурова вполне доброжелательно, но с сочувствием. На месте ему не сиделось, и он расхаживал взад-вперед по кабинету, довольно потирая руки.

Кроме Гурова, в кабинете присутствовали оперативники из группы Толубеева и эксперт-криминалист Бойко. Приветливо улыбнувшись Гурову, она сразу углубилась в какие-то бумаги, которые принесла с собой.

– Ну что ж! – сказал наконец Мышкин, которому надоело ходить по комнате с загадочным видом. – Я собрал вас, товарищи, чтобы довести до вашего сведения кое-какие вновь открывшиеся обстоятельства… В некотором роде мы теперь выходим на новый этап… Вчера вы хорошо поработали… Э-э… К сожалению, не все прошло гладко. Имеются определенные потери. Майор Толубеев, как вы знаете, уже прооперирован, но состояние его пока остается тяжелым. Однако врач сказал, что шансы на выздоровление весьма высоки… А как там полковник Крячко? – он пристально уставился на Гурова.

– Он сегодня отпросился, – сказал тот. – Тоже отправился в больницу. С глазом у него неважно…

Мышкин скорбно покивал головой и укоризненно заметил:

– Вот что бывает, когда идешь по пути наименьшего сопротивления! Если бы я вызвал вчера ОМОН, как и намеревался первоначально, ничего этого не было бы… Но бог с ним! Сделанного не воротишь. Конечно, всем нам дадут по шапке, но, если честно, мы этого заслужили, верно? Короче, хватит о грустном. Перейдем к успехам… Скажу прямо, успехи есть! Взят опасный преступник…

– Неужели «сезонный убийца»? – ввернул Гуров.

Мышкин посмотрел на него с упреком.

– Ты бы послушал, Лев Иванович! – сказал он. – Тебя ведь во время обыска вчера не было.

– Конечно, не было! Я Толубеева отвозил. Врачи сказали – еще полчаса, и можно было бы не беспокоиться.

– Так я не против, – сказал Мышкин. – Просто имею в виду, что результатов ты знать не можешь. А мы там кое-что нашли… Прежде всего нож, которым была убита Репина!

Гуров обменялся быстрым взглядом с Бойко. Она кивнула и потрясла в воздухе протоколом.

– Действительно, экспертиза показала, что найденный в дачном домике нож является тем самым орудием, с помощью которого была убита гражданка Репина. Собственно, на нем даже найдены микрочастицы ее крови. Более точный анализ будет готов попозже, но уже сейчас можно с большой долей уверенности утверждать, что это тот самый нож.

– Ничего себе! – сказал Гуров. – Как говорится, ларчик просто открывался. И на этом ноже есть отпечатки пальцев убийцы?

– Нет, вот как раз отпечатков на нем никаких нет, – с сожалением сказала Бойко.

Гуров перевел взгляд на Мышкина и спросил:

– Но этот вчерашний стрелок признался, что нож его?

На лице Мышкина появилось выражение легкой досады.

– Да этот чокнутый вообще молчит второй день! – с раздражением сказал он. – Вообще на вопросы не отвечает. Даже когда его спрашивают «пить хотите?». По-моему, у него со слухом не в порядке.

– Со слухом у него все нормально, – уверенно заявил Гуров. – Вот только если с головой… Но… раз на ноже нет никаких отпечатков, как мы докажем, что он принадлежит этому громиле? Кстати, это его дача?

– Нет, дача эта не его, – сказал Мышкин. – Дача, как мы выяснили, принадлежит отставному полковнику Столбунову. Заслуженный человек, с боевым опытом – некогда командовал воздушно-десантным батальоном, теперь преподает в одном из военных училищ. К сожалению, разыскать мы его пока не смогли. Дома его нет, а в училище сказали, что он взял недельный отпуск – собирался навестить родных в Калуге. Видимо, уехал вместе с женой.

– Опять военный, – констатировал Гуров. – Бывший, правда, но тем не менее…

– По-твоему, это имеет какое-то значение? – спросил Мышкин.

– А по-твоему, не имеет? – Гуров начинал сердиться. – Убита жена военного, на кустах найдены клочки военной формы, нож находят на даче у военного… Да и этот… глухонемой – я тебе скажу, дрался как профессиональный вояка!

– Ну и какой же вывод? – скучным голосом спросил Мышкин. – Разумеется, мы опросим всех военных, которые имеют отношение к делу. Но главное, что мы наконец нашли убийцу! Я уверен, что все убийства совершил именно этот человек. Ведь это же типичный безумец. Натуральный маньяк! Разве нет? А то, что пока он отказывается давать показания, ничего не значит. У меня он заговорит!

– А если не заговорит?

– Куда он денется? – усмехнулся Мышкин. – Он такого наворочал, что ему пожизненное светит. Не заговорит сейчас – в камере спохватится. Ты же знаешь, Лев Иваныч, что пожизненное – не сахар. Те, кто на этом режиме сидит, рады в чем угодно сознаться, лишь бы хоть на время вырваться из одиночки.

– Так это когда будет! – заметил Гуров. – А тебе ведь результат сейчас нужен.

– А тебе будто не нужен? – обиделся Мышкин.

– Мне нужен, – сказал Гуров. – Только не притянутый зауши.

– А что тебе опять не нравится? Преступник есть? Есть. Махровый! Орудие убийства в наличии? Вот оно. Откуда взялось? Аист на хвосте принес?

– Может, аист, – усмехнулся Гуров. – Только без крыльев. Вы этого маньяка в архивах не искали? Может, он у нас в розыске числится?

Мышкин развел руками.

– В том-то и дело, что ничего абсолютно! – недовольно сказал он. – Ничего за ним не числится. Белое пятно. Одна надежда на хозяина дачи. Только тут закавыка имеется. Никто из соседних дачников не замечал этого человека. Может, он сам проник, пока полковник в Калугу собрался?