Алексей Макеев - Охота на мачо Страница 26

– Приветствую доблестного сотрудника органов! – Владимир приветственно вскинул руку.

– Какого?..

– Все! – моментально оборвал соратника Гуров и хлопнул ладонью по колену. – Всем на борту сохранять спокойствие! Сейчас мы являемся единым экипажем и вести будем себя соответственно. Диктуйте адрес, Владимир Григорьевич.

Сидько продиктовал. «Мерседес» продолжал стоять на месте.

– Ты слышал, Стас? – Гуров повысил голос. – Поехали.

Крячко что-то буркнул нечленораздельное, но препираться больше не стал и покорно повернул ключ в замке зажигания. Один раз, второй, третий… Стартер противно взвизгивал, Станислав от души матерился, иномарка упорно не желала покидать стоянку.

– Я понял, что вы имели в виду, когда говорили: «можно сказать, на машине», – негромко молвил с заднего сиденья Владимир.

Неизвестно, слышал ли его Крячко, но от ответной реакции воздержался. Зато «Мерседес», будто уловив нелицеприятный намек в свой адрес, соизволил среагировать на действия сидящего за рулем владельца. Двигатель глухо заурчал, и Станислав, воспользовавшись предоставленной ему возможностью, лихо рванул автомобиль с места. Гуров вжался спиной в спинку сиденья.

В начале пятого компания, состоящая из двух сотрудников Главного управления уголовного розыска и одного журналиста скандальной газеты «Столичный вестник», достигла необходимого им района, где, по словам Сидько, проживала интересующая их особа. Еще пять-шесть минут ушло на то, чтобы отыскать в стареньком, густо застроенном районе Москвы дом, где проживала Оксана Абросимова. Крячко заставил нырнуть свою иномарку в синюю узкую арку, и они оказались в глухом дворике, лишенном проникновения знойных солнечных лучей. Газоны под окнами благодаря усилиям жильцов выглядели на достойном уровне, что бросалось в глаза посторонним в первую очередь.

Станислав подогнал «мерс» вплотную к подъезду, но глушить двигатель уже не стал. Гуров с усмешкой повернул голову в его сторону.

– Чтобы не терять драгоценного времени. – Крячко невозмутимо пожал плечами. – Или мне с вами?..

– Не надо, – отказался от предложения соратника Гуров. – Необходимости наносить визиты толпой нет никакой. Достаточно будет и нас с Владимиром Григорьевичем…

Сидько уже распахнул дверцу и, не дожидаясь оперативника, выскользнул из салона. На несколько секунд замер у корпуса «Мерседеса», разглядывая дом, где проживала подруга его пропавшей дочери. Гурову показалось, что он при этом даже жадно потянул ноздрями воздух. Не иначе почуял запах новой сенсации или чего-то в этом роде. Изменить свой внутренний мир господин Сидько уже не мог ни при каких обстоятельствах. С годами признаки профессии въедаются в кровь.

Полковник и журналист одновременно двинулись к подъезду и скрылись в его недрах.

– Я немного волнуюсь, – признался Сидько, когда они поднимались в лифте на седьмой этаж. Руки его слегка подрагивали. – А вы?

– Безумно. Того и гляди хлопнусь в обморок. Благо дело вы рядом, и только это меня успокаивает.

Гуров первым вышел из кабины. Квартира номер двести тридцать шесть располагалась прямо напротив лифта. Сыщик уверенно вдавил пальцем кнопку звонка. Сидько молча встал рядом с ним.

Дверь открыла женщина лет сорока с хвостиком. Возможно, ей было уже пятьдесят. Короткие, окрашенные в огненно-рыжий цвет волосы, гладкое, без видимых морщин лицо, острые скулы, зеленые, как у кошки, глаза.

– Вам?.. – Женщина подозрительно перевела взор с Гурова на Сидько и обратно.

– Старший оперуполномоченный Главного управления уголовного розыска полковник Гуров, – представился сыщик, для полной убедительности демонстрируя женщине свои раскрытые корочки, удостоверяющие подлинность названной фамилии и рода занятий. – Нам нужно встретиться и поговорить с Оксаной Абросимовой. Это ваша дочь? Она сейчас дома?

– Я звонил Оксане и предупреждал ее о нашем визите. – Журналист вмешался в процесс знакомства полковника с хозяйкой квартиры. – Корреспондент газеты «Столичный вестник» Владимир Сидько. Оксана была подругой моей дочери Светланы.

Видимо, мать Оксаны, коей и оказалась женщина, открывшая им дверь, была несколько обескуражена, но вслух ничего не сказала. Фамилия Сидько, а может, и сам Владимир Григорьевич были ей знакомы, а потому она молча кивнула и отступила в глубь помещения. Гуров, а следом за ним и журналист прошли в квартиру.

– Оксана! – крикнула женщина с огненными волосами, чуть поворачивая голову назад. – Это к тебе! Простите, у нас не прибрано. – На ее лице появилась смущенная улыбка. – Мы только сегодня вернулись из отпуска. Поэтому все в некотором беспорядке.

За ее спиной в дверном проеме, ведущем из прихожей в жилые помещения, появилась Оксана.

– Это вы? – В ее голосе чувствовалось волнение. – Проходите ко мне в комнату. Мама, это по поводу Светы. Помнишь, я тебе говорила?

Девушка была среднего роста, широковатая в бедрах, с оформившейся, приличного размера грудью. На ней была домашняя клетчатая рубашка навыпуск и черное облегающее трико. Длинные черные, как вороново крыло, волосы распущены и нечесаными прядями спадали на спину. Машинально Гуров отметил, что глаза у Оксаны материнские, зеленые. Можно даже сказать, изумрудные.

– Проходите, проходите, – повторила она, и полковник охотно подчинился приглашению.

Разувшись в прихожей, он прошел мимо гостиной, где перед распакованными дорожными сумками сидел на корточках упитанный мужчина с острыми залысинами на высоком лбу. Он был так увлечен своими делами, что даже не поднял головы на продефилировавших в комнату дочери незнакомцев.

Помещение, которое облюбовала Абросимова-младшая под свои личные апартаменты, было небольшим, но уютно и со вкусом обставленным. Гуров приземлился на стул возле компьютерного столика, Сидько занял свободное место рядом с самой Оксаной на застеленной односпальной кровати.

– Света… Она так и не нашлась? – робко поинтересовалась девушка, обращаясь к отцу подруги.

– Нет. – Сидько покачал головой. – Простите, Оксана, но я тогда совершенно не придал значения вашим словам… Более того, я, кажется, обошелся с вами немного грубо. Неприятности на работе… Но потом оказалось, что ваши опасения за судьбу Светы были не напрасными. Она действительно исчезла, и после вашего звонка ее, скорее всего, никто уже не видел…

– Боже мой! – Ротик Абросимовой с пухлыми чувственными губами округлился, приняв форму буквы «о». В глазах появилось выражение неподдельного испуга. – Что же… Что же случилось?

Гуров посчитал, что пришло время и ему вмешаться в беседу. Тем более что полковник собирался с ходу брать быка за рога, не скрывая от девушки печальных истин.

– Дело в том, Оксана, что вслед за вашей подругой в Москве пропало еще три девушки. Одну из них уже нашли. Мертвой. Она была убита и изнасилована. Мы склонны полагать, что в этом деле орудует психически неуравновешенный человек и все это элементы одной цепочки. Цепочки, которая и началась, собственно говоря, со Светланы Сидько. Когда вы позвонили Владимиру Григорьевичу, то упомянули, что видели подругу. И это происходило при каких-то странных обстоятельствах. Не хотите рассказать нам, что это были за обстоятельства?

– Да, конечно. – Оксана уронила голову на грудь, подавленная той информацией, которую вывалил на нее полковник. Плечи девушки ссутулились. – Я сразу заподозрила что-то не то. Как чувствовала. Света вообще в последнее время вела себя странно. Раньше она была постоянной участницей различных тусовок. Всегда в компании, всегда на виду. Ее редко можно было увидеть в одиночестве или тет-а-тет с молодым человеком. Света любила, чтобы рядом находился кто-то из подруг. Частенько это бывала я. Она говорила, что при таком раскладе чувствует себя увереннее. Это может показаться вам странным, – Оксана виновато зыркнула в сторону Сидько, а затем вновь обратила взгляд к Гурову, – но при том образе жизни, который, казалось, вела Света, она здорово опасалась мужчин.

– Почему? – подбросил ненавязчивый вопрос Гуров.

– Не знаю. Но она вела себя так, будто от них всегда исходила какая-то невидимая опасность. Не раз говорила, что мужчины в России – все равно что звери. Причем все поголовно. Дикая страна – дикие нравы. Это менталитет, это сознание населения. Но, я говорю вам, так было прежде. А в последнее время, где-то с неделю или полторы до того момента, Светка вроде как откололась от нас…

– От кого «от нас»? – не отставал Гуров, наблюдая за лицом собеседницы и фиксируя в нем малейшие изменения.

Абросимова снова смутилась.

– Ну, от нашей компании. От своих подруг. Мы звонили ей, приглашали сходить в клуб или на вечеринку. А Света… Она отказывалась. Говорила: «Я сегодня не могу, занята, давай созвонимся позже. Например, завтра». Но и на следующий день та же история, и на следующий. А потом я увидела ее. Случайно, на улице…