Алексей Макеев - Охота на мачо Страница 39

– Восемь человек, считая нас с вами, – без запинки отрапортовался Миндыбаев.

– Хорошо. – Гуров тоже недолго раздумывал. – Не будем размазывать кашу по тарелке. Давайте осуществлять захват. Задача ясна, майор?

– Так точно, Лев Иванович. – Миндыбаев приосанился. – Ясно. – Он взял рацию и поднес ее к губам. – Приготовиться к штурму дачного домика номер четырнадцать.

Старший лейтенант, управлявший «пятеркой», припарковал автомобиль у дикорастущего кустарника, и почти тут же навстречу выбравшимся из салона Гурову и Миндыбаеву вышел широкоплечий высокий мужчина в камуфляжной форме. В руках он надежно сжимал готовый к бою «АКМ».

– На втором этаже три женщины. – Боец обратился с докладом к майору. – Туда же отправили и вновь прибывшую. С ними вооруженный мужчина, но «узи» держит за поясом. Занимает позицию в кресле. Расслаблен и не держит в уме возможность какого-либо нападения. На первом этаже четверо, включая прибывших на «Пежо». Расположились за столом. Вероятнее всего, элементарно готовятся пожрать. Трое наших и один… Один славянин. Их хорошо видно в бинокль… Так же, как и обитателей второго этажа. Никто более в доме не замечен.

– Если не замечен, это еще не значит, что никого больше нет, – резонно подытожил все вышесказанное Гуров.

– Так точно. – Боец в камуфляже не стал отрицать очевидного. – Так мы?..

– Атакуем, – безапелляционно заявил Гуров. – Первыми пойдем мы с майором. За нами вы и еще двое. Этого будет достаточно. Остальные будут осуществлять прикрытие на случай нестандартной ситуации. Оптика есть?

– Есть.

Теперь уже человек в камуфлированной одежде безошибочно угадал в Гурове старшего группы и отвечал не майору, а напрямую ему. Полковник извлек оружие и привычно передернул затвор. Невольно вспомнились напутственные слова Орлова относительно ковбойских игр. Но он-то, в отличие от Стаса, не давал Петру никаких клятв.

– Как только мы переступим порог дома, пусть кто-нибудь снимет деятеля на втором этаже. Того, что с «узи». Справитесь?

– Так точно.

– Приступаем.

Гуров рисковал, начиная действия с открытия огня на поражение. За такие вольности в угро последнее время не гладили по головке. Отдел внутренних расследований никогда не брал в расчет того факта, что оперативники тоже люди и у них совершенно нет никакого желания умирать от руки неприятеля во время производимых предупредительных выстрелов и прочей чепухи, предусмотренной уставными порядками. Но Гуров верил, что его хваленая интуиция не подведет и на этот раз. Женщины наверху – живой товар, готовый к отправке в далекие Арабские Эмираты. Они могли быть использованы засевшим на втором этаже обитателем дачи как заложницы, и это не просто осложнит операцию, а поставит ее под угрозу срыва.

Маленькую, чисто символическую ограду группа преодолела быстро и ловко. Расстояние до крыльца было минимальным. Полковник на секунду остановился и подал знак одному из бойцов, указав на окно слева. Тот мгновенно сменил курс. Однако в результате этой минимальной задержки Миндыбаеву удалось опередить столичного гостя и первым оказаться у заветного входа в дом. Удар ногой, и дверь с треском распахнулась.

Трое узбеков и коренастый мужчина славянской наружности с продольным шрамом на левой щеке синхронно вскочили из-за стола. Реакция у них оказалась отменной.

– Всем на пол! Лицом вниз! – скомандовал майор.

Выстрелил снайпер, о чем Гурова известил звук падающего тела на втором этаже строения. Со звоном разлетелось окно, и в проеме возникло грозное дуло «АКМа». Один из обитателей дачи проворно выдернул из-за пояса автоматический пистолет Стечкина, вскинул его и выстрелил. Пуля обожгла Миндыбаеву плечо. Майор припал на одно колено и инстинктивно вдавил курок своего пистолета. Однако выстрел прошел в молоко.

Гуров метнулся вперед, и его не раз проверенный в боевых условиях «штайр» дважды натужно кашлянул. Одна пуля пробила вооруженному противнику грудь, вторая безжалостно вонзилась в точку, расположенную чуть выше носовой перегородки. Узбек рефлексивно дернулся и кулем осел на пол. «Стечкин» выскользнул из его безвольных пальцев. Со стороны окна и из-за спины Гурова застрочили сразу три «АКМа». Одному из противников очередью прошило грудную клетку прежде, чем он успел оказать какое-либо реальное сопротивление. Его соплеменник и славянин со шрамом отскочили назад, уходя с линии огня и увлекая за собой стол. На пол полетела посуда. Срикошетившая пуля сбила со стены картину с изображением зимнего пейзажа.

– Не стреляйте! Черт возьми! Не стреляйте же!

Это кричал славянин. Благоразумие подсказало ему выбросить белый флаг и не вступать в конфликт с представителями законной власти, на стороне которых было явное преимущество. К тому же преступник всегда чувствует, когда группа захвата настроена крайне решительно и у них есть прямое распоряжение вести огонь на поражение. Тут уж не до встречных контрмер.

Однако, как выяснилось, такие мысли посетили только его. Соратник-узбек мыслил иными критериями. Как только пальба стихла, уроженец Самарканда вынырнул из-за перевернутого стола и вскинул руку с зажатым в ней «глоком». Прицел был наведен на соотечественника за окном дачи.

– Нет! – крикнул славянин. – Какого ты?..

Два выстрела слились в один. Выпущенная преступником пуля достигла-таки цели, но лишь ударила в прикрытый бронежилетом торс бойца. Тот покачнулся, но не потерял равновесия. А вот Гуров в свою очередь, не раздумывая, пустил пулю из своего «штайра» в висок неприятеля. Узбек обвис на перевернутом столе, заливая кровью съехавшую набок белоснежную скатерть.

– Не стреляйте! – снова взмолился славянин. – У меня нет оружия. Честное слово!

Из-за спины Гурова выскочили два бойца и заняли оборонительные позиции в помещении, держа стол под прицелом автоматов. По крыльцу уже поднималась оставшаяся часть группы захвата. Миндыбаев перехватил оружие в левую руку и, слегка пошатываясь, принял вертикальное положение.

– Поднимайся! – приказал он невидимому оппоненту. – Руки держать на затылке. Одно неверное движение, и…

– Я понял, понял.

Он уже поднимался. Как и было приказано, руки покорно сложились на затылке. Гуров по глазам видел, что сопротивления этот человек оказывать не станет. Но у Миндыбаева славянин по-прежнему не вызывал доверия.

– Выйти на центр комнаты! – Казалось, майор не замечает того, как его собственный правый рукав стремительно окрашивается в ярко-алый цвет. Он кивнул одному из автоматчиков: – Обыщите его!

Тот двинулся выполнять приказ старшего. На лестнице, уходящей в недра второго этажа дачи, обозначилась стройная фигура майора Анчуткиной. В руках у нее тоже было оружие.

– Наверху три женщины, товарищ полковник, – обратилась она к Гурову. – Они сейчас в безопасности. Преступник был ликвидирован снайперским выстрелом в голову. Мне даже не пришлось ничего предпринимать.

– Ну и прекрасно. – Гуров окинул внимательным взглядом недавнее поле сражения. Перевернутый стол, испещренные пулевыми отверстиями стены дачи, разбросанную по полу снедь вперемешку с осколками посуды. – Как вы, Ольга?

– Все в порядке.

– Отрадно слышать. Спустите к нам женщин.

Анчуткина развернулась и зашагала вверх по лестнице. Никакой вялости, никакой сонливости. Полная сосредоточенность и мобилизация внутренних резервов. Боец в камуфляжной форме уже проворно обшманал славянина и, не найдя при нем никакого оружия, известил:

– Чист!

– Разумеется, чист. – Единственный захваченный живым преступник облегченно перевел дух. – Я же не бандит какой-нибудь. Я – бизнесмен…

– Бизнесмен? – перебил его Гуров. – Очень интересно. Интересно, каким же это образом бизнесмен попал на ровном месте, да мордой об асфальт. Документы у вас при себе имеются, гражданин хороший?

– Да, конечно. – Человек со шрамом выудил из кармана паспорт в плотной кожаной обложке и протянул его полковнику. Но прежде чем Гуров раскрыл предъявленный документ, он добавил: – Моя фамилия Юданов. Роман Карпович Юданов. Уже четыре месяца являюсь гражданином Узбекистана. И прописан здесь же, в Самарканде.

Осмотрев паспорт задержанного, Гуров не нашел в нем ни единого расхождения с тем, что только что в устной форме поведал Юданов. В графах «Семейное положение» и «Дети» у него не значилось ничего. Полковник не вернул ему документы, а вытянул руку назад и передал их Миндыбаеву.

– А где проживали до этого, Роман Карпович? – спросил он стоящего перед ним человека.

Оперативники Миндыбаева уже опустили оружие, и четверо из них, повинуясь приказу своего непосредственного шефа, покинули внутреннюю территорию дачи. С Гуровым остался только сам майор и один боец, который разорвал на Миндыбаеве его собственную рубашку и наложил на плечо раненому импровизированную повязку. Сверху на голое тело майор набросил любезно предоставленную ему камуфляжную куртку. Лицо Миндыбаева было бледным, но это не мешало ему сохранять присутствие духа и не менее пристально, чем Гуров, наблюдать за персоной Романа Юданова.