Фридрих Незнанский - Самоубийство по заказу Страница 23

– Я тебя обманул, – усмехнулся он. – Причем, сделал это сознательно. Очень хотел посмотреть, в каком виде ты посещаешь серьезные компании. А что, мне нравится! – она просияла. – Вот если бы только платье чуть покороче, нет? – он хмыкнул, она нахмурилась.

– Не хулигань, – тоном строгой няньки ответила ему. – Я уже поняла, что тебе во мне нравится. Ты совсем не умеешь скрывать своих чувств. И в следующий раз, можешь быть уверен, я не обману твоих ожиданий. Но мы же едем работать, так? И ты сам хотел, чтобы я выглядела, как деловая женщина.

– Все! Я – пас, ты абсолютно права, – он оторвал руки от руля, чтобы на миг вскинуть их над головой. – Сдаюсь! Но мы не едем в офис Комитета солдатских матерей. Нам с тобой ни к чему, чтобы нас разглядывали и потом комментировали толпы разгневанных, либо плачущих, просительниц. Мы отправимся ко мне в агентство, и нужные нам дамы приедут прямо туда. Это – в самом центре, на Неглинке. Познакомишься, наконец, с настоящими сыщиками, до которых некоторым дяденькам в протертых от сидения мундирах и не дотянуться. Это я тебе со знанием дела говорю.

– Что ж, я полагаю, – сказала она по-взрослому, – тебе виднее. А потом что мы будем делать?

Вот этот вопрос был самым трудным: не мог сходу ответить на него Турецкий. Правда, вполне возможно, разочаровала бы и даже оскорбила девушку в ее лучших чувствах и намерениях. А врать не хотелось, мало ли как еще сложится в дальнейшем ситуация? Но простор тем не менее оставался открытым для любых фантазий, лишь бы они не выходили за рамки приличия. Хотя бы при первой встрече. Эх, Славки не хватает! Как элегантно можно было бы все свои сомнения перевалить на его плечи!.. Шутка, однако, как сказал бы лучший друг народов чукча…

Глава девятая ЦАРИЦЫНА, КНЯЗЕВА И ДР

Одна из них временно была помощницей Кавериной по связям с общественностью и прессой, а вторая занималась финансовыми вопросами, в ранге заместителя той же Кавериной. Ну, то есть, самые ответственные в данный момент лица. Теткам, если выражаться без обиняков, было лет по сорок, но – опытные и, видно, тертые. Они с нескрываемым подозрением оглядели Алевтину Григорьевну, как представил Турецкий свою помощницу, и в их глазах до самого конца встречи так и не исчезло недоверие. Что ж, по-своему, они были правы, Аля действительно зрительно «выпадала» из общего контекста агентства «Глория».

Элегантный, суровый Всеволод Михайлович Голованов, громоздкий и обманчиво неповоротливый Володя Демидов – Демидыч, ну, бородатый Бродяга из своей норы носа не показывал, а Филя Агеев с Николаем Щербаком только что вернулись с очередного «слежения». Сам Турецкий был, как всегда, одет без шика, но со вкусом – Ирина работа, не возразишь.

Так что на фоне пятерых серьезных мужчин, трое из которых были еще и «крупных размеров», хрупкая Аля выглядела все-таки легкомысленно, несмотря на ее «строгий» наряд. Да одни коленки чего стоили!

Но девушка послушно исполняла взятую на себя роль. Принесла кофейные чашечки, разлила свежезаваренный, а не растворимый, кофе, открыла коробки конфет и печений и подала в вазочке, а затем уселась рядом с Турецким, положив на коленку раскрытый блокнот, словно собиралась стенографировать. Вот это профессионально-спокойное движение и успокоило, кажется, женщин, которые, видимо, боялись какого-то подвоха. Турецкий подумал, что Алька – молодец, хорошая актриса. А, переглянувшись с Головановым, понял, что и тот подумал о том же. А что, может, в самом деле, перетянуть ее сюда? Какого черта ей служить на побегушках?

Екатерина Алексеевна Царицына, выглядевшая постарше, а также и более эффектная внешне, взяла быка, что называется, за рога.

– Ответьте мне честно, господа, вы, вообще-то, знакомы с деятельностью Ассоциации общественных обществ, которая называется Союз комитетов солдатских матерей России?

Легкая заминка от неожиданности прямого вопроса все ей немедленно объяснила и, улыбнувшись, – а улыбка, надо заметить, очень красила ее полное лицо, – она продолжила:

– Мы постоянно слышим много разговоров про себя, но мало кто из даже серьезных людей задавался таким вопросом. Поэтому, если позволите, я коротко познакомлю вас с азами нашей повседневной деятельности. А то нередки голоса: а чем вы там занимаетесь? Устраиваете демонстрации у военкоматов? Призываете детей не служить в армии? Воспитываете равнодушных к нуждам общества людей? Ну, и так далее. Обидно слышать. Тем более что наши организации удостоены многих международных наград правозащитных организаций, в том числе и международной премией «За достойную жизнь», являющейся альтернативой Нобелевской премии. Это о чем-то говорит, не правда ли?

Голованов, как самый вежливый из всех известных в округе директоров частных охранных предприятий, почтительно развел руками.

Как раз по этому поводу Турецкий мог бы рассказать правозащитнице, что именно Сева и несколько его товарищей, – те же Демидыч, Агеев, Щербак и другие, фактически швырнули генералу, вручавшему им боевые награды в Чечне, в лицо. Это случилось после позорного «замирения», когда еще не высохла кровь их товарищей, но уже началась бурная и бесстыдная торговля дивидендами якобы законченной войны.

– Итак, чем мы занимаемся? Да, забыла сказать, что региональные комитеты солдатских матерей имеются сегодня в абсолютном большинстве губерний нашей страны. И росли мы, начиная с восемьдесят девятого года прошлого века, без всякой финансовой, материальной и даже идеологической поддержки государства. Скорее, вопреки всем препонам и запретам. А наши основные задачи таковы. Чтоб вы поняли, чем конкретно мы занимаемся. Значит, первое: проблемы призыва в армию и отсрочек от призыва. Далее – отсутствие известий от сыновей, проходящих военную службу в дальних гарнизонах. А чуть ранее нас тревожило и отсутствие вестей от воюющих в Чечне. Поиск пропавших на той войне. Еще проблемы – «дедовщина» в армии, что делать матери, если по отношению к ее сыну – военнослужащему по призыву совершается преступление против личности. Затем – положение солдат-инвалидов, права офицеров запаса. Наша общая беда, господа, – вероятно, у нас с вами нет нужды отдельно акцентировать этот момент, – заключается в том, что наше общество не научилось еще защищать свои гражданские права. Вот поэтому и вынуждены именно мы заниматься всем тем, что имеет отношение к защите прав призывников, военнослужащих по призыву и их родителей. Да, последние тоже, к сожалению, становятся жертвами беспредельщиков от закона. И в этой разнообразной, как видите, деятельности нас активно поддерживают и помогают более десятка крупнейших общественных организаций страны, таких, как: Национальный военный фонд, Всероссийское общественное движение «Боевое братство», Московская Хельсинкская группа, международное общество «Мемориал», общероссийское общество «Движение за права человека» и другие. Долго перечислять.

– Ну, что ж, это очень хорошо, – покивал Турецкий, – это мы можем только приветствовать…

Это было им сказано по той причине, что, несколько ранее, представляя сотрудников, он не преминул сообщить дамам, что Всеволод Михайлович является директором агентства, и подписывает все договора с клиентами сам. Поэтому его присутствие при разговоре обязательно. Это, чтобы «делегатки Комитета» не путались, кто здесь старший. А то Меркулов, разговаривая с ними, представил им, как он сам сказал, только Турецкого. Это – некорректно. Кроме того, Александр Борисович охотно сообщил им, а больше, конечно, Але, что сотрудники «Глории» – бывшие боевые офицеры группы разведки спецназа Главного разведывательного управления Генштаба Министерства обороны России. То есть – о-го-го! Прошли и Афганистан, и многие «горячие точки» Советского Союза, а затем и России. О себе он скромно умолчал, полагая, что Костя уже дал его характеристику. То есть, другими словами, в этом кабинете можно говорить все откровенно.

Да, впрочем, он не думал, что у женщин есть какие-то свои сугубые тайны, которые они захотели бы скрыть от военной прокуратуры. Все равно придется работать вместе.

Надо полагать, женщины тоже «впечатлились», и этого было вполне достаточно для двухсторонней доверительности.

Итак, скрытый в столе магнитофон был включен, Аля что-то старательно записывала в блокнот, сдувая со своих глаз золотистую челку, изредка вскидывала на Турецкого глаза. А он слушал, откинувшись на спинку стула. Сотрудники – тоже. Александр Борисович сел так, чтобы видеть одновременно и посетительниц, и Алю. Девушка, разумеется, знала об анонимном письме в Интернет. А Турецкого интересовало то, о чем она не знала, – должно же было это как-то проявиться по ходу рассказа. Поэтому он и слушал вполуха, чтобы пока больше наблюдать, а после еще раз внимательно и с карандашом в руке прослушать запись и перейти к конкретным планам расследования. Решив при этом, какие для этой цели потребуются силы и средства. Ведь не с потолка же придется брать цифры для оплаты работы сыщиков.