Андрей Иванов - Золотой интеллект Страница 3

— Вот как... Что же вы предлагаете?

— Вы заполняете купон, оставляете свой адрес. Через две недели супермаркет проводит розыгрыш призов. Если вы выиграете, мы пришлем вам извещение.

Говоря это, девушка обворожительно улыбалась. Самойлов посмотрел на лацкан ее жакета и прочитал имя «Инна».

— Скажите, Инна, кто-нибудь уже выигрывал что-то в вашем магазине?

— Конечно. Три месяца назад мы проводили аналогичную акцию. Самым крупным выигрышем был кухонный комбайн.

— Кроме того, разыгрывались сервиз и наборы кухонных ножей, — вступила в разговор другая девушка, на лацкане которой красовалось имя «Ира».

— Вы умеете убеждать, — сказал Самойлов.

Взяв купон из рук Иры, он заполнил его, указав, однако, не домашний, а рабочий адрес и телефон. Звукорежиссер не любил давать свои координаты случайным знакомым.

— Теперь ваша очередь, — обратился он к девушкам, протягивая заполненный купон.

— Что вы имеете в виду? — спросила Инна.

— Ваши телефоны.

Девушки улыбнулись.

— Нам не положено, — сказала Ира.

— Жаль, — вздохнул Самойлов.

Выйдя из супермаркета, звукорежиссер сел в машину и включил зажигание. Моросящий дождь, начинавшийся еще минут сорок назад, значительно усилился. Крупные капли пупырчато покрыли лобовое стекло. Самойлов включил дворники и, когда они пару раз смахнули воду, тронул рычаг коробки передач. Зарычав, автомобиль сорвался с места и помчался по набережной, окатывая брызгами пустынный тротуар. Звукорежиссер прибавил громкость приемника и, подогреваемый музыкой, полетел в сторону дома. Полминуты спустя скорость машины превысила сто километров в час, а через минуту была уже сто двадцать. Водитель почувствовал приближение выброса адреналина в кровь, и теплая волна прокатилась по его телу. Вдруг на перекрестке Самойлов увидел красный сигнал светофора. Обычно в это время светофор работал в мигающем режиме. Чертыхнувшись, звукорежиссер решил не нарушать правила и притормозить. Он резко надавил на педаль тормоза. Дальше случилось непредвиденное. Педаль легко провалилась под ногой Самойлова, а машина продолжила стремительно приближаться к перекрестку.

— Твою мать! — воскликнул звукорежиссер.

Через мгновение автомобиль проскочил перекресток и оказался на участке, где набережная делает резкий поворот направо. Поняв, что тормоза не работают, Самойлов попытался затормозить двигателем, включив пониженную передачу. Но было уже поздно. На скорости сто с лишним километров в час «фольксваген» выскочил на тротуар и врезался в стену, дома. Удар был настолько мощным, что передняя часть машины превратилась в «гармошку». Секунд двадцать спустя взорвался бензобак. Пустынная набережная озарилась пламенем горящего автомобиля.

3

На дежурный пульт Двенадцатого отделения милиции поступил вызов. Старшие лейтенанты Дукалис и Волков выехали на перекресток Четырнадцатой линии и Морской набережной. Там уже находились работники ГИБДД, осматривавшие остатки «фольксвагена». Тело Самойлова было отправлено в морг. Милицейский «уазик» остановился возле пятиэтажного серо-голубого здания. На стене, между редко посаженными окнами, чернело большое пятно, рядом с которым дымилась разбитая машина. Оперативники подошли к стоявшему рядом работнику ГИБДД, молодому человеку лет тридцати с коротко подстриженными светлыми усами. Дукалис и Волков представились.

— Лейтенант Павел Семак, — ответил гаишник.

— Что здесь случилось? — спросил Дукалис.

— Сами видите.

— Пьяный, что ли? — предположил Волков.

Работник ГИБДД пожал плечами.

— Может, и пьяный, — произнес он.

— Как вы считаете, что могло стать причиной аварии? — спросил Дукалис.

— Спешил, наверное, куда-то. Не справился с управлением.

К месту происшествия подъехала аварийная машина, чтобы погрузить и увезти остатки автомобиля Самойлова.

— Куда его? — спросил Дукалис.

— На спецстоянку. Робеспьера, двенадцать.

Волков вынул из кармана пачку сигарет и предложил Семаку.

— Спасибо, не курю, — сказал гаишник. — Бросил.

— Кто-нибудь видел, как это случилось? — поинтересовался Дукалис.

— Здесь на первом этаже склад находится. У них вахтер работает, который позвонил нам. Пока это единственный свидетель.

— Где он сейчас?

Семак кивнул в сторону двери склада, расположенной шагах в двадцати от места трагедии.

— Пойдем поговорим с ним, — сказал Дукалис Волкову.

Оперативники вошли в помещение склада. Возле входа стоял стол, за которым сидел пожилой человек в бесформенном пиджаке мышиного цвета. Редкие волосы на голове его были зачесаны назад. На щеках чернела изрядная небритость. Перед человеком стояла полупустая чашка чаю.

— Здравствуйте, — сказал Дукалис. — Уголовный розыск.

Оперативники назвали свои имена и звания.

— Колосов Николай Андреич, — сказал работник склада. — Присаживайтесь. Вон, возьмите стулья.

Милиционеры расположились напротив Колосова,

— Расскажите, пожалуйста, что здесь произошло, — попросил Дукалис.

Колосов вздохнул.

— Сегодня моя смена. Я работаю сутки через трое. Часа два назад все разошлись. Я выпил бутылочку пива, почитал газету, посмотрел телевизор... Меня сморило. Лег на диванчик и вздремнул. Работник склада кивнул на изъеденный молью диван, стоявший в углу помещения.

— Что было дальше? — спросил Волков.

— Дальше вдруг слышу грохот, удар, шум какой-то за стеной. Проснулся, конечно. Выбежал на улицу, а там... Сами видели. Я вернулся, позвонил в милицию.

— Вы не заметили на улице кого-нибудь еще?

Колосов пожал плечами:

— Нет, было пустынно. Тут место глухое, и днем-то мало народу.

— Может быть, вы слышали, что машина сигналила перед тем, как врезаться в стену?

— Не слышал.

Дукалис обвел глазами комнату и остановился взглядом на двери, ведущей в соседнее помещение.

— Что там находится?

— Товар. Он в коробки упакован, а здесь в шкафу образцы.

Милиционеры подошли к большому деревянному шкафу и открыли потрескавшиеся фанерные дверцы. Шкаф был заполнен книгами в блестящих гибких обложках. Оперативники взяли по одной.

— Жан-Поль Бельмондо. Биография, — прочитал название Дукалис.

У Волкова в руках оказалась биография Шарон Стоун.

— У нас склад уцененки, — объяснил Колосов. — Что на других складах не уходит, наши за полцены скупают.

— С какой целью? — спросил Волков.

— У нас свои распространители. По электричкам ходят. Людям в вагонах делать нечего, вот они и покупают, чтобы час-другой скоротать. А летом эта история еще на пляжах хорошо продается. Можете купить, если хотите.

— И почем?

— По пять рублей.

— Действительно дешево, — заметил Дукалис.

— Возьми, Толян, — предложил Волков.

— Нет, спасибо, мне на пляже некогда валяться...

На следующий день Дукалис, Волков и эксперт ГИБДД Роман Климов прибыли на спецстоянку на набережной Робеспьера, двенадцать. Климов был плотным невысоким человеком средних лет с цепким взглядом, короткими волосами и уверенной походкой. Милиционеры прошли вдоль импортных и отечественных машин, выстроившихся рядами параллельно Неве, и оказались возле вчерашнего «фольксвагена», вернее, того, что от него осталось. На спецстоянке старые отечественные «копейки» соседствовали с новыми «мерседесами». Автомобили устало скучали в ожидании хозяев. Дукалис, Волков и Климов обошли вокруг машину Самойлова и приступили к осмотру. Сначала они не увидели ничего неожиданного. На искореженных остатках застыла кровь любителя быстрой езды.

— Поспешишь — людей насмешишь, — мрачно произнес Климов.

Милиционеры посмотрели под капот погибшей машины. Вдруг Дукалис присвистнул от неожиданности.

— Ты чего, Толян? — спросил Волков.

— Смотри сюда, — сказал ему коллега.

Он показал рукой на место, где находился правый тормозной шланг. Резиновая трубка была перерезана.

— Так... — произнес Климов.

Осмотрев днище под левым колесом, милиционеры убедились, что и левый тормозной шланг машины звукорежиссера перерезан.

4

Летом многие горожане стремятся перебраться за город. Дачные поселки, засыпающие с октября по апрель, начинают оживать в начале мая, а с июня по август наполняются детским криком, летящей из окон музыкой и истошным собачьим лаем. Петрович и Степаныч, граждане без определенного места жительства, не имели ни дач, ни даже цивилизованного городского жилья. Однако бомжей, как прочих горожан, тоже тянуло на природу, поэтому в начале лета они устроились спасателями на лодочную станцию в дачном поселке Грузино, что в сорока километрах от Санкт-Петербурга, Зарплата спасателей была невелика, зато им предоставлялось жилье — небольшой деревянный домик возле Осиновского озера, на пляже которого располагалась спасательная станция. В домике имелись небольшая прихожая и комната, в которой стояли две кровати, стол, пара стульев и шкаф, разделенный внутри надвое. Правая половина шкафа была набита старой посудой, пожелтевшими книгами, журналами и старыми, изъеденными молью тряпками. Левая половина пустовала и предназначалась для обитателей комнаты. Гардероб Степаныча и Петровича был небогат, поэтому левую половину шкафа бомжи использовали для складирования пустых бутылок. Время от времени коллеги сдавали их в ближайший магазин, но освободившееся в шкафу место пустовало недолго. Сегодняшний день Степаныч и Петрович начали как всегда. Первым проснулся Степаныч. С трудом открыв глаза, спасатель взглянул на ржавый будильник с треснутым стеклом, стоявший на столе. Несмотря на почтенный возраст, будильник исправно работал, ежедневно напоминая бомжам о начале рабочего дня.