Фридрих Незнанский - Исполняющий обязанности Страница 45

— Отведи, а на обратном пути сделай то, о чем мы договорились.

— Понял, — сказал Щербак и поднял полковника за плечо.

Зашумела в туалете вода, затем хлопнула закрываемая дверь, и тут же послышались шмякающий звук короткого удара и болезненный вскрик.

Щербак втолкнул в комнату согнутого дугой Огородникова, который прижимал к разбитым губам и носу полотенце. Грязнов вопросительно взглянул на Николая, а тот спокойно кивнул.

— Ак я уду азгааиать? — с трудом проговорил полковник, показывая Вячеславу Ивановичу свое разбитое, в кровавых соплях, лицо. Из глаз его сплошным потоком лились слезы. — Ольно гэ! — почти истерически выкрикнул он.

— Больно же… ему, — «перевел» Щербак и добавил нравоучительным тоном: — Зато правдиво! Ничего сочинять не надо. А будка заживет, два дня подержится, примочки дадим.

— Вы решили, как будете разговаривать со своим начальством, полковник? — сухо спросил Грязнов. — Или надо добавить?

— Не надо, — не без труда выдавил тот и махнул рукой, — да-айте!

— Соберитесь! — приказал Грязнов.

Щербак быстро и ловко подсоединил мобильный к аппарату громкой связи, Грязнов набрал нужный номер, в комнате раздался гудок вызова и послышался хрипловатый голос:

— Сигов на аппарате!

Полковник взял трубку и посмотрел на Грязнова. Но вместо него Щербак поднес к носу полковника кулак, и Петр Ильич сказал:

— Это я, Игорь. Ты там громко не удивляйся…

— Петя, ты?! Мы же тебя все обыскались! Ты куда исчез! Тут паника!..

— Не ори. Я приболел…

— Но Лена сказала…

— Я не дома приболел. Говори тише. Ты Ленке потом позвони и придумай мне какую-нибудь срочную командировку, в Саратов, что ли.

— Но ты-то сам где?

— Приду — расскажу. Попал, понимаешь, в неприятную историю. С бабой получилось. В общем, мне физию свою начальству никак нельзя показывать еще несколько дней. Ты в управлении скажи, что я болен. Бюллетень будет. Ну все, я кончаю.

— Тебе ничего не надо? Странный какой-то голос…

— Я ж и говорю. Морда болит… Пока. Пока…

Грязнов отобрал у него трубку и выключил ее, передав Щербаку.

— Он верный товарищ?

— Да какой верный? — воскликнул Огородников и ойкнул от боли в губах.

— Что ж вы, такая служба! А сами как псы шелудивые!.. Позже позвоните жене… из Саратова. На разговор одна минута. Не уложитесь, ваше дело. А голос объясните простудой. Ну так где прячется Жеребцов?

Переход к новой теме был настолько неожиданным, что полковник растерялся, даже постанывать перестал.

— Не знаю, — неуверенно ответил он.

— Знаете, — уверенно сказал Грязнов. — В деревне Шелепихе, Пучежского района, Ивановской области, вот где. По адресу его почивших родителей, так надо понимать. За ним уже отправились. Не желаете опередить его показания? Им-то у нас доверия будет больше.

— Почему?

— Человек станет жизнь свою спасать, ему уже не до карьеры, да и возраст его для пожизненного заключения не годится. Он и двадцатника не вытянет. Вот и будет вас всех закладывать направо и налево.

— А когда вы меня отпустите, чтоб я мог явиться с повинной к себе на службу?

— Вас только этот вопрос волнует? — холодно осведомился Грязнов.

— Это вопрос моей жизни.

— А мы вас отпускать пока не собираемся. А чтоб у вас не возникло каких-то посторонних мыслей, что вы сможете убежать куда-то, смыться, залечь на дно, хочу сразу разочаровать: мы вас, когда надо будет, доставим прямо к дверям Главного управления собственной безопасности. Чтоб лишить соблазна передумать. В последнюю минуту. Либо к кабинету начальника вашего управления. Поверьте, для вас это вообще единственный выход.

— А как же вы говорили?..

— Как говорили, так и сделаем. Оправдания придумаете для себя сами. Нам своих забот хватает. Ну так что будем делать? Сидеть дальше на цепи или говорить, ускоряя тем самым решение своей собственной судьбы?

— А без показаний Ивана все равно моим словам у вас веры не будет — подтверждения-то никакого!

— Я не пойму, вы о нас заботитесь или о себе?

— Мне показалось, — попытался улыбнуться, но снова поморщился от боли полковник, — что мы с вами будем какое-то время как попугаи-неразлучники.

— Не тешьте себя надеждой, это вам только кажется. Так кто дал команду убить доктора Артемову? Вам же это известно!

— Я могу назвать только цепочку. Якобы Баранов попросил об этом одолжении Грицмана, ну Додика, тот вышел на Жеребцова. Об этом узнали… Ну, короче, Исламбек велел мне проконтролировать встречу Жеребцова и Додика, а дальше они договаривались об оплате и прочем сами. Но Ислам Баранова запомнил.

— А с Барановым, с его бомбой, как получилось?

— Это уже личная инициатива Додика. Ислам, когда узнал, разгневался. Он считает, что без его разрешения ничего не должно происходить в нашем административном округе.

— Такой важный? А Вахтанг что же?

— Они оба бакинцы, у них свой договор.

— А вы, значит, у них на подхвате?

Вспыхнул было полковник, дернулся, чтобы резко возразить, но быстро опомнился и покорно склонил голову. Да, ему лучше проходить в качестве жертвы шантажа, нежели прямого подельника.

— А последняя бомба, в квартире Грицманов?

— Я уже говорил, это приказ Вахтанга. Он имел виды на Еву, а потом ее следовало убрать.

— Чего ж вы кинулись бомбу-то ставить? Могли бы и подождать, пока ваш Вахтанг натешился бы с женщиной и своему окружению предложил? Не поторопились?

— Так ведь ее дома давно не было. Ничем не рисковали. А вот ваши наблюдатели, если бы они захотели устроить там засаду, определенно нарвались бы. Но это не мое предположение, так сказал Вахтанг. Он должен был прямо с поминок забрать ее к себе. Но, как я понял, ваши не позволили. Воображаю, что сейчас творится у Вахтанга! И ее нигде нет, и я пропал, о Ване уж и не говорю.

— Хорошо. Давайте все координаты своих паханов — Караева и Гуцерии. Где живут, где офисы, где бывают, — все называйте, и подробно, как привыкли давать информацию у себя на службе…

Полковник поколебался минуту-другую, потом решительно протянул руку за бумагой и авторучкой и стал писать.

3

Адрес родителей Жеребцова Турецкий получил в архиве отдела кадров МЧС.

Постепенно вымирающая деревня Шелепиха расположилась на речке Овсянке, впадающей в Горьковское водохранилище ниже районного центра Пучеж. Зимняя дорога вдоль замерзшей реки привела Голованова с Агеевым в это ветхое село, где сохранилось не больше десятка старых, видавших лучшие времена изб. В одном из подворий, бывшем родительском, от которого остались рожки да ножки — одна изба, да погреб на заросшем бурьяном огороде, а добротный сарай соседи давно растащили на дрова, — и поселился беглый минер.

Сотрудники «Глории» приехали на обычной «Ниве», не привлекавшей внимания по причине затрапезного и неухоженного вида. У соседки-старухи справились о том, где мог остановиться Ванька Жеребцов. Никакой другой власти в деревне, которая могла быть в курсе, не было. А в пяток также пустых изб мог вселиться любой прохожий, всякий пришлый бомж, кабы он знал, на что здесь существовать.

Затем они огляделись и решили подойти к Ивановой избе попозже, в темноте, чтобы он заранее их не увидел и не сбежал. Но не угадали.

Иван в тот час сидел у окна и пил чай, глядя на проезжую дорогу. Его хата стояла не как другие, у самой дороги, а в глубине усадьбы…

Голованов вспомнил, как однажды рассказывал Александр Борисович относительно вот этого обычая в российских деревнях строить дома у самой дороги, где и пыль, и грязь, и суета. И ведь никто не хочет отгородиться от нее, скажем, садом, огородом или просто палисадничком с густым кустарником — ну чтоб дорожная пыль окна не застилала. Нет, дом должен выходить фасадом именно на проезжую часть.

И вот сидит такой «справный хозяин» зимой, дует в блюдечко с горячим чаем, а потом на окно, где образовывается проталина, и смотрит. Телега проехала, другая… Мужик дрова повез. Одно полено упало, но тот не увидел. Сейчас же выскочит наш хозяин, подхватит его и — на зады, подальше от людских глаз. У другого проезжего еще чего-нибудь упадет — он тут же! И так проходит целый день. Почему и поговорка появилась: «Что с возу упало, то пропало».

А к избе Жеребцова решили подобраться в полной уже темноте. Но… промахнулись. Видно, еще днем засек их беглец и на всякий случай, но, понимая также, что здесь двое посторонних мужчин просто так появиться не могут, собрал свое барахлишко, встал на лыжи и дернул по задам деревни в лес, через который и вышел на другую проезжую дорогу, в стороне от главной трассы на райцентр.

Это уже утром следующего дня определили Голованов с Агеевым, пройдя сквозь лес по лыжным следам в неглубоком еще снегу. И где его теперь искать, это была уже задача посложнее.