Андрей Кивинов - Работа с риском (сборник) Страница 38

Значит, для начала надо поинтересоваться у уважаемого Ильи Романовича, кто же постучался в заветную дверцу и предложил сменить «Заботу».

Аршанского он нашел в складских помещениях, на приемке товара. Илья Романович лично проверял содержимое пластиковых емкостей с жидкостью для мытья пола. В прошлый раз в бутылках оказался слабый раствор мыла в воде, и «Планета» осталась в грязи.

Они отошли в сторону. Вячеслав Андревич, не делясь своими предположениями, напрямую спросил, не обращался ли кто к Илье Романовичу по поводу охраны?

– Лично мне не звонил никто, – твердо заявил заместитель по АХЧ, глядя Чернакову в глаза.

– А вы сами?

– Понимаете, Вячеслав Андреевич, – Аршанский виновато потупился, – лично меня и «Забота» устраивает. То, что с вами случилось, могло случиться с каждым. Но Тагиров… Только это между нами…

Аршанский воровато оглянулся на грузчиков, словно те подслушивали и могли стукнуть шефу о сепаратных переговорах зама.

– Буду откровенен. Тагиров после этого дурацкого взрыва попросил меня подыскать новую контору. Мол, вы уже не справляетесь. Я звонил в кое-какие организации, но пока ничего достойного.

– То есть с нами окончательно решено не продлевать контракт?

– Хотелось бы верить, что нет, но… Я объяснял Тагирову, что «Забота» не самый плохой вариант, но… Вы же знаете, он непробиваемый, как немецкий цемент.

– Я с ним не общаюсь… У меня просьба. Если кто-то выйдет на вас с предложением об охране, дайте мне знать…

– Насколько я в курсе, вы написали заявление об уходе.

– И тем не менее.

– Добро, если вам это чем-то поможет. Новое место не нашли?

– Пока не искал.

Охранник Лемешев нес скучную вахту на рамке. Скучную, потому что рамка за последний час звенела лишь дважды, да и то ошибочно. Вячеслав Андреевич, не поздоровавшись, обрадовал бывшего омоновца «хорошей» новостью:

– Нас в дознание вызывают. Тебя и меня.

– Куда-куда?

– В дознание. Служба такая приятная. Никогда не слыхал?

– Типа ГАИ, что ли?

– Почти. Расследует определенную категорией дел – угоны, алименты, хулиганство. Превышение полномочий сотрудниками охранных предприятий. Короче, фигню всякую. Трудятся там дознаватели. Дознают. Они строги, но справедливы. Один ждет нас прямо сейчас.

– Зачем?!

– Объявить благодарность за добросовестную службу и отправить в крестовый поход. От слова «Кресты». Попросил захватить теплые вещи. Собирайся. Я жду в машине.

Чернаков подозвал охранника из зала:

– Смени Юру на рамке.

Тот кивнул и занял пост. Лемешев откровенно расстроился и растерялся, зачем-то принявшись крутить головой, словно ища подмоги.

– Да, но…

– Не тормози. Туалет там есть. Вернее, параша…

Вячеслав Андреевич покинул супермаркет и сел в машину. Через пару минут появился Лемешев в накинутой поверх формы куртке-«аляске». И был он недостаточно весел.

– Чего ты так пригорюнился? – с ухмылкой спросил Чернаков, выруливая на проспект. – Обещали больше не трогать?..

– Да надоело все это… Сколько можно таскать туда-сюда?

– Увы, все только начинается, Юра! Как в песне… Короче, – он резко сменил тон с милого на шпионский, – мне приятель утром позвонил. В одном кабинете пару лет сидели. Он сейчас в этом районе старшим опером.

– И что? – еще больше пожух охранник.

Чернаков остановил машину.

– А то! Херово дело! Есть команда нас с тобой оприходовать на нары. Якобы чуть ли не из Москвы звонили. Показательный процесс. Слишком много жалоб от населения на частных охранников. Вот и хотят приструнить.

– А почему именно нас? – На Юриных щеках вспыхнул румянец, что говорило о начавшейся душевной смуте.

– Тебе спасибо. Ты бы больше языком молол. Да еще под этим подписывался… Чистосердечное признание, конечно, иногда смягчает вину, но отнюдь не освобождает от геморроя. Сейчас группа захвата сидит в коридоре под видом гражданского населения. Целых шесть рыл. Угадай с трех раз, кого захватывать будут? Нас с тобой! По три бойца на брата. Не веришь, могу позвонить приятелю, сам поговоришь. Или поедем, заглянешь в коридор… А группу захвата заказывают, когда человека хотят «закрыть».

– Куда закрыть?

– Под замок! Ты ж профессионал, сам знаешь!

Хочешь поддержать человека в трудную минуту и расположить к себе, назови его профессионалом, а еще лучше – умным. Или просто гениальным.

– Поэтому, если не желаешь встретить Новый год в узком кругу, включай соображалку. Кстати, круг будет не из ментов-оборотней, а из тех, кого ты недавно дубинкой по хребту гладил.

– По… почему? – совсем растерялся Юра.

– По кочану! Потому что ты «бывший»! Я-то со своим пенсионным еще пристроюсь в нормальную «хату», а тебя ждет очень теплый прием. Аж дым из задницы повалит! Подставили, тебя, Юрок, подставили. Что ж ты так?..

Ответить охранник не смог. Видимо, живо представил, как его введут в сырой каземат с угрюмыми зэками и отрекомендуют: «Встречайте! Юрий Лемешев! Сержант в отставке! Отряд милиции особого назначения! Аплодисменты!..» Сейчас он напоминал ребенка, случайно увидевшего, как злой папка снимает ремень.

– Но есть шанс…

Ребенок чуть ожил.

– Ты мне сейчас, все, слышишь, все – как на духу! Я из-за тебя, пряника, садиться не собираюсь! Понял?! Да очнись ты!..

Чернаков слегка потряс охранника за плечо.

– Да, да, понял…

– Кто велел дать следачке такие чумовые показания?

– Она… Сама, – едва слышно, словно нерадивый студент на экзамене, выдавил Лемешев.

– Кто – она?! Следачка?..

– Да… Говорит, вали все на начальника, мол, это он приказал, и тебе ничего не будет.

– Чего-чего?.. А если б я задержанных расстреливать приказал? Ты пошел бы сдуру, хлопнул пару человек из карабина, а потом бы заявил: мне Чернаков велел?! И что? Дальше бы гулял?!

Лемешев захлопал ресницами. Но не взлетел. Мешала крыша авто.

– Юрик, не обманывай папу. Следачка не дура, чтоб такое предлагать…

– Правда-правда она… Я ж откуда все эти ваши тонкости знаю? Она, сучка, пообещала, что все нормально будет…

– Для кого нормально?

– Для меня…

– А для меня?

Чернаков прострелил охранника взглядом. Лемешев напрягся, словно ожидая удара.

– Наверное…

Вячеслав Андреевич, нажав на газ, резко вклинился в поток.

– Вот сейчас и узнаешь. Про «нормально»…

– Мы ку-куда?

– На новогоднюю елку! Копытину ты задерживал? Ты. Ценник ты в рамку сунул? Ты. Сам признался. Вот и сядешь. А я не собираюсь. Не приказывал я тебе, Юра, ничего! Не приказывал! И нигде не расписывался!.. Что за живот схватился? Блевать тянет?!

Лемешев скрючился, словно вареная креветка.

– Я предупреждал – все как на духу! Про следачку жене рассказывай сказки! Перед сном. В последний раз спрашиваю – кто?

– Да клянусь – она…

Бросив взгляд на охранника, Чернаков понял, что тот не врет. Нет у Лемешева артистических способностей, чтобы так играть. Но, с другой стороны, каков расчет многоуважаемого следователя Маргариты Викторовны Яблонской? А вдруг Юрик отказался бы… Если только…

Интересная мысль.

– И сколько она тебе предложила?

– Че-че-го сколько? – у Лемешева проснулось заикание.

– Апельсинов, блин! Баксов сколько?!

– Ни ско…

– Юрик! Не серди папу! Папа все знает, папа накажет!

– Две, – как-то обреченно, почти сразу, без сопротивления ответил бывший омоновец, – две тысячи…

– Понятно… Отдала хоть?

– Да… Почти. Двести осталась должна. Если показания не изменю, отдаст. Обещала.

– Надо же… Всего две штуки?

– Вячеслав Андреевич, я бы не взял, честно… У меня дочка, ей на глазу операцию надо делать.

– Неужели? Что-то ты про нее не сильно вспоминал, когда материалку канючил. Ты, Юрик, хоть дочкой свою гнилую натуру не прикрывай… И если она не до конца прогнила, отвечай – это Харламов на Копытину наколку дал?

– Да, да, он! – согласно затряс головой Лемешев. – Мол, баба беременная, встречай. Я встретил. Клянусь, так и было!

– Ладно, верю…

Чернаков притормозил возле здания райотдела.

– Значит, так. Сейчас идешь в семнадцатый кабинет, к дознавателю.

Твердо заявляешь, что хочешь изменить показания. Мол, оговорил меня из-за обиды за маленькую премию к Новому году. Или еще почему, не суть. Потом одумался. Рамка сработала потому, что Копытина украла столовый набор. Ты ее не обыскивал, сумку она показала сама. Дознаватель будет тебя отговаривать, стращать, но ты стой на своем. Только в этом случае есть шанс соскочить. Усек, юрист?

– А как же Маргарита Викторовна?

– Если наедет, вернешь деньги. А лучше поначалу не возвращай. Посмотрим, кто к тебе от нее притащится. Вряд ли она сама тебя душить будет. Все запомнил?

– Все.

– Шагом марш! И не трясись ты, бить не будут! Обратно сам доедешь. На такси. Когда выйдешь, позвони, как прошло. Да, ты меня сегодня не видел…

Лемешев выгрузился и, словно тень, исчез за дверьми райуправления.