Николай Леонов - Стальной десерт (сборник) Страница 32

– Могли хотя бы постучать для приличия, – саркастично заметил Воронов, едва сыщики переступили порог комнаты. При этом он даже не пытался скрыть свое презрительное, неприязненное отношение к ним. – Впрочем, я вас понимаю. Если уж быть быдлом, так до конца. Кстати, вижу, вам пришлось схлестнуться еще с кем-то, полковник Крячко. Скатились до обычного мордобоя? Машете кулаками направо и налево? – Павел говорил все это, развалившись в кресле и держа на отлете руку с только что прикуренной сигаретой.

Вид у него был крайне самодовольный. Теперь он разительно отличался от того слизняка, каким его видел Крячко при их последней встрече.

– Мы только что разговаривали с Коробовым, – проинформировал Павла Гуров, занимая место напротив.

Крячко садиться не стал.

– И что?

– Он дал интересные показания, касающиеся вас.

– Мне плевать, – заявил Воронов, глубоко затянулся и небрежно стряхнул пепел себе под ноги. – Все, что говорит Коробов, – ложь.

– Вы ведь еще даже не знаете, что именно он сказал.

– А что бы ни сказал – все ложь. Коробов – насквозь брехливый человечек. Такова его сущность. Мерзкий, скользкий, трусливый тип.

– Почему же именно его вы попросили убить Роточкова?

Сигарета Павла на мгновение зависла в воздухе. Вероятно, он не ожидал столь резкого поворота разговора. Но Воронов быстро взял себя в руки, вновь затянулся и пустил под потолок ровную струю дыма.

Он скривил губы в презрительной усмешке и заявил:

– Ваши слова звучат как прямое обвинение, полковник.

– Так оно и есть, – подтвердил Гуров.

– Дерьмо собачье! У вас против меня ничего нет и не будет. Слова Коробова – не доказательство, в чем бы он меня там ни обвинял. Это обычный пустой треп.

– Вы дали ему оружие.

– А кто это видел? – осведомился Павел и вальяжно закинул ногу на ногу.

Его левая скула, по которой не так давно пришелся нокаутирующий удар Крячко, слегка опухла.

– У вас есть свидетели?

– У нас на руках скоро будет само оружие. С отпечатками пальцев.

– Моих вы там не найдете. Ручаюсь.

– Вы успели заблаговременно позаботиться об этом?

– Это тоже разговор ни о чем, полковник. – Павел покачал головой. – Успел я или нет. Было ли вообще у меня какое-то оружие. Ваши предположения ни на чем не основаны. Это всего лишь пустой звук. Кстати, хочу предупредить вас. Я позвонил своему адвокату. Он скоро будет здесь. Сотрет вас в порошок, а потом позаботится о том, чтобы меня отпустили. Вам придется это сделать. Хотите вы того или нет.

– Подобные угрозы нам уже неоднократно приходилось слышать и раньше, – заметил Гуров. – Ими вы ничего не добьетесь, Павел.

– Посмотрим.

– Так вы отрицаете тот факт, что давали Коробову оружие?

– Разумеется, отрицаю. – Последовала очередная затяжка, новая струя сизого дыма взвилась под потолок.

– Вы не поручали ему расправиться с Кириллом Роточковым?

– Нет, конечно. Если кто-то и мог дать Виталику такое поручение, то вы ищете совсем не там.

– А где нам искать?

– У Наташки под юбкой, – довольно грубо ответил Воронов. – Вот туда лучше загляните. Трусов она, как правило, не носит. Поэтому вы сразу, без всяких препятствий, наткнетесь на мотив, увидите единственное место, откуда Коробов может получать приказы. Оружия там, конечно, не выдают, но всяческие распоряжения оттуда так и сыплются. Прямо на многострадальную тупую башку Виталика. Судите сами. Они на пару полгода наставляли рога Кириллу. Что было бы, если бы он узнал об этом? Как вы считаете? А я скажу вам. Для Коробова все закончилось бы совсем печально. В лучшем случае Кирилл откромсал бы бензопилой все, что так некстати восставало у Виталика при виде его жены. Скорее всего, он спилил бы ему и башку, раз уж она все равно отказалась принимать правильные решения. Теперь что касается Наташки. Я полагаю, Кирилл не стал бы причинять ей физического вреда. Но выгнал бы взашей. Вместе со всем тем состоянием, которое было у Наташки до замужества. Знаете, сколько это? Круглый ноль. Зеро. Он подобрал ее на молодежном чемпионате по боксу в Красноярске. Девчонка просто подошла за автографом, а получила гораздо больше – целое состояние. Наташка никогда и нигде не работала. Даже слово такого не знала: «работа». Ей это было ни к чему. Все подавалось на блюдечке с голубой каемочкой. А теперь внимание, вопрос, господа знатоки! – Павел описал в воздухе кривую дугу зажженной сигаретой. – Готова ли была уважаемая Наталья Сергеевна из Красноярска отказаться от всего этого ради безудержной любви к слизняку Виталику Коробову?

Театральное представление, разыгранное Вороновым, не возымело никакого действия ни на Гурова, ни на Крячко. Сыщики молча ожидали продолжения спектакля.

Павел погасил сигарету в цветочном горшке, стоявшем по правую руку от него. Он даже не стал прикапывать окурок, а просто одним тычком вогнал его во влажную почву.

– Ответ неоднозначный, господа знатоки. Потому как он имеет две составляющие. Отказаться от Кирилла – да. Легко. От денег – нет. Ни за что и ни при каких условиях. Дилемма получается. Но решается она очень легко. Путем физической ликвидации Кирилла. – Воронов помолчал, потом спросил: – Что вам сказал Виталик? Заявил, что оружие ему дал я, а Наташка об этом ни сном ни духом, не так ли? Получается, что он вошел со мной в бандитский сговор, а ей об этом даже не обмолвился? Смешно. Только вот какая тут незадача. Виталик без разрешения Наташки даже воздух испортить не посмел бы. А уж грохнуть ее благоверного – это вообще немыслимо. – Павел развел руками и откинулся на спинку кресла.

Его победоносный вид свидетельствовал о том, что добавить к сказанному ему больше нечего. Такому человеку не требовался адвокат. При желании он и сам сумел бы отстоять свою персону в суде.

Только ни на Гурова, ни на Крячко такие фокусы не действовали. Информация была взята ими на заметку. При этом Лев Иванович сделал вид, что все эти слова совершенно не убедили его в правоте Воронова.

– Коробов так и не смог выстрелить в потенциальную жертву, – спокойно произнес полковник, наблюдая за лицом собеседника. – Мы знаем, что Роточков был убит совершенно иным способом. Зарезал его Виталий Владимирович или кто-то другой – это обстоятельство значения сейчас не имеет. В настоящий момент мы выясняем, кто стоял за убийством Кирилла Александровича.

– Я ответил на этот вопрос, – заявил Павел и пригладил усы.

– Это только ваша версия. – Гуров покачал головой. – Когда у вас крайний срок подписания договора с архангельскими партнерами? Сколько времени они дали вам на размышление? Коробов сказал, что немного.

Воронов отмахнулся от слов полковника, как от навязчивой мухи. Льву Ивановичу было совершенно очевидно, что он уже выработал для себя определенную линию поведения и всячески собирался ее придерживаться. Тут явно не обошлось без адвокатского совета, данного по телефону.

– Повторяю, Коробов наглый лжец, – ответил Павел. – Все, что он говорит или делает, не имеет никакого значения. Во всяком случае, для меня. А обратное нужно просто доказать. Флаг вам в руки, ребята.

Крячко сделал шаг вперед. Воронов не мог этого не заметить.

Он поднял взгляд на полковника, злобно прищурился и поинтересовался:

– Собираетесь вновь применить силу?

– А почему бы нет? – откликнулся Станислав. – Один раз мне уже удалось заставить вас принять горизонтальное положение. Думаю, сумею и повторить.

– Стас, угомонись! – одернул напарника Гуров.

Его тоже переполняли эмоции, но он сдерживал их. Полковник понимал, что никакие меры воздействия на Воронова не принесут сейчас желаемого эффекта. Здесь требовалось применить тактическую хитрость.

– Вы правы, – со вздохом произнес он после небольшой паузы, уже обращаясь к Павлу. – Конкретных доказательств вашей вины у нас нет. Пока только предположения, домыслы и показания не особо надежных свидетелей. Увы, картина именно такова.

Воронов расплылся в широкой самодовольной улыбке и вытряхнул из пачки очередную сигарету. Потом он смерил Крячко долгим презрительным взглядом с ног до головы.

– Мы дождемся вашего адвоката, – продолжил Гуров. – А потом, я полагаю, нам действительно придется вас отпустить. Под подписку о невыезде, разумеется.

– Меня это устроит, – согласился Павел.

– Лева… – недовольно протянул Крячко.

– У нас нет другого выбора, Стас. Пока, во всяком случае, – сказал сыщик и поднялся на ноги.

– Могу вам только посочувствовать, ребята, – заявил Павел и щелкнул зажигалкой.

Гуров уже направился к выходу и, не говоря ни слова, покинул помещение. Крячко вышел следом за ним.

Негодование на лице Станислава было прописано огромными непечатными буквами.

– Ты в своем уме, старик? – с ходу накинулся он на напарника. – Нельзя отпускать этого фрукта. Он и есть основной подозреваемый. Зуб даю!