Николай Леонов - Еще не вечер Страница 22

Прокурор боясь, что сорвет свою злость на домашних, заперся в кабинете, звонок следователя оказался той каплей, которая переполнила чашу терпения.

С момента возбуждения уголовного дела прокурор не имел ни часа покоя. Звонили из горкома, приходили герои и депутаты, в изобилии сыпались советы, высказывались одобрения и порицания. Прокурор все выслушивал и молчал. Он оберегал своих следователей, принимал на себя советы друзей и клевету врагов. Сейчас он взорвался из-за пустяка, почему надо приезжать в восемь, когда рабочий день начинается в девять?

Начальник уголовного розыска, старший следователь по особо важным делам и прокурор волновались и сердились, а в ресторане гостиницы «Приморская» беспечно танцевали и слушали охрипшую певицу, которая в микрофон докладывала, что «листья желтые над городом кружатся».

Официантка, проходя мимо столика, легко тронула Таню за плечо, подмигнула и кивнула на дверь. Таня встала, взяла сумочку, тут же поднялся и Гуров.

– Я вас провожу.

Когда Таня вышла из туалетной комнаты, Гуров отметил, что она подмазала губы и причесалась. Проходя сквозь танцующих, Таня остановилась, положила руку ему на плечо.

– Я вас приглашаю.

– Сумочку-то повесьте, тяжело, – сказал Гуров.

– Вам просили передать, что разговор состоялся, приметы не работают.

– Когда кто-то не работает, всегда плохо, – Гуров растерялся.

– Я перед вами виновата, Лев Иванович. – Таня приподнялась на цыпочки и коснулась губами его щеки. – Проводите меня сегодня, хорошо?

Они вернулись к столу. Гуров сказал:

– Друзья, у меня к вам маленькая просьба, сделаю необходимые распоряжения, вернусь и объясню, в чем дело.

Он запомнил официантку, которая вошла в туалет следом за Таней.

– Вас как зовут? – спросил Гуров отведя девушку в сторону.

– Галя.

– Галя. Вы знаете Отари Георгиевича?

– Да, он помог моему брату…

– Отлично, – перебил Гуров. – Отари просил передать фразу мне или Тане?

– Вам лично и так, чтобы никто не слышал, – быстро заговорила девушка. – Но неудобно отзывать мужчину, а Таня…

– Понятно. Забудем. Вы сейчас позвоните Отари Георгиевичу и скажете, чтобы он немедленно приехал сюда вместе с экспертом. Слово «эксперт» запомните?

– Что я, совсем стоеросовая? – обиделась Галя.

– Возьмите ключ от моего номера, накройте стол, шесть фужеров и бутылку шампанского. Фужеры тщательно протрите до блеска и, придерживая салфеткой, расставьте на столе. Скажите Отари Георгиевичу, чтобы он ровно в одиннадцать тридцать позвонил мне в номер. Все запомнили? – Гуров взглянул на часы, было без пятнадцати одиннадцать.

Он боялся, что кто-нибудь в номер к нему не пойдет, но все согласились с радостью, ресторан изрядно надоел, а легенда Гурова звучала естественно. Гуров сказал, что сегодня у жены день рождения, он послал телеграмму, звонил днем и поздравил. Но супруга в шутку ли, всерьез, неизвестно, заверила, мол, проверит его поведение и позвонит в половине двенадцатого в номер. Давайте, друзья, выпьем за здоровье именинницы, и мужчины прокричат в трубку троекратное «ура».

Шампанское разлили, все приготовили, Майя не удержалась и спросила:

– Лева, можно я одна крикну?

– Можно, – отшутился Гуров. – Но уж лучше ты в меня выстрели.

– Эх, был бы пистолет, – вздохнула Майя.

– У Льва Ивановича наверняка имеется, – сказал Толик.

– В Москве, в сейфе, – Гуров взглянул на часы и подошел к телефону, поднял трубку, прервав первый звонок. – Дорогая, я стою по стойке «смирно», рядом три мушкетера, они пьют за тебя!

Приветствие прозвучало дружно, Артеменко поставил бокал, протянул руку.

– Как зовут супругу? Дайте, я скажу ей несколько слов.

Гурова выручила Майя, она тоже рванулась к телефону.

– И я скажу!

Гуров зажал трубку ладонью, прошептал:

– Целую, жди, – и разъединился.

– Трус! – заявила Майя. – Все вы одинаковые! Володя, проводи, – и вышла из номера.

Толик с Кружневым взглянули на Таню, многозначительно переглянулись и тоже направились к выходу.

– Молодые люди, ведите себя прилично. – Таня догнала их, обернулась. – Лев Иванович, вы напрашивались в провожатые, жду на улице.

Оставшись один, Гуров вырвал из блокнота листок, разрезал на пять частей, написал имена, бросил в фужеры, свой убрал в туалет, черкнул записку: «Отари, следователю не годятся приметы, может, заработают пальчики?»

Когда он вышел из гостиницы, на улице его ждали Таня и Толик Зинич.

– Леня ушел, – сообщил Зинич, – спокойной ночи, товарищ подполковник.

– До свидания, товарищ Зинич, – в тон ему ответил Гуров. – Не забывайте нас.

Дождь прекратился, но лужи не высохли. Таня взяла Гурова под руку.

– Лев Иванович, я вела себя несерьезно, но повинную голову меч не сечет? – Таня заглянула ему в лицо. – Я работаю в отделе майора Антадзе.

– Интересно, – сказал Гуров, останавливаясь неподалеку от фонарного столба. – В сумке у вас пистолет, наверное, и удостоверение имеется?

– Вы проверять станете?

– Обязательно.

Гуров сердился на Таню, больше на себя, взял милицейское удостоверение, внимательно изучил.

– Увлекаетесь театром, старший лейтенант? Почему не представились раньше?

Таня смутилась, пошла рядом с Гуровым, не решаясь взять его снова под руку.

– Черт знает что, – Гуров, смягчая резкость своих слов, обнял девушку за плечи. – Себя ставите в идиотское положение, меня отвлекаете, мешаете работать.

– Кто мог предположить? Я была в отпуске, сейчас меня отозвали. Увидела вас с Отари Георгиевичем в аэропорту – я провожала подругу, а вы прилетели. А в прошлом году я слушала вашу лекцию в Москве, на курсах…

– Понятно, Таня, – перебил Гуров. – Женское любопытство. Вы мне мешали, теперь будете помогать. Зачем вы носите оружие?

– Вчера Отари Георгиевич сказал, чтобы я вошла в компанию плотнее. Между прочим, он еще сказал… – Таня остановилась. – Вам не нужно меня провожать.

– Ты что же, меня охраняешь?

– С младшим по званию можно разговаривать на «ты»? – Таня попыталась увести разговор в сторону.

– Я поговорю с майором. У него неправильное представление о гостеприимстве.

– Не надо, – быстро сказала Таня. – Вы уедете, я останусь.

– Хорошо. – Гуров снова рассмеялся, вспоминая свои предположения относительно Тани и ее роли в происходящем.

– А вы меня принимали за проститутку?

Гуров не ответил, они долго шли молча, начали подниматься к дому Тани. Асфальт и фонари кончились, идти по осклизлой темной тропинке стало трудно, Гуров пропустил девушку вперед.

– У вас большая семья? – спросила Таня, останавливаясь у калитки.

– Мама и папа работают за рубежом. Я живу с дочерью, женой и ее младшей сестрой, которая для меня и товарищ, и головная боль.

– Такой человек, как вы, и называет родителей папа и мама. – Таня повесила сумку на штакетник и обняла Гурова. – Счастлив человек, который может быть вашим товарищем и головной болью, – она поцеловала его в губы и отстранилась. – Я влюблена в тебя, подполковник.

– Это приятно и больно, – ответил Гуров.

– Понимаю. Считаете, пальцевые отпечатки могут что-либо дать.

– Черт его знает. Возможно.

– Когда мне завтра появиться и как себя вести?

– Утром зайди в отдел, положи пистолет в сейф, в гостиницу приходи часам к двенадцати, найди Майю, старайся проводить с ней как можно больше времени.

– Понятно. – Таня скользнула в калитку и скрылась за черными стволами деревьев.

Гуров спускался осторожно, боялся поскользнуться и упасть. Тропинка, кое-где усыпанная мелким белым камнем, вилась между заборами, из-за которых свешивались темные, еще голые ветви деревьев. «Надо было надеть кроссовки, изгваздаю парадные туфли», – подумал Гуров.

Звезды проглядывали сквозь редкие расползающиеся облака, он поднял голову, в который раз подумал, что над Черным морем звезды больше и ярче, чем над Москвой, и поскользнулся. Сучковатая палка, которая должна была размозжить ему затылок, скользнула по волосам и плечу. Гуров покатился по острым камням, прикрывая руками голову и ожидая нового удара, когда за спиной громыхнул пистолетный выстрел. Кто-то перепрыгнул через Гурова и, срываясь на крутизне, понесся вниз.

– Не стрелять! – громко сказал Гуров, оперся коленями об острые камни и поднялся.

– Я догоню его! – Таня, тяжело дыша, взмахнула пистолетом.

– Не догонишь! – Гуров отобрал у девушки пистолет, поставил на предохранитель, сунул в карман брюк. – Надо же такому случиться? Парадные брюки и туфли французские, только купил. Бандиты, а не люди.

Он достал носовой платок, вытер ободранные ладони, взглянул на Таню.

– Да, видик у меня, надо сказать, не героический, – он поднял с земли здоровенную палку, взмахнул. – Ты его видела?

– Невысокий, одет в темное, – Таня провела ладонью по голове Гурова. – Кровь. Вы ранены.