Николай Леонов - Сынок министра Страница 36

Наступило довольно продолжительное молчание. По лицу Канунникова пробежала тень смятения, но он быстро с собой справился.

– Повторяю, я не знаком с Евгенией Александровной Смеловой! – категорически заявил он. – Никогда ее не видел и никогда о ней не слышал. Я готов поверить, что это именно та женщина, которая выдавала себя за Алену, но что из этого? Это не мои проблемы. Виктория Самойлова… Да, я знаю ее. Но это шапочное знакомство. Никогда ни с какими просьбами я к ней не обращался. Она что-то перепутала.

– Ах, Геннадий Трофимович, – укоризненно покачал головой Гуров. – Похоже, вы всех своих знакомых считаете бестолковыми. Все они постоянно все путают. Но допустим. Людям свойственно ошибаться. Однако выводы криминалистической экспертизы оспорить будет куда сложнее.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Канунников.

– Я имею в виду генетический анализ тканей, – ответил Гуров. – Это как отпечатки пальцев. Даже еще надежнее.

Канунников сощурил глаза и машинально достал из пачки новую сигарету.

– А почему вы про него вдруг заговорили? – спросил он нарочито равнодушным тоном.

– Понимаете, под ногтями у Смеловой остались микрочастицы кожи, – принялся объяснять Гуров. – Грубо говоря, она кого-то поцарапала. Став объектом насилия.

– Вашу Смелову убили? – резко произнес Канунников. – Нечего ходить вокруг да около.

– А у вас нет царапин, Геннадий Трофимович? – спросил Гуров. – На щеке у вас я вижу наклейку.

– Я порезался, когда брился, – сухо ответил Канунников.

– Неужели используете опасную бритву? – удивился Гуров. – В наше время это такая редкость.

– Я бреюсь безопасной бритвой, – возразил Канунников. – Но иногда пораниться можно и ею.

– Раз в год и палка стреляет, – согласно кивнул Гуров. – А вы согласитесь на генетический анализ, Геннадий Трофимович?

В глубине зрачков Канунникова мелькнуло что-то похожее на ненависть, но и на этот раз хладнокровие ему не изменило.

– Только в том случае, – размеренно сказал он, – если на то будет соответствующее постановление, как положено оформленное. Поймите меня правильно, я не боюсь никаких анализов, но считаю, что милиция и вообще следствие должны работать более тщательно. Мне не хотелось бы поощрять вашу беспомощность. Сегодня вы вообразили, будто отыщете преступника с помощью генетического анализа, завтра захотите сделать мне промывание кишечника, чтобы достать оттуда колье или еще что-нибудь, не знаю… Извините меня, это любительство чистой воды под маской современных методов!

– Значит, вы считаете, что у нас нет никаких шансов, Геннадий Трофимович? – с любопытством спросил Гуров. – Я вас понимаю. Сначала нужно предъявить вам обвинение, добиться меры пресечения, а прокуратура будет взвешивать все за и против, ваш дядя заступится за вас… И вообще, вы завтра улетаете из страны.

– Да, улетаю, – твердым голосом сказал Канунников. – В восемь тридцать утра, спецрейсом из Внуково. В семь утра дверь этой квартиры будет накрепко заперта – для вас в том числе. Но я еще успею отправить на вас жалобу – достаточно убедительную, уверяю вас!

– Верю, верю! – усмехнулся Гуров. – Писать вы мастер! Я зачитывался вашими описаниями. Странно только, что столь наблюдательный человек составил такой никуда не годный фоторобот. Ваш портрет совершенно не похож на Смелову.

– Я не художник, – презрительно сказал журналист. – С какой стати я должен рисовать портреты, пусть даже словесные? Эти ваши закорючки, полковник, ни один суд не примет!

– Вы уверены, что дядя вас прикроет. Тот самый дядя, которого вы так бесцеремонно обокрали!

Канунников задрал голову вверх и выпустил табачный дым прямо в потолок.

– Можно подумать, вы уже нашли колье в моем доме! – снисходительно проговорил он.

– А это невозможно? – поинтересовался Гуров.

Журналист скорбно покачал головой. В глазах его блестела странная хитроватая искорка, и Гуров вдруг понял, что колье они здесь не найдут. Проклятый писака обвел всех вокруг пальца. Колье находится в другом месте. Но где оно? Этот тип завтра отбывает. Продавать колье здесь – безумие. Он наверняка приготовился вывезти его за границу. Вряд ли ему грозит таможенный досмотр – в составе такой делегации да еще под началом собственного дяди… Гуров вдруг поднялся и, извинившись, вышел из кабинета.

К нему навстречу с виноватым видом двигался Крячко. Два оперативника с озабоченным видом рассматривали содержимое большого сейфа. У стены маялись понятые.

– Горим синим пламенем, Лева! – негромко сказал Крячко. – Никакого компромата. Ребята даже под плинтуса заглядывали, под ковровое покрытие. Тишина! Что будем делать, Лева?

– А что делать? – хмуро сказал Гуров. – Когда я заговорил с ним про генетический анализ, он даже в лице переменился. Но держится уверенно, сволочь! Чувствует, что дядя на его стороне.

– А дядя не поверит, пока не увидит колье собственными глазами, – добавил Крячко. – А колье как сквозь землю провалилось.

– Никуда оно не провалилось. Искать надо, – сказал Гуров. – Этот тип завтра помашет нам ручкой. Нужно его личный багаж проверить.

– Уже, – махнул рукой Крячко. – Два чемодана. Личные вещи, ноутбук, записные книжки, журналы, виски… Все просмотрели насквозь.

Из соседней комнаты вышел следователь прокуратуры Храмов, высокий, худой, как всегда мрачный. Строго посмотрев на Гурова, он сказал как бы про себя:

– Заканчивать надо. Дело ясное. Мы ищем бриллиантовое колье, не так ли? Но здесь нет никакого колье. Вообще ничего похожего. Никаких драгоценностей, никаких денег, кроме умеренной суммы в бумажнике хозяина. Мы перевернули вверх дном всю квартиру. Дальнейшие усилия считаю совершенно бессмысленными.

– Если вы так считаете, – ровным голосом сказал Гуров, – у меня нет никаких возражений.

– Вы должны будете расписаться в протоколе обыска, – прибавил следователь. – А почетную обязанность извиниться перед хозяином я, так уж и быть, возьму на себя, – по тону его было ясно, что Храмов сочувствует Гурову.

– По-моему, нам сейчас не помешало бы пропустить по стаканчику «Смирновской», – сказал Крячко. – Поздновато немного, но это как раз такой случай, когда можно нарушить режим дня.

Глава 19

– Не бери все к сердцу, будь проще и почаще сплевывай, – назидательно произнес Крячко, распечатывая бутылку «Смирновской». – Твои собственные слова, а, между прочим, золотые! Да гори они синим огнем со своими колье! Будь у нас свобода маневра… Давай-ка лучше выпьем!

Уже давно перевалило за полночь. Гуров и Крячко сидели, по своему обыкновению, на кухне у Гурова. Мария, необычно молчаливая и зябко кутающаяся в домашний халат, составила им компанию. Она ни о чем не спрашивала, и без того было видно, что Гуров расстроен и подавлен. В такой момент он казался ей беззащитным и очень ранимым. Поэтому она старалась не вмешиваться в разговор – пусть мужчины сами разбираются со своими проблемами.

– Нет, все равно я прав! – неожиданно повысил голос Гуров и с шумом поставил на стол стакан, который было поднес уже к губам. – Это Канунников украл колье. И он же убил Смелову. Но он оказался чуточку хитрее, чем я, и успел припрятать колье.

– А если это все-таки не он? – спросил Крячко, с сожалением опуская на стол свой стакан. – Если мы с тобой все-таки ошиблись?

– Да ничего мы не ошиблись! – горячо сказал Гуров. – Это они все нам голову заморочили – министры, референты… С самого начала следствие нужно было полноценное вести. А они устроили – почти частное дело… Для частных дел существуют частные детективы. А мы с тобой государственные люди. Петра не хотелось подводить.

– Петру сейчас будет солонее всего, – заметил Крячко. – Мы-то сейчас в тепле, в компании красивой женщины, – он сделал полупоклон в сторону Марии. – А он небось рапорта строчит…

– Да не рапорта он строчит, – махнул рукой Гуров. – Как бы его заявление об отставке написать не попросили… Нам это колье надо найти, Стас! Из кожи вылезти, но найти.

– Да где же мы его найдем? – удивился Крячко. – Всю квартиру перерыли – ничего нет.

– В том-то и дело, что ничего нет, – сказал Гуров. – Вспомни, кроме не слишком большой суммы денег у Канунникова не обнаружилось – ни ценностей, ни кредитных карточек, ни валюты. Тебе это не кажется странным?

– Ну, допустим, – согласился Крячко. – У такого плейбоя мошна могла бы быть и побогаче.

– А я думаю, что все свои капиталы он сложил в одно место и ждет своего часа, – убежденно сказал Гуров.

– Куда же он их сложил? – поинтересовался Крячко. – Не у соседей же!

– Такую вещь, как колье, не доверишь чужому человеку, – заявил Гуров. – Оно сейчас для Канунникова опасно, как чума. Если кто-то хоть краем глаза увидит это украшение…

– Значит, ты думаешь, он закопал его где-нибудь в лесу, под раскидистым дубом? – спросил Стас.