Алексей Макеев - Сыщик ошибается только раз Страница 40

– Всем стоять! Милиция! – и выстрелил в воздух из пистолета.

Из-за шума моторов выстрел был слышен не так хорошо, как того хотелось бы Гурову. Тем не менее фурор он произвел огромный.

Один из грузчиков прыгнул в сторону и свалился с трапа. По болезненному воплю, который он издал, можно было заключить, что он переломал обе ноги. Второго принял в свои объятия Калмыков и, не давая опомниться, шарахнул рукояткой пистолета в лоб. Он явно перестарался, потому что его противник тотчас потерял сознание. и Калмыкову пришлось буквально заносить его в вертолет на руках.

Но еще раньше в кабине был Гуров, который, схватив за ворот пилота, сунул ему под нос вороненый ствол и крикнул:

– Поднимаемся, быстро!

Пилот – бледное широкоскулое лицо, еще более растянутое в стороны из-за гарнитуры наушников, – взглянул на него безумными глазами и принялся дергать рычаги. Но в этот момент из глубины вертолетного брюха полоснул выстрел. Гуров почувствовал, как на левое плечо ему будто кипятком плеснули. Его швырнуло вбок, и он упал, задевая за какие-то железяки. В ушах у него зазвенело. А из темноты сверкнула еще одна вспышка. Гуров увидел, как споткнулся и осел Калмыков. Место вокруг Гурова будто расчистилось. Сквозь туман в глазах он увидел, как в руках у вертолетчика появился автомат. Понимая, что произойдет дальше, Гуров, преодолевая навалившуюся слабость, поднял пистолет и выстрелил. Пилот дернулся и упал лицом в приборы. Из темноты снова выстрелили – наспех, неприцельно, – над головой Гурова раздался треск лопающегося плексигласа.

И тут в люк вломился Крячко – с торжествующим криком он выпустил в невидимого стрелка всю обойму и, упав на стальной пол, принялся быстро перезаряжать пистолет. Гуров услышал, как за ящиками грузно упало тело.

Снаружи раздались крики. Опомнившиеся бандиты пытались исправить ситуацию. Впрочем, по содержанию восклицаний Гуров с удовлетворением понял, что согласия в банде не наблюдается. Кто-то кричал, что нужно уносить ноги, кто-то призывал договориться с ментами, кто-то просто крыл матом.

– Лева, ты жив? – тревожно прошептал Крячко, подбираясь ближе.

– Я-то жив, – пробурчал Гуров. – Плечо задело! Сейчас оклемаюсь. Вот с Калмыковым, кажется, плохо дело.

– Я сейчас проверю, – сказал Крячко.

– Сам проверю, – остановил его Гуров. – А ты прыгай за рычаги, пока есть время. Иначе нам отсюда не уйти.

– Я ведь только подняться смогу, – виновато сказал Крячко. – Подняться и висеть. Улететь мы не сможем.

– Хоть так, – сказал Гуров.

Он действительно чувствовал себя уже лучше. Не действовала левая рука, но голова уже почти не кружилась, и он обрел способность двигаться. Пока Крячко вытаскивал из кресла пилота и усаживался на его место, Гуров подполз туда, где сидел, запрокинув голову, Калмыков. Гуров успел положить его на пол и расстегнуть у него на груди рубашку, когда снаружи раздались выстрелы, и две или три пули задели обшивку вертолета. По трапу взбежал какой-то отчаянный тип с автоматом в руках. Гуров без сожаления выстрелил в нависший над ним силуэт, и храбрец с криком повалился вниз. Полковник Крячко наконец разобрался с управлением и запустил моторы на полную мощность. Все вокруг наполнилось грохотом и воем.

Калмыков очнулся и виновато прошептал:

– Меня в живот задело, товарищ полковник! Как же так, а? Как вы теперь вдвоем?

– Как-нибудь, – сказал Гуров. – А ты лежи пока, отдыхай. Тебе не нужно сейчас разговаривать.

– А где мой задержанный? – заволновался Калмыков.

– Здесь он, здесь, – успокоил его Гуров, осматриваясь. – Вон рядом лежит, шевелиться уже начинает. Ты, главное, держись, нам тебя еще до больницы доставить надо.

Вертолет задрожал, как живое существо, и вдруг оторвался от земли. Снаружи закричали еще громче. Снова затрещали выстрелы. Гуров выглянул в люк и выстрелил в самого активного «провожающего». Тот упал – то ли его задело, то ли споткнулся на кочке.

Вертолет с грохотом поднимался в воздух – все выше и выше. Гуров снова посмотрел в люк. В ярком свете прожекторов метались фигуры людей с оружием в руках, иногда постреливая в небо.

– Вырубить прожектор можешь? – крикнул Гуров, и вдруг свет погас. Внизу теперь была сплошная чернота.

Прозвучало еще три-четыре выстрела, а потом все стихло. Вертолет продолжал подниматься. Гуров зажег электрический фонарик и осмотрел салон вертолета. Голая обшивка, ящики, выкрашенные защитной краской, четыре тела на полу. Кто жив, а кто мертв, недосуг было разбираться. Гуров просто собрал валяющееся оружие. Полковник Крячко не обращал на него внимания – весь в поту, он с головой ушел в управление вертолетом.

Наконец очнулся человек, которого оглушил Калмыков. Он оперся на локти, приподнялся и прерывающимся голосом сказал:

– Уф, вот черт, башка раскалывается! Что это было, а? Мысли разбегаются… Мы что, летим?

Гуров едва не вскрикнул от радости – он узнал этот голос. По счастливой случайности, Калмыков схватил именно того, кого нужно. Гуров направил в лицо говорившему луч фонаря. Никаких сомнений – это был Куприянов!

– Здравствуйте, Игорь Степанович! – сказал Гуров. – Опять мы с вами встретились. Хотя вы и предприняли столько усилий, чтобы стереть меня с лица земли…

Куприянов долго молчал, заслоняясь от яркого света, а потом сказал упавшим голосом:

– Надо было мне вас тогда утопить, полковник! Я сразу почувствовал, что вы здесь неспроста появились. И еще это ограбление все запутало. Но я понял, что вы вернетесь.

– И послали людей убить меня.

– Не преувеличивайте мои возможности, – махнул рукой Куприянов. – Я просто доложил о вас серьезному человеку. Объяснил, что к чему. Людей послал он. Но, кажется, не тех выбрал.

– А как же ваши люди? Те, что остались на поляне? Спортсмены? Тоже ведь решительные ребята – стреляли по нас за милую душу.

Куприянов опять махнул рукой, но ничего на этот раз не сказал. Он повернул голову в сторону пилота, долго пытаясь понять, кто сидит за штурвалом, а потом с тревогой спросил:

– Мы что, никуда не летим? А кто это у нас управляет вертолетом? У вас свой пилот?

– Нет у нас никакого пилота, – нехотя объяснил Гуров. – Мы просто висим в воздухе. Вот дождемся, пока рассветет, попробуем сесть. А что делать – ваши архаровцы не оставили нам выбора.

– Так это не профессиональный пилот?! – с ужасом спросил Куприянов. – А если, когда рассветет, мы не сядем, а рухнем? Тогда как?

– Тогда никак, – сурово сказал Гуров. – Не задавайте идиотских вопросов, Куприянов.

– Гм, если позволите, у меня не вопрос, а предложение, – сказал Куприянов. – Если хотите вернуться на землю, то я знаю профессионального вертолетчика.

– Вы что, еще и вертолетчик? – удивился Гуров. – Я думал, вы специалист по речному сплаву.

– Река – это мое хобби, – ответил Куприянов. – По профессии я пилот малой авиации. Служил в части, которую расформировали. Меня уволили в запас без жилья, без перспектив на будущее, жена ушла… Я не один такой был. Вот и сообразили мы с ребятами заработать на будущее. Припрятали кое-что из арсенала. Была такая возможность. Один черт, не мы, так другие бы. Осуждать проще всего, а вы поставьте себя на мое место.

– Не могу, – сказал Гуров. – Никогда не торговал оружием.

– Это не так сложно, как кажется, – усмехнулся Куприянов. – Самым сложным было придумать, как незаметно вывезти груз. Часть наша находилась в глухом лесу. Везти оттуда оружие по дорогам, по шоссе опасно. К тому же мы побаивались сразу открывать покупателю наши запасы. Человек он темный, связанный с разными грязными делами. Мог запросто расплатиться не деньгами, а пулей. Додумались постепенно, партиями отправлять оружие по реке и передавать его здесь, на поляне. И уже оставалось совсем немного… А тут вы! Давайте-ка, господа менты, уступите мне место за штурвалом, пока мы не плюхнулись на брюхо!

– Учти, Куприянов, – с угрозой сказал Гуров. – Если попытаешься лететь к этому своему покупателю – я задушу тебя собственными руками!

– Я человек военный, – сказал бывший вертолетчик. – Ситуацию оцениваю адекватно. С вами лететь – это срок. А к покупателю с вами – это верная смерть. А я еще не старик, пожить хочется. Так куда летим?

– Раненых в больницу надо, – сказал Гуров. – Дотянем до города?

– Без вопросов, – сказал Куприянов, меняясь местами с полковником Крячко.

– Ну, брат, я тут в твое отсутствие чуть инфаркт не заработал! – объявил генерал Орлов, поднимаясь навстречу Гурову и распахивая объятия. – Только когда ты позвонил, немного отпустило. Уехал – и как в яму провалился!

– Тише-тише! – сказал Гуров с улыбкой, уклоняясь от объятий. – Плечо у меня. Кость не задета, но болит до сих пор…

– Плечо не голова, – сказал Орлов. – Калмыков-то как?

– Жить будет, – ответил Гуров. – Но рана серьезная и крови много потерял. Спасибо еще, что наш главный преступник вертолетчиком оказался. Если бы не он…