Андрей Кивинов - Идеальный охотник Страница 39

Если б происходящее было мюзиклом, героиня запела бы грустную песню. И пошел бы дождь.

В автобусе в дело пошла еще одна сигарета. Гриша по-прежнему спал и на дым не реагировал.

А ведь, если рассказать историю стороннему человеку, получается, что не Копейкин сволочь, а она. И он имел полное моральное право поступить подобным образом.

Что произошло? Она обиделась на его подколку при первой встрече, инициировала разработку, установила «глазок», про который он каким-то образом узнал. Потом она вваливается в кабинет под предлогом забытых документов и намекает, что Копейкин нравится ей как мужчина. Просит отвезти домой. Уговаривает починить шкаф. Он уверен, что все это игра с целью добычи компромата… Добыча компромата. Как-то по-промышленному звучит. «Сегодня шахта „Забойная-1“ добыла пять тонн компромата…» Тимура в этой связи он мог тоже посчитать участником заговора. Уж больно вовремя тот являлся.

Копейкин подхватывает игру, изображая из себя Бэтмена или «Белую стрелу». Печет бисквитный глушитель, прячет в тайник шоколадный пистолет. Но не просто кривляется, а с тайной целью. Когда все вскроется, Ольгу поднимут на смех, в районе не оставят, а то и вообще сольют. Никого он не собирался убивать.

Потом позвонил тренер по спидвею, сообщил, что приходила тут одна, интересовалась. Наверняка звонил. Какие у Кирилла мысли? Все подтвердилось — не любовь это, а глубокое внедрение. Исключительно рабочий интерес.

И как итог — задержание после ночевки у нее дома. Ни позже ни раньше.

В чистом виде — грамотная операция, безо всяких сантиментов. Холодная, трезвая. Как учили. Ради дела хоть в постель.

Да. Не он сволочь. А она. Циничная, расчетливая… А он адекватно ответил.

Даже то, что она в него влюбилась, не служит смягчающим обстоятельством. Бойков был прав. Она напрасно попросила Копейкина подвезти ее до дома. Честнее было бы отвалить.

И что в сухом остатке? Полный «эх». С Тимуром — все, с карьерой — не пойми что, в глазах Копейкина — сволочь… И главное, опять душное, тягучее, как смола, одиночество…

Поддалась, дурочка, сиюминутным чувствам… Нормальному человеку в такой ситуации остается одно — бухать и слушать «AC/DC». Но она не нормальный человек.

— Гриша, вставай. Поехали… Все кончено.

В столе не оказалось ключей. Ольга дважды обшарила все ящики, залезла в сейф, потом выпотрошила сумку. Пусто. Возможно, забрала домой. Хотя на ключнице в прихожей их точно не было. От поисков оторвал звонок мобильного. Имя звонившего не высветилось, только номер.

— Да.

— Ольга Андреевна, здравствуйте. Это Бирюков. Константин Сергеевич, если забыли.

Только его не хватало.

— Слушаю.

— Что там с этим героем?

— Пока ничего… Отпустили. Не хватило улик…

Обычно так выступают пресс-секретари в эфире федеральных каналов.

— Мне на улицу-то можно выходить?

— Можно… Вам опасаться нечего.

— Вы уверены? Я, конечно, доверяю вам, но вы же не будете следить за ним вечно. Как-то не хочется получить пулю.

«Тебе давно пора пулю…»

— Не волнуйтесь. Мы работаем. Посадим.

«Очень теперь сомневаюсь».

— Может, мне действительно уехать?

— Лучше заканчивайте торговать мандаринами. Всего доброго.

Ольга отключила трубку и отправилась к Светке Родионовой за психологической помощью.

А Константин Сергеевич Буйвол перевел мобильник из режима громкой связи в обычный. Потому что при разговоре присутствовал кое-кто еще. Специально приглашенный.

— Убедился? — Бирюков показал ему телефон, пренебрежительно усмехаясь. — Улик у них нет… Представляешь, какая у этого оперка «крыша»? Его с СОБРом брали. Пушка в тайнике, маска… Список, где я второй после Рамира… Мотоциклист бывший… И год назад человека вальнул, и тогда якобы не доказали. Во всех газетах было… Он поляну для кого-то расчищает, понимаешь? Без вариантов. Ну? Какие тебе еще нужны доказательства?

Человек, однако, не торопился кивать головой и благодарить за информацию. Видимо понимая, что к информации, полученной от такого орла, как Буйвол, относиться надо осторожно.

И Бирюков, конечно, уловил недоверие в глазах собеседника.

— Не веришь? На, сам ей позвони, — он протянул трубку, — никакой липы, это ОСБ, они врать не будут. Люди надежные. Их не купишь.

Человек не взял трубку. Повернулся и пошел к своей машине, на ходу надвинув на глаза свою вечную шляпу.

— Василь! — крикнул вдогонку Буйвол. — Я тебе не враг… Враг у нас общий…

Не получив от подруги никакой психологической помощи, кроме предсказуемого: «А я что говорила?», «Сама виновата» и предложения напиться, Ольга вернулась в кабинет. Конечно, сама виновата. Не президент же… Надо вечером пойти на айкидо. Отвести душу, сломать пару ключиц, порвать тройку связок… Черт с ним, тренером приставучим. Не бухать же, действительно?

За своим столом развалился чем-то довольный Бойков. Понятно чем. Он ведь тоже предупреждал. Нет большей радости, чем провал коллеги. Потому что теперь тебя будут ценить больше.

Может, она несправедлива. Он в провальной операции тоже участвовал. А доволен тем, что затащил в гарем очередную наложницу или сразу двух.

Открыла стол взять заварку. И первое, что увидела, — ключи. Второй, тимуровский, комплект, в поисках которого полчаса назад она перевернула все ящики. Что за фокус? Ключей здесь не было. Как не было и Бойкова.

— Коля, ты брал мои ключи?

— Чего?

— Мои ключи от квартиры? — Ольга, повесив на палец, показала комплект. — В столе лежали.

— Я, вообще-то, по чужим столам не лазаю, — обиженно, но не без должной уверенности ответил напарник.

— Их только что не было, а как ты пришел, появились.

— Оль, это дружелюбное привидение Каспер… Взяло твои ключи, поиграло и вернуло. Я один раз час искал солнечные очки, которые висели у меня на пуговице рубашки. Видимо, когда ты искала ключи, думала совсем не о ключах.

Что верно, то верно… Не о них. Срочно, срочно на айкидо… И ломать, ломать, ломать кости!

— Скажи, пожалуйста, теперь, в спокойной обстановке, — продолжил Бойков, — зачем ты притащила домой этого козла?

Он посмотрел на нее словно человек, загадавший загадку, ответ на которую он прекрасно знает.

— Я уже объясняла. Хотела контролировать каждый его шаг.

— И, как я понял, он у тебя ночевал?

— Коля, хватит… Да, я в нем ошиблась! Да, виновата. Что, мне теперь — вешаться?

— Только пуля… Шутка. Я бы на твоем месте даже рапорт бы не стал писать на увольнение. И назло этому козлу остался бы в районе. Чтоб при первой возможности…

Он хлопнул ладонями, словно прибив невидимого комара.

— Ведь им этого и надо, чтобы ты ушла.

— С чего ты взял?

— Гриша не спал…

Да, Гриша не прост, совсем не прост. Нельзя в нем скрыться от бурь и от гроз.

— Зря, кстати, «глазок» сняла…

Да, зря… Но не вешать же теперь обратно.

Может, прав Коля? Остаться в районе и при первой возможности… Грехи всегда можно найти. Пускай смеются, пускай пальцем показывают…

Она попыталась вспомнить последний подслушанный разговор.

«Твоя идея?» — «А что? Все ж прокатило…»

Идея разыграть ее исходила не от Копейкина. Подсказали… Зачем? Ну да, отомстить за Красавина. Чтоб ее убрать с района. Все вроде логично…

Ну, допустим, она уйдет. Но ОСБ-то никуда не денется. И коллеги отыграются за своего оскорбленного сотрудника. С горкой отыграются. Прав их начальник Сычев — такой розыгрыш дороже выйдет.

…Тогда зачем?!

Боже!

Во всей этой бутафории была настоящая деталь…

— Коля…

— Да?

— Послушай… Братьев убил мотоциклист. И в этот же день я начала проверку Копейкина. Поехала в отдел. И все оказалось спектаклем. Который разыграли, чтобы якобы отомстить мне. И в этом спектакле тоже был мотоцикл. Не поддельный, настоящий. Понимаешь?

— Нет, — не изображая из себя Штирлица, ответил Бойков, — при чем здесь мотоцикл?

— У-у-х, — выдохнула Ольга, словно гребец. — Копейкин бывший гонщик.

— С чего ты взяла?

— Пробила. Он висюльку таскает, типа кулона. С мотоциклом. Я прогуглила, нашла списки команды по спидвею… Лет десять назад он был восходящей звездой. Потом разыскала его тренера.

— А что ты нам-то не сказала?! — с оттенком возмущения спросил Коля. — Мы тут ночей не спим, суетимся, а она такую информацию зажимает. Это хуже, чем знать, где в пустыне пивной бар, и не сказать заблудившимся путникам.

— Сначала хотелось во всем убедиться самой. Чтоб панику не поднимать… Жизнь-то он мне реально спас.

«Сказала бы честно — передумала сажать. Опять лукавство. Сейчас-то зачем?..»