Южная кровь - Владимир Григорьевич Колычев Страница 27

– Рассказывайте, Зинаида Павловна! – на «вы» и по имени-отчеству обратился к женщине Родион.

На «ты» он с Зиной и не общался. Ей положи палец в рот, руку откусит.

– Что рассказывать? Славка позавчера приехал, из Москвы.

– Я слышал, – кивнул Родион.

Слава уже успел побывать в больнице у Леры, спасибо ей за свое спасение говорил, как в Москве лечился, рассказывал. Как будто ей это нужно. Да и не спасала она его. Просто парень в нее влюбился, и хорошо, если Зина об этом не догадывается, а то Родион снова останется крайним.

– Гулять вчера пошел. Сегодня утром вернулся. Губа разбита, зуб выбит, синяк под глазом. И ничего не помнит!.. Абсолютно ничего!..

– А ходил куда?

– Говорит, что не помнит.

– Но вы-то должны знать.

– Вот вы, когда ко мне в магазин приходите, я прошу вас встать за прилавок и обслужить себя? Нет! Потому что каждый должен заниматься своим делом! Вы приходите, я вас обслуживаю. Я прихожу к вам, вы обслуживаете меня!.. Что я не так говорю?

– Все так, Зина, все так. Слава где сейчас?

– Да дома лежит.

– Я собиралась сходить, поговорить, – призналась Скорокова.

– Собиралась она! – передразнила девушку Зина. – Развели тут!.. – Она хотела закончить фразу словом «бордель», но не решилась. – Сколько вас тут, сидите, непонятно чем занимаетесь.

– Это правда, – мило улыбнулась Маша. – Двух участковых на одного вашего Славу – слишком много.

Родион усмехнулся. Смешно это или нет, но Слава Стенькин фигурировал практически в каждом деле из тех, которыми ему приходилось заниматься. И Скорокова это знала. За месяц Родион рассказал ей все, что успел узнать о местных жителях. Ничего серьезного за последнее время в станице не произошло, так, несколько мелких краж и драка на дискотеке. Но появился Слава – и началось. Там, где Стенькин, все начинается с мелочи.

– Умная! – Зина уперла руки в бока, воинственно глядя на Скорокову.

– Спокойно, Зинаида Павловна, спокойно! – Родион попытался мягко положить женщине руку на плечо, но Зина уклонилась от этого жеста, недовольно глянув на участкового.

– Развели тут!..

– Это мы уже слышали.

– То с Майкой, то с этой… Говорят, еще жена есть!

– Вот вы сейчас глупости говорите, а потом этими руками колбасу в магазине будете резать!.. Это антисанитария, Зинаида Павловна, административная ответственность.

– Антисанитария… К Майке Славка ходил… Он ведь ее тогда ждал, когда его палкой по голове ударили.

– Палкой, – кивнул Родион. – Резиновой.

Яна Токаева выжила и подробно рассказала, как они с мужем, проехав мимо Стенькина, слезли с лошадей, как подкрадывались к нему. И как в спецов стреляла, пытаясь спасти своих сообщников, рассказала. И на этом все, больше никаких показаний. Кто заказал Варшавина, откуда ноги растут, молчок. Может, потому она до сих пор и жива. Впрочем, Варшавин-старший и без того знает все, что требуется. И младший тоже. В Москве они, проблемы свои решают. А Родион из деревни выбраться не может. Кому только не звонил, все без толку. Вроде и нет у него проблем с Варшавиным, ни слуху ни духу об этом сучонке, но в отделе кадров о майоре Фомине и слышать не хотят. Хоть увольняйся и возвращайся на гражданскую службу в Москву. Но это на крайний случай.

– И вчера он к Майе ходил… А дома Туманов!.. Гуляев-то слабак, он не мог. А Туманов мог!..

– Мы разберемся, обязательно разберемся.

– Разберетесь вы, – зыркнув на Скорокову, буркнула Зина и наконец-то сделала одолжение – ушла.

– Снова Стенькин, – усмехнулась Маша.

Хорошая она девушка. И старательная, и умная, и в реальном бою отлично себя показала. Это хорошо. А то, что красивая, плохо. Варшавина, может, и не слышно, но подложенная им бомба замедленного действия тикает. Лера бодрится, старается делать вид, что ничего страшного в существовании Скороковой нет, но неспокойно у нее на душе. И верит она Родиону, и все равно ревнует. Но ведь это жизнь. И в больнице работают мужчины, и тот же Стенькин в Леру влюбился…

– Будет весело, – улыбнулся Родион.

Маша обладала уникальной способностью. Если вдруг станица вымрет, если в ней не останется ни одной живой души, она все равно найдет себе занятие, лишь бы не сидеть без дела. И Родион ей много чего интересного рассказал, и сама она всех жителей обошла, со всеми познакомилась. Профилактика правонарушений для нее не пустой звук. Да и Родион не думал свысока об этой стороне своего дела, хотя и старался лишний раз людям на глаза не показываться. К тому же он жил в Верховерской, это Маша и дневала в участке, и ночевала. Хоть бы с парнем каким-нибудь сошлась, ходил тут один за ней, пока она его грубо не отшила…

– С чего начнем? – спросила девушка.

– Ты давай к Гуляевой.

Если бы Родион и хотел увидеться с Майей, он бы все равно отправил к ней Скорокову.

– Не хотелось бы, – замялась Маша.

– Чего это? – Родион внимательно посмотрел на нее.

– Мне кажется, она меня к вам ревнует.

– Я этого не слышал, хорошо?

– Да нет, мне все равно. Просто разговор может не сложиться.

– Не складывается сто и двести, не может, человек триста лет прожить. Ты давай Гуляевой займись, а я Стенькиным.

К дому Стенькина Родион подошел пешком, а Туманов подъехал на машине. К калитке они подошли одновременно.

– Добавку привез, Алексей Данилович? – спросил Фомин.

– Какую добавку? – Туманов смотрел на участкового враждебно, даже зло, но из себя не выходил.

– А кто Стенькина избил?

– Когда я его избил?

– Только собирался?

– Да нет, не собирался. На голову он больной, грех убогих обижать, – усмехнулся Туманов.

– Амнезия у него.

– Врет он, все он помнит. И как раньше к Майе подкатывался, и как вчера клеил ее. На жалость давил…

– Вчера?

– Вчера.

– А сегодня чего пришел?

– Врать не буду, леща бы я ему отвесил. На прощанье.

– Уезжаешь куда-то?

– Выдавливают. – Туманов нахмурился, давая понять, что разговор серьезный.

– Кто выдавливает?

– А ты не знаешь?

– Ты скажи, буду знать.

– Терминал кто у нас тут строит, землю скупает.

– Кто землю скупает?

Слышал Родион об агрохолдинге, который объединил две очень крупные зерновые компании, земли которых занимали добрую часть Верховерского района. Хозяйства Туманова и Гуляева, даже вместе взятые, – сущий пустяк по сравнению с каждой из этих компаний.

– А ты никому ничего про меня не говорил?

– Пустой разговор, – качнул головой Родион.

– В принципе, они