Эд Макбейн - Хохмач Страница 24

Он взял Клинга за руку и потащил его за собой. В спешке он чуть не забыл постучать в дверь кабинета лейтенанта.

Дежурная комната оказалась совершенно пустой, когда минут через пять в нее вошел Карелла.

– Есть тут кто живой? – крикнул он, удивленно оглядываясь по сторонам. – Эй, отзовись кто-нибудь! – крикнул он снова.

Дверь кабинета лейтенанта Бернса чуть приоткрылась, и в ней показалась лысина Мейера.

– Мы здесь, Стив, не ори, – сказала голова и снова скрылась, притворив за собой дверь.

Карелла снял пиджак, закатал рукава рубашки и, мрачно нахмурившись, уселся за стол. В последнее время он хмурился все чаще и чаще. И были у него на это весьма веские причины.

С того времени, как ему стало известно, что убитый скрывался за столь банальным псевдонимом (кто же всерьез поверит, что его звали Джоном Смитом?), он успел уже просмотреть сотни личных дел известных преступников, пытаясь установить его настоящее имя. Но ему так и не удалось наткнуться на кого-нибудь, чьи приметы хоть отдаленно напоминали бы внешне данные убитого. Было уже двадцать восьмое апреля, а он, казалось, ни на шаг не приблизился к разгадке личности старика, не говоря уже о том, чтобы вообще распутать это дело. Собственно, он был все там же, где застрял в первый день следствия, когда тело убитого было обнаружено в парке. Он уже начинал считать, что может претендовать на рекорд по некомпетентности расследования, а ведь, видит Бог, он старается вовсю, да только старания его не приносят никаких результатов. Он уже стал подумывать о том, не могла ли красотка Лотта Констэнтайн сама гробануть старика и поэтому установил с помощью Берта Клинга наблюдение за девушкой, а сам тем временем постарался побольше разузнать о ней. Однако собранные им материалы говорили о том, что в ее биографии нет ничего подозрительного. Сюда она приехала из какого-то маленького городишки в штате Индиана, несколько лет назад. Она поменяла несколько ничем не связанных между собой мест работы, пока не устроилась наконец на постоянную работу в клуб “Гарем” продавщицей сигарет. Произошло это два года назад, и за все это время у нее не было конфликтов с полицией. Администратор клуба отозвался о ней как об “очень милой и спокойной девушке”. Привязанность к покойному “Джону Смиту” была, по всей видимости, вполне искренней. Ее сослуживцы в клубе сообщили Клингу, что с тех пор как она начала встречаться с человеком по имени Джонни, она ни разу не назначала свиданий ни с кем другим, хотя от желающих не было отбоя. Берт Клинг, сообщая об образе ее жизни, докладывал, что она не любила рано вставать; по понедельникам, средам и пятницам брала уроки танцев, а по вторникам и четвергам – уроки сценического искусства; на работу всегда приходила вовремя, к восьми часам вечера, облачалась в свой нехитрый наряд, который дополняли черные тончайшие чулки в сеточку, пребывала в нем до трех часов утра, а потом отправлялась домой. Клинг вел скрытое наблюдение с семнадцатого апреля, а сегодня наступило двадцать восьмое. В одном из своих донесений Берт Клинг писал со свойственной ему откровенностью: “У нее такая соблазнительная задница, что я готов ходить за ней вечно. Но, Стив, я совершенно уверен, что она ни в чем не замешана. Поэтому я считаю, что совершенно зря расходую на нее рабочее время”.

Карелла был склонен согласиться с ним, но решил, что слежку следует продолжить хотя бы еще несколько дней.

Однако сейчас, учитывая явную непричастность девушки к каким-либо криминальным делам, а также то, что они с “Джоном Смитом” и в самом деле любили друг друга, он не исключал возможности, что человек этот назвал ей свое настоящее имя. Просто Карелла не видел теперь, зачем бы ему понадобилось лгать. Продолжая размышлять на эту тему, он вдруг понял, что попал в ловушку, ухватившись за самую простую и, на первый взгляд, убедительную версию и отказавшись от разработки более сложной и более результативной.

Джон Смит – явно вымышленные имя и фамилия.

Это была видимая, но ложная правда.

Лотта Констэнтайн говорила Карелле, что Джон Смит не работает и живет на пособие социальных служб. Карелла взял с полки телефонную книгу города, разыскал в ней раздел: “Правительственные Учреждения Соединенных Штатов”, нашел в этом разделе заголовок “Организация социального обеспечения”, под которым мелким шрифтом было напечатано: “См. Пр. Учр. США – упр. здравоохранения, образования и социального обеспечения”. Последовав этому совету, он нашел нужную графу на той же странице, только на левой ее стороне. Там значилось:

“Управление социального обеспечения.

Бюро пособий по старости и выплата страховок.

Районные отделы по вашему месту жительства.

Учреждения, расположенные в Айсоле”.

В последней графе фигурировали телефоны четырех учреждений, все довольно далеко от его дома (который, кстати, находился в Риверхед), но одно оказалось неподалеку от Восемьдесят седьмого участка. Карелла попросил соединить его с городом и набрал нужный номер. Назвавшись, он спросил у оператора, кто может дать необходимые ему сведения. Его соединили с обладательницей очень приятного женского голоса, сообщившей, что ее зовут Мэри Гудери. Он объяснил ей, что ему требуется, и Мэри Гудери попросила его подождать некоторое время.

– Да, совершенно верно, – сказала она, снова взяв трубку, – у нас действительно числится некий Джон Смит.

– Быть не может, – оторопело промолвил Карелла, который никак не мог примириться с тем, что все разрешается так просто.

– Почему же не может, сэр? У нас в списках есть этот человек.

– А сколько же лет этому вашему Джону Смиту, не могли бы вы сказать?

– Одну секундочку, сэр, – сказала Мэри Гудери и поискала нужную графу в своих анкетах. – Ему исполнилось шестьдесят шесть лет в марте этого года. Федеральное социальное пособие он получает уже более года.

– А не могли бы вы сказать, работает ли он еще где-нибудь? Я хочу сказать, что ему, наверное, нужно было хоть немного прирабатывать к пособию, так ведь?

– А вот этого я не могу знать, сэр. Понимаете ли, дело в том, что по существующим правилам, любой, кто получает более ста долларов в месяц – это составляет тысячу двести долларов в год – автоматически лишается права на получение социального пособия, вам это известно?

– Нет, я не знал этого.

– Вот видите, – сказала мисс Гудери.

– Понятно. Но вы могли бы знать хоть что-нибудь о его работе, если бы та приносила ему менее ста долларов в месяц, так ведь?

– Нет, сэр, и таких сведений у нас не имеется.

– Огромное вам спасибо, мисс Гудери.

– Не стоит благодарности, – сказала она и повесила трубку.

Карелла тоже повесил трубку и некоторое время просидел, задумчиво глядя невидящими глазами в открытое окно.

– О Господи! – внезапно воскликнул он, тут же пододвинул к себе телефонный аппарат, попросил соединить его с городом и торопливо набрал номер.

– Управление социального обеспечения, – сказал голос в трубке.

– Можно попросить к телефону мисс Гудери? – сказал Карелла.

– Одну минуточку, сэр.

Карелла ждал, раздумывая над тем, как он вообще умудрился стать детективом, а уж став им, до сих пор остаться в живых на работе, где хоть изредка требуется сообразительность и быстрая реакция; он подумал также и о...

– Мисс Гудери у телефона, – услышал он голос этой милой женщины.

– Простите, пожалуйста, это снова вас беспокоит детектив Карелла, – признался он. – Я тут забыл задать вам один вопрос.

– Да?

– А не могли бы вы... не записан ли у вас случайно адрес этого Джона Смита? – спросил Карелла, ужаснувшись собственной глупости.

– Адрес? Ну конечно же, у нас есть его адрес. Вы только подождите минуточку, я снова посмотрю в папке.

– Да, естественно, – сказал Карелла и в изнеможении откинулся на спинку стула.

Не прошло и минуты, как мисс Мэри Гудери снова взяла трубку и сообщила ему адрес в одном из жилых домов на Франклин-стрит.

Идея осенила Фанни в этот же день во время ленча, и она взялась за ее разработку, предварительно обговорив все с Тедди. Собственно, “обговорив” не совсем подходящее слово. Хотя Тедди и могла обсудить любую проблему, однако разговор, который произошел сегодня за столом, скорее следовало бы назвать монологом.

Близнецы были уже накормлены и уложены спать. Фанни приготовила омлет с луком для себя и для Тедди, и сейчас они вдвоем сидели за кухонным столом и молча ели, наслаждаясь запахом жареного лука и ароматом кофе, который заполнял кухню. Обе были в домашних брюках, причем у Тедди они подчеркивали стройную и молодую фигуру, брюки же Фанни обтягивали ее ядреное тело, отслужившее верой и правдой своей хозяйке добрых пятьдесят лет. Тедди как раз отправляла в рот очередную порцию омлета, когда Фанни вдруг нарушила молчание.