Алексей Макеев - Прошлое не продаётся Страница 21

– А вот у меня, к сожалению, результаты совсем никуда. – Гуров сел за стол, хмуро глядя в потолок. – Старею, видно, Стас. Вчера не распознал вора-домушника. Вот он, тварь. Лупов Кирилл Захарович, кличка Кио. Уроженец Свердловской области, там же всю жизнь и промышлял квартирными кражами, имеет три отсидки. Теперь зачем-то перебрался в столицу и, похоже, поменял масть. Судя по всему, это он установил взрывное устройство над дверью квартиры Антошина. Он, зараза, меня вычислил, а я его – нет! Вот оно как бывает – на ровном месте, да мордой об асфальт! Тьфу!

– Ладно, Лева, раскисать-то! – Небрежно бросив бумаги на его стол, Стас плюхнулся на свое место. – А ты хотел, чтобы у нас с ходу поперли результаты? Так не бывает. Еще, наверное, не раз нам придется вместо роз получать одни шипы.

Зазвонил телефон. Гуров поднял трубку. Оперативник из наружки в Измайлове сообщил о том, что у «Карат-экстра» происходит непонятная суета.

– Похоже, Стас, «Карат-экстра» собирается дать деру. Не иначе запаниковали они, начали паковать чемоданы. Ну что, будем брать? Я к Петру. Придется подключать СОБР.

В мастерской «Карат-экстра» и впрямь царила чемоданная обстановка. Спешно упаковывалось оборудование, разбиралась на части мебель, все самое ценное запрятывалось в небольшие несгораемые шкафы, предназначенные для транспортировки денег и ценностей. Крупноносый, в тяжелых очках, хозяин мастерской, свирепо рыча на самых нерасторопных, кое-кому даже отвешивал оплеухи и подзатыльники. Но всю эту суету внезапно оборвало появление парней в камуфляже с автоматами на изготовку, сопровождаемое зычной командой: «Не двигаться, оставаться на своих местах!»

– Что, собрались на взлет, господин Мушенкин? – подойдя к хозяину, с ироничной усмешкой поинтересовался Крячко. – А я уж было разогнался везти вам на реставрацию свою семейную реликвию…

– Да пошел ты, мент! – зло огрызнулся Мушенкин, едва не скрежеща зубами. – Я требую объяснить, что здесь происходит, и немедленно вызвать моего адвоката!

– Здесь происходит санкционированное задержание преступной шайки, деятельность которой квалифицируется несколькими статьями Уголовного кодекса, – невозмутимо объяснил ему подошедший следом Гуров. – Сейчас в присутствии понятых будет произведен досмотр находящегося здесь имущества. Прошу вас, приступайте, – обратился он к оперативникам и прибывшему эксперту-искусствоведу.

В помещении мастерской вновь закипела работа, но теперь уже обратного порядка. Ящики и коробки вскрывались, раскупоривались, их содержимое выкладывалось на столы. Один из оперативников открыл футляр цилиндрической формы, откуда извлек свернутое в трубку полотно. Эксперт-искусствовед, высокий, интеллигентного вида, с седоватыми висками, развернул картину и внимательно ее осмотрел через налобную бинокулярную лупу.

– Поленов, подлинник, но видоизменен под копию. Картина находится в розыске с позапрошлого года, – объявил он.

– Вранье! – багровея и стискивая кулаки, прохрипел Мушенкин. – Это копия из частной коллекции, нам ее передали на реставрацию. С какой бы это стати мы настоящую картину стали переделывать в ее копию? Это бред какой-то!

– Чтобы без проблем, легальным путем вывезти за границу и там, убрав маскировочные мазки, продать за большие деньги, за ее реальную цену, – продолжая осматривать картину, пояснил эксперт.

– Кстати, а из чьей частной коллекции это полотно? – строго спросил Гуров.

– Мы… Мы не имеем права называть наших клиентов, – зло скривился хозяин мастерской. – Это сугубо конфиденциальная информация.

– Тогда, гражданин Мушенкин, лично вы и будете считаться виновным в похищении этой картины или его организации. А это, знаете ли, лишние годы в местах не столь отдаленных, – заметил Крячко.

– Да и хрен с ним! Отсижу, – пренебрежительно хмыкнул хозяин мастерской. – Лучше на зоне срок мотать, чем гнить с пером в боку где-нибудь в канаве.

– Ого! Выходит, серьезная у вас тут публика, как я погляжу, – усмехнулся Гуров.

Вскоре в тайнике одного из несгораемых шкафов была найдена целая пригоршня старинных ювелирных изделий, украшенных крупными драгоценными камнями. Осматривая их через лупу, эксперт не переставал изумляться уникальности найденного.

– Подумать только, семнадцатый век! – бормотал он, вглядываясь в ажурный металл, заключающий в себе изумительные алмазы и рубины. – А это – шестнадцатый или даже пятнадцатый. Надо будет уточнить. И все – из каталога вещей, находящихся в розыске.

– Тоже из чьей-то частной коллекции? – с сарказмом осведомился Крячко.

Но Мушенкин на сей раз лишь угрюмо промолчал. Однако самая неожиданная находка была сделана, когда вскрыли металлический шкаф с папками бухгалтерской документации. Под двойным дном оперативники обнаружили старинную книгу в кованом серебряном переплете.

– Вот это фокус! – разом ахнули Гуров и Крячко, совсем не ожидавшие увидеть здесь что-либо подобное.

– Вот теперь пусть говорят, что бога нет! – торжествующе рассмеялся Стас, взяв в руки увесистый фолиант. – «Жи-ти-я свя-тых», – прочел он по слогам, с трудом разбирая старинный шрифт.

– Да-а… – протянул Гуров, в упор глядя на хозяина мастерской. – Надо полагать, и эта книга тоже из чьей-то частной библиотеки? Побойтесь бога, господин Мушенкин, хоть уж сейчас-то не врите – все же ее похищение оплачено человеческой жизнью. Вы знаете об этом? По глазам вижу, что знаете. Полковник Крячко прав. Судя по всему, тут без вмешательства высших сил никак не обошлось. Видите, книга, всего четыре дня назад похищенная из монастыря Архистратига Михаила, вновь найдена и в ближайшее время возвратится на свое законное место. И если по поводу картин и украшений у вас еще есть возможность как-то, грубо говоря, отмазаться, то уж насчет книги объяснения от вас потребуются самые правдивые. Всех находящихся здесь я объявляю задержанными до выяснения обстоятельств и уточнения степени виновности каждого.

Несостоявшихся переселенцев собровцы попарно в наручниках начали выводить для погрузки в спецфургон.

Утро следующего дня вновь принесло не самую приятную новость – в камере СИЗО от сердечного приступа скончался хозяин мастерской Мушенкин. Узнав об этом, Гуров выразился таким слогом, что даже корпевший над бумагами за своим столом Стас Крячко невольно присвистнул.

– Лева, если бы существовал музей крепких выражений, – ошарашенно резюмировал он, – все тобою только что сказанное стало бы в нем самым ценным экспонатом.

– Да ладно… – несколько остыв, отмахнулся Гуров. – Дам здесь, слава богу, нет. Впрочем, и сами нынешние дамы могут так загнуть, что любого сапожника вгонят в краску.

Неожиданно зазвонил внутренний телефон, и дежурный сообщил Гурову, что к нему хочет пройти Полина Антошина.

– А вот и дама пожаловала, – сказал Лев Иванович другу и соратнику и приказал пропустить посетительницу.

Через пару минут она появилась в кабинете и, неуверенно оглядевшись по сторонам, обратилась к Гурову:

– Извините, что беспокою, но я хотела увидеть именно вас. Вчера мне показалось, что вы порядочный человек и что вам можно доверять. Я бы хотела поговорить лично с вами.

– Хорошо, присаживайтесь, я выйду. – Подвинув ей стул, Крячко направился к двери.

– Подожди, – остановил его Гуров. – Полина, если вы доверяете мне, то полковнику Крячко можете доверять ничуть не менее. Он вместе со мной ведет расследование, и, возможно, у него тоже возникнут какие-то вопросы.

– Хорошо, я не против, – присаживаясь, согласилась женщина. – Я пришла вот с чем. Вчера вечером мне по телефону позвонил неизвестный и, не стесняясь в выражениях, объявил, что, если я не верну ему ценности, которые хранились в квартире моего покойного мужа, мне и моим мальчикам гарантируют крупные неприятности. Буквально он сказал следующее: «Не отдашь драгоценности, тебя и твоих щенят утоплю в ванне».

– Вы ему не сказали, что ценности найдены в ходе обыска и изъяты милицией?

– Да, сказала, – тяжело вздохнув, женщина кивнула, – но он лишь рассмеялся, сказал, что это его не волнует. Заявил так: хоть из-под земли достань. Поэтому я решила ехать к вам. Больше я не знаю, к кому обратиться. Родственников в Москве у меня нет, а родственники мужа от меня отвернулись. Вчера на опознании отец Миши сказал, что в смерти мужа есть и моя вина: мол, от хороших жен мужья не уходят, а будь мы вместе, он вряд ли ввязался бы в какую-либо аферу… Скажите, что мне делать?

– Прежде всего нужно обезопасить вас и ваших сыновей, – задумчиво произнес Гуров.

– Сыновьям сколько лет? Они где сейчас находятся? – спросил Крячко.

– Оставила у соседки. – Полина платочком вытерла слезы, выступившие на глазах. – Старшему, Косте, десять лет, младшему, Илье, – семь. Оба очень послушные, хорошо учатся в школе, у обоих много друзей…