Максим Есаулов - Старший оборотень по особо важным делам Страница 25

До упора выкрутив руль, Шилов рванул налево. «Альфа» пересекла пустую встречную полосу и выскочила на тротуар, звучно приложившись днищем о высокий поребрик.

Удар по тормозам, руль направо, рывок, по тормозам, чуть налево, вперед…

Шилов загнал машину в узкую прямоугольную арку старого дома, вылетел во двор. «Хвост» застрял в пробке. Наверное, матерятся по рации и бегут пешком, гадая, куда он сорвался.

Теоретически, можно было попробовать выскочить на улицу Черняховского, с нее — на Разъезжую, и дальше к Фонтанке. Или рвануть по Обводному в Юго-Западные районы. Но — слишком приметная у него машина, и слишком много в городе всяких заторов и пробок, которые нельзя предсказать, и из которых уже не получится так легко выскочить. Если догонят — уже не упустят. Плюнув на конспирацию, обложат со всех сторон и вызовут группу захвата. Арнаутов, наверное, не упустит возможности лично одеть наручники.

Шилов бросил машину под деревьями в центре двора и выбежал на улицу Черняховского. Повезло: стоило взмахнуть рукой, как сразу тормознул какой-то частник на дорогой иномарке.

— На Московский вокзал. Только побыстрее, опаздываю.

— Садись, долетим…

— «Пятый» — «Первому». Объект бросил машину и скрылся.

— Жди его у машины.

— Долго?

— До посинения.

В кабинет вошли Федоров, Арнаутов и два опера УСБ, молча вставших у двери с таким видом, что было понятно: их задача не улики искать, а обеспечивать силовую поддержку проводимого мероприятия, если в такой поддержке возникнет необходимость.

— Вообще-то стучаться надо, — заметил Соловьев шедшему первым Федорову.

— У нас постановление на проведение обыска в вашем кабинете.

— Покажите.

Федоров предъявил бланк, который Соловьев внимательно прочитал. Возвращая, кивнул на Арнаутова и небрежно спросил:

— Мужчина с вами?

Арнаутов зло хмыкнул, Федоров же пояснил:

— Оперативное сопровождение осуществляется нашим Управлением и УБОП.

— Ну, тогда я спокоен. А где сам Шилов?

Федоров чуть замялся, а потом ответил с некоторым вызовом:

— Он задержан.

— Да? Ну, тогда полагается его присутствие при обыске.

— Или присутствие его руководства, — дополнил Арнаутов.

— Я — подчиненный, — развел руками Серега, продолжая загораживать подход к столу Шилова.

— Громов уже идет. Сергей, не валяй дурака!

— Сергей Алексеевич, — поправил Арнаутова Соловьев. — И я никого еще здесь не валяю.

Зашел Громов. Лицо у него было таким, будто он терпел сильную физическую боль и безуспешно пытался скрыть это от окружающих.

— Соловьев, ты за старшего, — распорядился он, — поприсутствуй на обыске.

Сказал и вышел.

— Прошу, — Соловьев перешел на другую половину кабинета, к Стасу.

Федоров сел за стол Шилова. Пока он там располагался и осматривался, Арнаутов приказал:

— Откройте его сейф.

— У нас нет ключа, — ответил Серега.

— Ничего, — Федоров достал из своего портфеля опечатанный конверт. — Я взял дубликат в канцелярии.

Он аккуратно вскрыл конверт, достал ключ и, дважды провернув его в замке, открыл толстую дверь.

Сейф был пуст. Только на верхней полке лежала картонная папка с несколькими листами бумаги.

Федоров растерянно посмотрел на Арнаутова. Тот протянул руку:

— Давай.

Федоров отдал папку. Арнаутов нетерпеливо раскрыл ее, нахмурился и прочитал. По мере чтения речь его замедлялась, а на лице стали проступать багровые пятна:

— «Источник сообщил, что в рюмочной „Носорог“ познакомился с Мишей, который рассказал, что украл у соседки электрический чайник и продал его…» Что за бред?!

— Слабые оперативные позиции, — вздохнул Скрябин.

— Низкий уровень информации, — посочувствовал Соловьев.

У Федорова пропиликал сотовый телефон. Он выудил трубку из пиджака, ответил. Лицо у него вытянулось:

— Та-а-ак… Они предупредили его. Звонок был сделан с телефона 102…

— …21–70. Я угадал? — Соловьев улыбнулся, а Скрябин покачал головой:

— Дырку вы от бублика получите, а не Шарапова.

— Они переложили все бумаги и вещи к себе, — прищурился Арнаутов, бросая никчемную папку. — Откройте ваши сейфы!

— Обыск выписан на рабочее место майора Шилова. Посмотрели — свободны. Нам работать пора, — ответил Серега.

— Отнимите у них ключи, — приказал Арнаутов операм-уэсбэшникам, и хотя те не являлись его подчиненными они без заминки дернулись выполнять приказание.

Серега и Стас мгновенно выхватили пистолеты:

— Назад!

Синхронно щелкнули спущенные предохранители. Соловьев целился в Арнаутова, Скрябин держал на прицеле оперов-уэсбэшников, которые замерли с таким растерянным видом, что сразу стало понятно: к подобному повороту событий они не были подготовлены даже в глубокой теории.

Шилов нашел таксофон, подходы к которому просматривались во все стороны, и позвонил, используя только что купленную карточку:

— Карташова мне! Иваныч, ты? Меня накрыли, я ухожу в бега. Серьезно… У меня девушка на квартире. Если сможешь, прикрой ее. Еще не знаю, свяжусь… Помнишь наш разговор? Меня подставил свой, и он — опер. Причем хороший. Все!

Дав отбой, Шилов хотел набрать еще один номер, но увидел, как к нему направляется сержант-постовой. Что ему надо? Решил просто посмотреть документы? Или уже дали ориентировку и сержант его опознал? Нет, тогда бы он не шел так беспечно. Вообще не стал бы подходить один, встал бы за углом и по рации вызвал подмогу. Здесь, по соседству с Московским вокзалом, помощь не заставит себя долго ждать, так что проявлять личный героизм, в одиночку задерживая опасного преступника, нужды нет.

Может, ему просто надо позвонить? Вообще-то, у всех постовых давно появились мобильные телефоны, так что если этот сержант идет звонить, он или слишком честный, или тоже оборотень. Или ни то, ни другое, а просто сдох аккумулятор в мобильнике.

Шилов забрал карточку, повернулся к сержанту спиной и стал уходить.

Не то, чтобы он ждал окрика: «Стой!» и звука передернутого затвора, но… Не выдержал, оглянулся.

Сержант, не проявляя к Шилову интереса, снял таксофонную трубку и начал набирать номер.

Роман остановился и закурил. Оборотень, говорите? Ну-ну!

В жизни на нелегальном положении есть миллион минусов. Но есть и достоинства. Так что поборемся. Зная, как работает система, он сможет прятаться в пятимиллионном городе очень долго.

Столько, сколько потребуется, чтобы установить, кто есть кто на самом деле.

— У вас что, совсем башню снесло? — Арнаутов двинулся на Соловьева. — Да я вас, говнюки, по стенке размажу!

— Назад! — Соловьев взвел курок.

— Ты в кого стволом тычешь? — Арнаутов выхватил свой пистолет; вслед за ним достали оружие и опера-уэсбэшники. — Ну, давай, жми!

Федоров обмяк в кресле и незаметно схватился за сердце.

Пятеро человек целились друг в друга. Никто не хотел начать первым. Но каждый был готов, как только прозвучит первый выстрел, или даже если только покажется, что он сейчас прозвучит, разрядить магазин. И понимал, что стоять и целиться до бесконечности невозможно. У кого-то первого обязательно сдадут нервы, и тогда он или опустит оружие, или…

С такого расстояния не промахиваются.

Арнаутов, держа на мушке голову Соловьева, сделал еще полшага вперед. За ним подтянулись и уэсбэшники, выцеливающие Стаса.

У Стаса зазвонил сотовый телефон.

Неожиданный и резкий сигнал мог заставить чей-нибудь палец дрогнуть, и тогда… Обошлось.

Не опуская глаз, Скрябин нашарил на поясе телефон, отцепил, поднес к уху:

— Да! Света, я немного занят… Нет, я в ГУВД. Просто минут через пять меня пристрелят, и вы с матерью можете радостно перегрызть друг другу глотки. Все!

На те несколько секунд, пока он разговаривал, было словно объявлено перемирие, и все молча, глядя друг на друга через прорезь прицела, застыли. Но как только он сунул трубку в карман, Арнаутов сделал еще один шаг вперед, на Серегу, сопровождая это словами:

— Ну что, очко зажало? Будешь стрелять или как?

— Хочешь проверить?

Арнаутов дернул щекой, собираясь ответить, но никто так и не узнал, что у него было на языке.

С пистолетами в руках в кабинет заскочили Василевский и Джексон:

— Серега, мы здесь!

Они оказались позади Арнаутова и уэсбэшников. В свою очередь, позади них, за столом Шилова, сидел Федоров. Но он, в качестве боевой единицы, в расчет не принимался. Хотя у него, может быть, тоже был пистолет.

— Ковбойцы хреновы, — презрительно процедил Арнаутов. Ни он, ни уэсбэшники не обернулись.

— Прекратить! — В кабинет влетел взбешенный Громов.

Он сходу ударил по рукам Джексона и Василевского, потом — уэсбэшников.

Остальные опустили оружие сами.