Валерий Маслов - Москва времен Чикаго Страница 28

Уже через несколько минут следователю стало известно, что в столице всего три такие машины. Одна из них зарегистрирована на имя Джевеликяна Мягди Акиндиновича.

На сей раз Андрей не помчался с полученной ошеломляющей новостью к Виктору Васильевичу, хотя он уже и не сомневался в том, что именно Джевеликян переехал на „линкольне“ своего управляющего. То, к чему он стремился — доказать вину Мягди в совершении нового преступления, практически установлено. Но та легкость, с которой ему удалось это сделать, а, вернее, та наглость и полнейшее пренебрежение к закону, с которыми Джевеликян совершил новое убийство, поражали. Или он имеет дело с маньяком, который просто не осознает, что совершает. Или, что значительно хуже и опаснее для общества, с преступником, криминальным авторитетом, уверовавшим в свою полнейшую безнаказанность.

Тут было над чем задуматься. Конечно, сыщик Усков не располагал той информацией о данном деле, которой, к примеру, владел Генеральный прокурор. И не мог знать, что ни в правительстве, ни в администрации Президента вовсе не торопятся придать данному делу широкую огласку. Но интуитивно он догадывался, что у Джевеликяна есть кто-то наверху, и с довольно широкими полномочиями. И это, конечно, не только Титовко, которого Усков не побоялся бы арестовать. Это фигура рангом повыше.

Впрочем, для Андрея любая „крыша“ Джевеликяна не имела значения. Он выполнял свой долг и, пожалуй, не остановился бы ни перед какими преградами. И не потому, что воспитывался в школе железного Феликса, не ведал страха и упрека. Просто он был честным человеком, и сломить тот жизненный стержень, который в нем имелся, еще никому не удавалось.

Взвесив все это, следователь по особо важным делам направился к своему начальнику просить санкции на повторное задержание Джевеликяна.

Однако Виктора Васильевича, что бывало крайне редко, на месте не оказалось. Отсутствовал и Генеральный прокурор.

Тогда Андрей решил действовать самостоятельно. Он достал из своего сейфа служебный пистолет, проверил, на месте ли удостоверение. И спустился вниз, где на площадке перед зданием Генеральной прокуратуры стояли его „Жигули“.

Начальник цеха подавления активности Чернобыльской АЭС Краско после разговора с директором металлопрокатного комбината немедленно приступил к выполнению заказа. С утра он привез в зону три ящика водки, которые благополучно перекочевали к охране и четырем рабочим, нанятым для „очистки“ центрального зала, именуемого объектом „Укрытие“. Рабочим Краско, разумеется, не стал рассказывать, для какой цели требуется уран. Просто пояснил, что если они хорошо поработают, то на весь год будут обеспечены ежедневным спиртным с неплохой опохмелкой. А чтобы они не считали, что начальник их просто использует как рабочий скот, сам пошел с ними в центральный зал.

На объекте „Укрытие“ царила зловещая атмосфера. Внешне ничто не предвещало неприятностей. Радиация, как известно, не имеет ни цвета, ни запаха. Но что-то, что сильнее всех пяти человеческих чувств, жало отсюда прочь всякую живую тварь.

Правда, человек тем и отличается от животного, что умеет управлять своими чувствами. Или притуплять их. Оглушенные приличной дозой спиртного, рабочие смело вошли в зал. Ядерно-топливные ТВЭЛы, покореженные аварией, лежали там, куда их в день аварии отбросила взрывная волна.

Дозиметры на рабочих моментально защелкали, показывая сумасшедшие цифры. Один из них мельком взглянул на свой прибор и выругался:

— Две с половиной тысячи в час, твою мать!

— Больше двадцати минут здесь — и ты не жилец! — добавил другой.

— Поэтому и работать надо быстро, сучьи вы дети! — выпалил начальник и показал пример, отколов кусок трубки с топливом.

После этого дело пошло споро. Быстро выбив уран из трубок, рабочие завернули его в свинцовый лист и положили в ящик. Через пять минут их уже в смертельно опасном зале не было.

Ящик аккуратно загрузили в багажник автомашины начальника. Охрана, распивающая водку, даже не взглянула на его машину, проезжавшую мимо контрольно-пропускного пункта.

Первая партия урана была добыта и готова к отправке заказчику.

…Не прошло и двух дней с момента разговора Титовко с премьер-министром, как глава правительства издал распоряжение о создании нового департамента. Руководителем службы премьер-министра по связям с общественностью был назначен Титовко.

В предельно короткий срок для нового руководителя подобрали прекрасно оборудованный всеми видами связи кабинет рядом с апартаментами самого премьера. Титовко возвратился в Дом правительства на Краснопресненской набережной, что называется, на коне.

Это почувствовали и подчиненные премьер-министра. От их настороженных глаз не укрылось, что Титовко получил прямой доступ в кабинет главы правительства в любое время суток. Что Николай Николаевич стал довольно часто уединяться, и на длительный срок, с новым руководителем такой, казалось бы, незначительной службы.

Что не замедлило мгновенно сказаться на их отношении к Титовко и на его резко возросшем престиже и влиянии в коридорах власти. Чиновники довольно высоких рангов, которые еще вчера равнодушно проходили мимо ничем не примечательного начальника одного из управлений многочисленных госкомитетов, сегодня спешили первыми протянуть ему руку для пожатия.

Титовко не зазнался. Он спокойно отвечал на все звонки и поздравления. Он-то знал, как переменчивы ветры успеха на политическом Олимпе, и спешил побыстрее набрать как можно больше очков. Каждое новое знакомство с высокопоставленным чиновником, каждая услуга, которую он успевал оказать, засчитывались в его актив. Дело дошло до того, что многие стали просить его замолвить словечко перед премьер-министром, а то и просто поспособствовать попасть к нему на прием. Титовко шел навстречу. А Николай Николаевич делал вид, что не замечает таких пустяковых просьб.

Для него было намного важнее то, что делал сейчас этот пронырливый, на все способный человек.

Вот и сегодня они уединились, чтобы переговорить об очередном деле. Премьер-министр попросил помощника, чтобы его ни с кем не соединяли и не отвлекали от важного разговора. Они прошли в комнату отдыха, находившуюся прямо за кабинетом, и расположились там в мягких креслах за стаканами отменного цейлонского чая.

— Я готовлю пресс-конференцию, на которой подскажу журналистам новую тему: узурпация государственной власти чиновниками из окружения Президента.

— А не будет это слишком наглядно? — всполошился премьер-министр. — Ведь меня тогда просто съедят.

— Нет, — заверил Титовко. — Во-первых, это будет сделано очень деликатно, на некоторых примерах. Причем будут названы фамилии чиновников второго и третьего ряда. Во-вторых, это сделаю я и от своего имени. Вы в таком случае всегда сможете от меня откреститься. В крайнем случае сошлетесь на неопытность своего нового пресс-руководителя.

— Это можно, — согласился Николай Николаевич. — Я открещусь. Причем буквально на следующий день после того, как сведения об этой пресс-конференции появятся в прессе.

Титовко, одержав первую победу, решил сделать следующий шаг. И очень деликатно и ненавязчиво поинтересовался:

— Николай Николаевич, а вам не кажется, что вы уже выросли из кресла главы правительства? Посмотрите, какие подвижки произошли в стране под вашим руководством! Инфляция подавлена, Россию признал Международный валютный фонд, ее принимают в страны „большой семерки“!

Глава правительства замялся. Он уже не помнил, когда по-настоящему краснел в последний раз, но кожа на его лице от прилива крови и приятных мыслей слегка порозовела.

— Ну, в общем, конечно, — все же согласился он. — Но куда же мне выше? В кресло главы государства? Абсурд!

— Почему же абсурд? — все тем же вкрадчивым голосом продолжал закидывать сети Титовко. — Многие давно видят вас там!

Премьер-министр промолчал. Но по тому, как он молчал, можно было догадаться, что такие мысли Николая Николаевича посещали. И вполне возможно, дома, в кругу семьи или с самым близким человеком он и обсуждал такую возможность. Но сказать это в открытую пока не решался.

Все это мгновенно понял Титовко и решил, что на первый раз достаточно. Не надо портить кашу маслом. И потому быстро переключил разговор на другую тему:

— Кстати, Николай Николаевич, ваш начальник департамента жизнеобеспечения аппарата правительства, а попросту завхоз, до сих пор не выделил мне правительственный лимузин с номером по первому списку. Как же мне обеспечивать ту же пресс-конференцию?

— Безобразие! — вскинулся премьер-министр. И быстро подошел к телефону внутренней связи. — Евгений Николаевич, почему Титовко до сих пор без машины? Я говорю не о транспорте. Да, правительственной со всеми атрибутами — мигалкой, спецсвязью, номером и прочее. Ты отлично понимаешь! Двести двадцать? Спасибо.