Николай Леонов - За пределом жестокости (Сборник) Страница 21

– Я тебя сейчас еще больше удивлю, Лева, – спокойно сказал Крячко. – По этой пижаме эксперты уже отработали. Это импортные пижамы, поступили к нам из Вьетнама, какая-то фирма закупила очень ограниченное количество. И всю партию взяла московская больница…

Он продиктовал Гурову адрес больницы.

– Но это еще не все! Как раз в ту ночь в этой самой больнице пропал пациент! Заведено уголовное дело, потому что похищение сопровождалось убийством охранника…

– Стоп, хватит! – перебил его Гуров. – Потом договорим. Я сейчас же разворачиваюсь и двигаю в эту самую больницу. Мне все больше начинает казаться, что свои слова Чижов произнес не в бреду, а вполне осознанно.

В больнице Гурова ждал приятный сюрприз. Оперативную разработку убийства и похищения вел подполковник Милютин, тоже «важняк», с которым Гуров был в приятельских отношениях. Он как раз закончил очередной допрос персонала и собирался уезжать в управление. Появлению Гурова он удивился, но на вопросы ответил охотно.

– Честно говоря, не ожидал тебя здесь увидеть, – сказал он. – Но любопытство твое готов удовлетворить. Чего ты хочешь узнать?

– Говорят, пациент пропал, – сказал Гуров. – А меня с некоторых пор пациенты как раз и интересуют. Особенно в пижамах.

– Вот-вот, прямо в пижаме и пропал, – обрадовался Милютин. – Причем похожую пижаму обнаружили за полсотни километров от Москвы в карьере около сгоревшей машины… Только до меня эта информация дошла слишком поздно. Мне бы в тот карьер сразу попасть!

– А что за пациент? Шишка какая-то?

Милютин сделал такое лицо, будто у него спросили мнение о фильме, который превознесли до небес, но который ему совершенно не понравился.

– Тут сам черт ногу сломит, Лев Иванович! – сказал он с досадой. – Пациент обычный МНС из какого-то конструкторского бюро или лаборатории – в общем, наукой занимался. У него только фамилия необычная – Бекас. Год назад этот Бекас попал в аварию, в ДТП, разбил и утопил машину своего брата. Самого кое-как спасли, но с тех пор он постоянно находился в коме. Руководство фирмы, где он работал, охрану выделило, чтобы его, значит, в больнице охранять. Два человека все время дежурили в палате – по договоренности с главным врачом. Год они дежурили, а потом пришли какие-то отморозки – одного охранника вырубили, другого застрелили, а самого пациента увели, да так чисто, что никто из персонала и бровью не повел. Хотя, возможно, тут сговор был, потому что пропал еще санитар, который именно в эту палату устроился две недели назад. То есть, говорят, он буквально напросился ухаживать за коматозником. Все подумали, что он дурак, а он, похоже, наводчик. Вот так, Лев Иванович!

– И что же дальше? – спросил Гуров. – Что удалось выяснить? Кому мог понадобиться человек, находящийся в коме? Что говорит его руководство? Почему вдруг оно приставило охрану к обычному сотруднику?

– Ну, с руководством мне никак не удается поговорить, – пожал плечами Милютин. – Все как-то оно от меня ускользает под разными предлогами. Сейчас вот опять еду к ним в фирму. Если и сегодня не застану, придется повесткой вызывать. А все ключевые вопросы, безусловно, в компетенции руководства. Больше никто на них нам не ответит.

– Ладно, бери меня с собой! – распорядился Гуров. – Будем вместе искать ответы на ключевые вопросы.

По дороге Гуров поинтересовался у Милютина, что известно о возможных похитителях.

– Пока ничего конкретного, Лев Иванович! – вздохнул Милютин. – Восстановили картину происшедшего по часам, и вроде получилось, что приехали похитители на серой «Тойоте», типа фургон. Появились они как бы случайно – привезли больного. То есть, похоже, это был спектакль. Я тут с доктором беседовал, который в приемном покое дежурил. Он мне рассказал, что явились двое прилично одетых людей, привели третьего – у того какие-то непонятные жалобы на слабость, боли в груди и прочее. Осмотрели его, кардиограмму сняли – ничего. Врач расценил все это дело как переутомление, ну и, естественно, всех отпустил. А через четверть часа после того, как «Тойота» уехала, в палате коматозника обнаружили труп. И вроде бы даже кто-то видел, что какого-то пациента увозили на серой «Тойоте». Но тот ли это был пациент – никто поклясться не может. Мы составили словесные портреты тех мужчин, которые появлялись в приемном покое, но пока ничего реального…

– Так коматозника же нужно было на носилках тащить, – заметил Гуров. – Это же целая история! Неужели никто ничего не видел?

– В отделении в этот момент с тяжелым больным занимались, – пояснил Милютин. – А Бекаса через черный ход увели. Только носилок никаких не было, Лев Иванович. Видишь ли, какое дело… Кажется, Бекас этот из комы уже вышел к тому времени. Только притворялся, что ничего не соображает.

– А разве это возможно?

– Ну-у, с врачом я тоже беседовал. Тот глаза отводит – мол, раз больной сам не выказывал желания общаться, он не считал себя вправе торопить события. То есть врач, похоже, все знал, но как-то равнодушно к этому отнесся. Не знаю, просто халатность это или он тоже в сговоре был. На преступника он не похож. А то, что он на что-то глаза закрывал, доказать очень сложно, сам понимаешь.

– Тем не менее все это очень интересно, – констатировал Гуров. – Обычный МНС, кома, охрана, он приходит в себя, но усиленно делает вид, что продолжает находиться в беспамятстве, и тут его похищают… А потом рукав от его пижамы находят в песчаном карьере рядом со сгоревшей машиной. Тебе не кажется, что этот Бекас не такая простая птица, какой выглядит?

– Да, похоже, этот Бекас знает что-то такое, чего лучше не знать, – вздохнул Милютин.

– А что за фирма его опекает? Как название?

– Название длинное. «Миллениум – Новые Технологии», – сказал Милютин. – Чем занимаются? Честно говоря, не очень понял. Какие-то биотехнологии. Я в этом ничего не понимаю. Может, ты кумекаешь?

– Разберемся! – уверенно заявил Гуров. – Нам главное до начальства добраться, а уж там разберемся, что к чему.

В душе Гуров не очень надеялся на такую удачу, но, видимо, руководитель лаборатории решил раз и навсегда отделаться от назойливых оперативников. Он принял Гурова и Милютина в своем кабинете, но предупредил, что в его распоряжении не более десяти минут, а потом он отбывает на очень важное межведомственное совещание, где будет решаться вопрос финансирования.

– Сами понимаете, в наше время этот серьезный вопрос приобрел уже некую сакральность, – с кривой усмешкой сказал Арнольд Евгеньевич (так звали начальника). – Тот, кто упускает финансирование, упускает все.

Это был невысокий поджарый мужчина с телосложением и грацией спортивного гимнаста. Скорее всего, решил Гуров, он и в самом деле серьезно занимался спортом, а форму поддерживает до сих пор. Вообще, Арнольд Евгеньевич основательно следил за собой – его мужественное лицо покрывал ровный южный загар, от него пахло дорогой туалетной водой, и ногти на его руках были обработаны в хорошем салоне. Но располагающая внешность не могла обмануть Гурова. За ней он увидел некий хаос, очень напоминающий тревогу и даже страх. Арнольд Евгеньевич превосходно владел собой, но глаза его ощупывали обоих оперативников с таким усердием, точно он был таможенником, а они нарушителями границы.

– Думаю, десяти минут нам хватит, – сказал Милютин, который и на такой срок не рассчитывал. – Вы, Арнольд Евгеньевич, объясните нам, пожалуйста, что там за история у вас случилась. Кому понадобилось похищать вашего сотрудника? Какие у вас на этот счет предположения?

– Никаких абсолютно! – решительно заявил начальник. – Полагаю, что предположения – это по вашей части. Наше дело – точное знание, точные технологии.

– Но позвольте вам напомнить, Арнольд Евгеньевич, что именно вы организовали охрану своего сотрудника, когда он оказался в беспомощном состоянии. Зачем? – спросил Милютин. – Вы чего-то опасались?

– Пожалуй, – сказал Арнольд Евгеньевич. – Ничего конкретного, но обстоятельства, при которых Бекас попал в аварию, выглядели несколько странно, и я предпочел перестраховаться. Видите ли, мы здесь занимаемся довольно серьезными делами. Вы меня понимаете? Иногда нам приходится выполнять разработки, связанные, скажем так, с национальной безопасностью…

– А можно с этого места поподробнее? – спросил Гуров.

Арнольд Евгеньевич взглянул на него мельком, но с явным превосходством.

– К сожалению, подробностей я вам сообщить не могу, – сказал он. – Многие наши проекты требуют специального допуска. Боюсь, что даже по запросу прокуратуры…

– Но все равно нам требуется знать, чем занимался ваш пропавший сотрудник, – настаивал Гуров. – Без этого мы не сумеем найти преступников. Укажите, через какое ведомство нам делать запрос по этому поводу.

Арнольд Евгеньевич задумчиво посмотрел сначала на Гурова, потом на Милютина.