Николай Леонов - Ментовская крыша Страница 30

Здесь он застал вполне мирную картину – полковник Крячко и задержанный по-дружески курили – Вага, сидя на высоком стульчике за кассой, а Крячко – прямо на прилавке.

– Итак, о чем мы говорили? – начал Гуров. – Мне помнится, речь будто бы шла о каких-то приличных суммах? Это очень интересно. Но я все-таки боюсь прогадать. Никогда раньше не прикармливали, понимаешь? А вот вы сколько обычно ментам платите и за что, если не секрет?

– Да ладно, начальник! – добродушно сказал уже немного приободрившийся Вага. – Дело житейское. А насчет того, сколько и за что – это от обстоятельств зависит. Вот твоя сумма какая будет? Называй, не стесняйся!

– Честное слово, я даже теряюсь, – серьезно ответил Гуров. – Ну, не знаю… Может, миллион долларов?

Вага невольно открыл рот, и сигарета выпала из него на прилавок.

– Шутишь, начальник! – жалобно сказал Вага. – Откуда у меня лимон? Ты извини, но это нереальная цифра. За что миллион-то?

– Не за что, значит? – огорченно заметил Гуров и развел руками. – Ну, тогда, выходит, не столковались! Что же делать-то будем?

– Да ну ты любую реальную сумму называй, – подсказал Вага с надеждой в голосе. – Все решим.

– Сумму я уже назвал, – возразил Гуров. – Ты не согласился. А дешевле я не продаюсь. Я себе цену знаю.

– Ну-у, лимон… – упавшим голосом сказал Вага. – Где я лимон возьму… Это нереально…

Настроение у него мгновенно испортилось.

– А я знаю, что мы сделаем! – вдруг с энтузиазмом воскликнул Гуров. – Никто никому платить не будет, а ты просто ответишь на наши вопросы – откровенно и искренне. А мы обязательно отметим в протоколе, что ты пошел на добровольное сотрудничество с правоохранительными органами.

Вага, кажется, слегка опешил от такого предложения. Он уже настроился на совсем другую волну и надеялся, что с Гуровым удастся договориться полюбовно, несмотря на заявленную тем нелепую сумму. Вага все еще расценивал это как грубоватую шутку и собирался внести в переговоры свои, реальные коррективы, а тут вдруг такой афронт!

– Да ты за кого меня принимаешь, мент? – оскорбленно сказал Вага, однако голос его прозвучал не слишком впечатляюще.

– А за кого прикажешь тебя принимать? – вмешался Крячко. – За английскую королеву? Или за человека, первым ступившего на Луну? Ты же бандит! Ты ставил растяжку на станции Белокаменная, и тебе еще повезло, что ты в конце концов отделался фингалом под глазом, а не пулей, как твой приятель Тюлень.

– А вы докажите, – буркнул Вага.

– Думаешь, не докажем? – поинтересовался Гуров. – Думаешь, Тюлень ваш все на себя возьмет? Он хоть и тюлень, но не до такой же степени, верно? А потом, ты забываешь, что мы все еще не осмотрели твою машину!.. Судя по твоему волнению, нас ждет там сюрприз. Кстати, хочешь, я предскажу тебе ближайшее будущее? Я не волшебник, конечно, но кое-что могу. Иногда вот прорицаю будущее. И даже сам удивляюсь, до чего все точно выходит! Так вот… Сейчас мы кое-что обнаружим в твоей машине, и тогда уже будут протокол, понятые и прочие досадные мелочи, которые так мешают жить, а тебя ждет казенный дом, уважаемый. А часа через два в камере у тебя возникнет потребность в дозе, которой в одиночке, увы, не достать. И тогда ты начнешь жалеть, что не прислушался к советам двух умных и великодушных оперативников, которые желали тебе только добра…

– А если я прислушаюсь? К этим, к советам? – настороженно спросил Вага. – Вы меня отпустите?

– Не понимаю, за кого он нас принимает? – с деланым возмущением обратился Гуров к напарнику. – То взятку нам предлагает, то намекает, будто мы можем вот так запросто отпустить опасного бандита…

– Может, он нас за Деда Мороза принимает? – предположил Крячко.

– Как, сразу обоих? – удивился Гуров.

– У наркоманов такое бывает, – авторитетно заявил Крячко. – Называется сложные галлюцинации.

– А какой мне тогда кайф с вами по душам базарить? – обиженно спросил Вага. – Все одно на нары.

– Ну, пожалуй, мы сможем кое на что закрыть глаза, – сказал Гуров. – Скажем, особо крупный размер представить как минимальную дозу… Или, допустим, мой товарищ может забыть, что видел тебя на станции Белокаменной… А самое главное, мы, так и быть, разрешим тебе перед арестом уколоться. Чтобы тебе на первых порах не так грустно было. Ты ведь, похоже, впервые за решетку идешь?

– Ну, не так чтобы впервые, – скромно потупил глаза Вага. – Но вообще первый раз меня просто подставили.

– Ну вот видишь, – обрадовался Гуров. – Ты же почти девственник. И вдруг за решетку! Это очень тяжело с непривычки. А попадешь ты туда обязательно. Так что лучше соглашайся на наши условия, пока мы их тебе предлагаем.

– С каждой минутой твои акции падают, – важно заявил Крячко. – Представь себе, что заговорит твой Тюлень, заговорит Гусар, а ты окажешься у разбитого корыта и получишь на всю катушку.

– Да ты и сам заговоришь, – уверенно добавил Гуров. – С такими венами всегда говорят. Если метишь в герои – не балуйся наркотиками!

Вага был почти раздавлен. Облизывая сухие губы, он испуганно перебегал взглядом с Гурова на Крячко.

– Ладно, Стас, не будем тянуть кота за хвост, – решил Гуров. – Я звоню генералу и в прокуратуру. Пусть вышлют сюда надежных ребят и постараются сделать это так, чтобы информация не дошла до Трегубова. Не нужно ему этого знать.

Вага все чаще облизывал губы и нервно сжимал и разжимал потные кулаки, но никак не мог решиться. Но Гуров уже не обращал на него внимания. По мобильному телефону он связался с генералом Орловым и доложил ему о создавшейся ситуации. Орлов воспринял звонок очень серьезно.

– Ты уверен, что это те самые, что подложили тебе гранату? – строго спросил он.

– Это не я уверен, – сказал Гуров. – Я их вообще не видел. Это Крячко уверен. А у него, сам знаешь, глаз – алмаз.

– Понятно, – хмыкнул генерал. – А как вообще там у вас обстановка?

– Обстановка нормальная, даже скучновато становится, – ответил Гуров. – Но скоро, думаю, будет жарко. Мы, сами того не ожидая, вломились в осиное гнездо. Кстати, спортсмен, которого я подстрелил, носит кличку Тюлень и работает на Маклера. Так что исполнители у нас почти в полном составе. Осталось заказчика найти и спросить, за что он меня так невзлюбил.

– Обязательно спросим, – пообещал Орлов. – Только вы там будьте начеку. Я сам сейчас свяжусь с прокурором и с Балуевым тоже. Пришлем к вам группу в самое ближайшее время. Вот только насчет того, что ты просишь, не гарантирую. Я имею в виду Трегубова. Разве что изолировать его превентивно. Но пока, откровенно говоря, объективных причин для этого не вижу. Единственное, что обещаю, проволочек не будет. Все будет сделано в кратчайшие сроки.

– Спасибо, – сказал Гуров. – И вот еще что – предполагаю, что уже сегодня нам может понадобиться помощь ОМОНа. Наверняка появится новая информация.

– Понадобится – попросим, – отрезал Орлов. – Вы сначала получите ее, информацию.

Именно об этом и думал, не переставая, сам Гуров. Спрятав телефонную трубку, он посмотрел на Крячко и сказал:

– Ну вот, сейчас здесь будет следственная группа в полном составе. Тогда уже все начнется всерьез, ребята.

– Так, может, договоримся, гражданин начальник? – вдруг заискивающе сказал Вага. – Лично я вас мочить не собирался. Мне-то что – живите хоть сто лет. Мне с вами делить нечего, правильно?

– Ну, это еще вопрос, – сказал Гуров. – Но мыслишь ты интересно – продолжай. Ты меня мочить не собирался, но едва это самое не сделал. Как же это так у тебя получилось?

– Да как! Известно как – заказали вас. А у нас закон простой – хозяин сказал, ты делаешь. А нет, значит, самого в асфальт закатают.

– Сочувствую. Тяжелая у вас жизнь, – кивнул Гуров. – А кто заказал-то и по какой причине?

– Ну заказал, ясное дело, Маклер, – обстоятельно ответил Вага. – Только тут такая хреновина получается… Не мне судить, конечно, но он тоже вроде как по чьему-то заказу действовал.

– Вот-вот, это уже теплее! – подбодрил его Гуров. – И по чьему же?

– Ну этого я не знаю, начальник, – пожал плечами Вага. – Мы люди не гордые. Нам эти материи на фиг не нужны. Нам бы бабок побольше срубить, ширнуться, да с куколками в кабаке погулять. Остальное, как говорится, не наша забота.

– Ну это понятно. Жизнь дается один раз, как в школе учили… – заметил Гуров. – Жаль вот только, что кто-то по кабакам отсиживается, а кто-то на кладбище раньше времени переселяется. Во цвете лет, как говорится.

– Это как пофартит, начальник, – философски заметил Вага. – Против судьбы не попрешь. Вам вот, видно, судьбой много отпущено. Виски у вас седые, и вид солидный, а вы до сих пор живы и здоровы. А, к примеру, Тюлень хоть и вас младше, а уже в глаза смерти заглянул, хотя, по идее, наоборот должно быть… Я говорю, как кому пофартит!

– Случай – великое дело, – согласился Гуров. – Только и человек не должен как бревно по течению плыть, а то ведь уплывешь хрен знает куда! Вот взять тебя, например. Я тебе намекаю, как ближе к берегу грести, а ты знай свое рулишь в сторону Магадана…