Александра Маринина - За все надо платить Страница 39

Но все-таки любопытно, неужели Тарадин – та самая фигура, которой опасался заказчик? Если так, то, выходит, заказчик этот вступает в конфликт с самим Денисовым. Камикадзе! Интересно, чего они не поделили? Для того чтобы воевать с Денисовым, нужно иметь недюжинную храбрость. Кто ж такой этот Шоринов? Президент акционерного общества, владелец большого завода. Невелика шишка. Как у него духу хватило пойти поперек дороги могущественного Эдуарда? Надо бы выяснить, кто за ним стоит, чей он человек. Арсен всегда хотел точно знать, на кого работает.

Как он обрадовался, узнав, что в орбиту его деятельности снова попала Каменская! Упрямая девчонка, но чувству страха подвержена не меньше, чем любая женщина. Тогда, два года назад, ему удалось напугать ее и заставить сделать так, как ему нужно. Правда, вся операция с треском провалилась, заказчик застрелился, поняв, что арест неминуем. Но вины Арсена в этом не было, все испортил сам заказчик, подключив к делу неквалифицированных людей. Если бы тогда все получилось, у Арсена в руках оказалось бы мощное оружие, которым он успешно мог бы шантажировать Каменскую и заставить работать на себя. Но по несчастливому стечению обстоятельств ничего не вышло. Арсен потерял перспективного парня, которого надеялся использовать еще много лет, а с девчонкой разошелся, как говорится, «с ничейным счетом».

Но зато сейчас он своего не упустит. Сразу же позвонил Каменской, не мог отказать себе в удовольствии снова напугать ее. И она испугалась. Еще как испугалась! Ее голос был красноречивее любых слов. Если Тарадин – человек Денисова, а Каменская ему в чем-то помогает, то уж тут-то Арсен порезвится. Уж тут-то он непременно найдет крючок, на который можно подловить малышку. Связь с мафиозными структурами – не хрен собачий. Новый министр внутренних дел засучив рукава взялся за борьбу с коррупцией и за очищение милицейских рядов от двурушников и взяточников. И если Каменскую на этом зацепить, то никуда она, голубка нежная, не денется. Будет работать на Арсена как миленькая. Еще и спасибо скажет.

Слабый рассвет никак не мог пробиться сквозь плотные шторы, которыми Оборин на ночь занавешивал окна. На часах было уже семь, а в комнате по-прежнему царил сумрак. Он открыл глаза и понял, что Ольга не спит.

– Ты давно проснулась? – шепотом спросил он.

– Я совсем не спала, – ответила она, поворачиваясь и обнимая его.

Юрий крепко прижал ее к себе, вдохнул запах ее тела. Ему хотелось лежать вот так рядом с ней и никогда больше не вставать.

Через полчаса Ольга решительно откинула одеяло.

– Все, милый, все. Пора. К десяти я должна быть дома.

Она пошарила ногами возле дивана, потом опустилась на колени.

– Ты чего?

– Тапочек под диван убежал, – объяснила она, пригибая голову. – Вон он, сейчас достану. Юра, у тебя там листок какой-то валяется.

Она поднялась с пола, всунула ноги в шлепанцы и протянула Оборину лист бумаги с написанным номером телефона.

– Небось ищешь всюду этот телефон, растяпа, – улыбнулась она.

Оборин взял листок, глянул мельком. Он узнал почерк Тамары, видно, она что-то записывала, пока жила здесь.

– Что это? Что-нибудь нужное? – спрашивала Ольга, закутываясь в халат Юрия, который был ей великоват.

– Да нет, ерунда всякая, – отмахнулся Юрий.

Он смял лист бумаги в комок и легко выпрыгнул из постели.

Завтракали они в напряженном молчании, ему даже показалось, что Ольга чем-то расстроена.

– Что с тобой, Оля? – встревоженно спросил он. – Ты жалеешь, что осталась?

– Нет, – коротко ответила она, но глаз не подняла.

– Может, ты стыдишься, что осталась у меня в первый же день знакомства?

– Нет, Юра. Не жалею и не стыжусь. Все у нас было прекрасно. Но именно было.

– То есть?

– Было. И больше не будет.

– Но почему, Оля? Почему? Что произошло?

Она поставила чашку и повернулась на табуретке так, чтобы он не видел ее лица. Потом торопливо провела пальцами по щеке, словно смахивала слезы.

– Это будет трудно, Юра. Для того чтобы остаться у тебя, мне пришлось солгать мужу. Но всякая ложь хороша только в первый раз. На второй раз тебе уже не поверят. Муж меня контролирует, и очень жестко.

– Почему? – на этот раз Оборин усмехнулся. – Повод давала?

Она повернулась и посмотрела ему в глаза.

– Давала, – спокойно ответила она. – Может быть, ты полагаешь, что я должна была думать об этом заранее? Стараться не давать ни малейшего повода с расчетом на то, что когда-нибудь в моей жизни появится единственный мужчина, тогда и пригодится моя безупречная репутация, чтобы спокойно начать изменять мужу? Ни одна женщина не способна на подобную предусмотрительность.

– И что же теперь? Мы больше не увидимся?

– Пока я в отпуске, мы сможем встречаться днем, если ты хочешь. А потом все это придется прекратить. Муж отвозит меня на работу и забирает после работы. Шаг вправо или влево считается побегом. У нас в семье суровые порядки. Отлучаться с работы я не могу, ты сам понимаешь. Поэтому я и предлагаю тебе больше не встречаться. Осталось всего четыре дня, так имеет ли смысл? Зачем себя мучить?

Оборин встал, подошел к ней и опустился на колени. Взяв ее руки в свои, он нежно поцеловал ее пальцы и прижал к своим щекам.

– Оленька, зачем заранее думать о грустном? Впереди еще четыре дня, целых четыре дня! Давай проведем их вместе, а дальше – как бог пошлет. Не надо отнимать у себя кусочек счастья, который нам подарил случай. Если мы добровольно откажемся от него, судьба на нас рассердится и больше никаких подарков мы до конца жизни не получим. Нельзя быть такими неблагодарными. Ну? Уговорил?

Ольга слабо улыбнулась, потом наклонила голову и поцеловала его в висок.

– Если ты надумаешь стать адвокатом, тебя ждет блестящее будущее. Ты кого угодно уговоришь.

Она действительно расстроилась. Задвинутый под диван тапочек был лишь поводом для того, чтобы достать листок с телефоном, о котором предупреждал Саприн. Ольга очень рассчитывала при помощи этого листка вывести разговор на Тамару. Но фокус не получился, Оборин на удочку не попался, и она искренне огорчилась. Но тем не менее за завтраком приступила к выполнению следующей части своего плана. На первом этапе ей нужно убедить Юрия в том, что через четыре дня они больше не смогут встречаться, а он, со своей стороны, должен очень захотеть продолжать эту связь. Для выполнения этой задачи у Ольги Решиной был целый арсенал хорошо отработанных и многократно использованных приемов. Ведь своего мужа Бороданкова она поймала именно таким образом.

А вот на втором этапе Оборину в голову должна прийти гениальная идея. И она уже знала, какой эта идея должна быть.

Но в одном она сказала правду: ей и в самом деле пришлось солгать мужу, будто она едет к приятельнице на дачу и, если заболтается допоздна, возвращаться вечером уже не будет. Александр Иннокентьевич отнесся к этому совершенно спокойно, он был уверен, что если Ольга ждала его столько лет, то попусту рисковать своим семейным благополучием не станет. Иначе зачем были все эти жертвы? И потом, впереди их ждет такая жизнь, что было бы непростительной глупостью сейчас поставить их брак на грань развода. Нет, доктор Бороданков был достаточно трезвомыслящим человеком, чтобы не впадать в грех ревности. Единственный мужчина из окружения Ольги, вызывавший у него опасения, – Шоринов. Во-первых, он финансирует проект и, когда препарат будет готов, начнет получать невероятные прибыли, не уступая по степени богатства самому Бороданкову. А во-вторых, он был когда-то любовником Ольги, но это она так говорит. А что, если они не прервали отношений до сих пор? Не затевают ли они вместе какую-нибудь комбинацию, чтобы потом оставить его, Бороданкова, с носом?

Александр Иннокентьевич никогда не говорил жене об этом открытым текстом, но Ольга Решина знала, что он думает именно так. Она хорошо изучила своего супруга и ход его мыслей могла предсказывать на неделю вперед. И потом, она видела тень недовольства, которая каждый раз омрачала лицо Бороданкова, когда она разговаривала с Шориновым по телефону, а тем более когда собиралась на встречу с ним.

Но, как бы там ни было, будить в муже ревность ни в коем случае нельзя. Как знать, вдруг взбрыкнет. Ведь тогда Ольга останется у разбитого корыта. У Шоринова молоденькая любовница, и если он и решится на развод, то уж точно не ради нее, Ольги. Бороданков завоюет мировую славу и уедет на постоянное жительство за границу. Шоринов будет грести деньги на эксклюзивном производстве бальзама. А она?

Нет, рисковать нельзя. Поэтому ни о каком Оборине ее муж знать не должен. А когда узнает, то это будет уже совсем другая песня…

Ночь Настя Каменская провела без сна. Снова и снова в голове ее возникал приятный баритон, который она хотела бы никогда больше не слышать. Снова и снова вспоминала она осень девяносто третьего года, два года назад, когда впервые услышала этот голос. Тогда он подчинил ее себе, заставил взять больничный, сидеть безвылазно дома и временно устраниться от работы по раскрытию убийства никому не нужной алкоголички Вики Ереминой. Она сделала так, как он велел, но сумела собраться, сосредоточиться и, заручившись помощью и поддержкой своего начальника полковника Гордеева, внесла смуту в ряды противников, перессорила их и разрушила, не выходя из квартиры, всю их хитроумную постройку. Тогда они потеряли двух человек. Один погиб, другой остался инвалидом и комиссовался. Но то было тогда… А что ему нужно сейчас?