Фридрих Незнанский - Кровавый чернозем Страница 45

— Да, начальник цеха на тестя машину записал, сам понимаешь.

— Понимаю, чего уж там.

— Ну, я поехал. Забудь ты про эту тачку. Совсем забудь! Даже если кто-то и будет вспоминать, говори, что привиделось, что никогда и не было ничего подобного. Ты меня понял?

Отец согласно кивнул.

— Повтори! — приказал сын.

— Никогда и не было ничего подобного.

— Я тебе просто не хотел говорить, чтоб не сглазить. Но у меня тут… Мы с ребятами по вечерам хорошие машины ремонтируем. Большие деньги гребем. Я коплю. Хочу нормальную тачку взять. Месяца через два, я так думаю, вместе в Москву поедем. Выберем. А пока… Я тебе завтра большой автомобильный каталог привезу. Ты все изучи хорошенько, чтоб мы не лопухнулись.

— Это я могу, — обрадовался отец. — Как-никак среднее техническое образование! Зря, что ли, учился! Только чтоб сторожем на вахте да дворником в санатории работать?

— Отворяй ворота!

— Ну, бывай, сынок! Приезжай почаще.

Николай завел мотор, включил габариты, фары и, как только ворота раскрылись, решительно выскочил в темноту.

На задворках грунтовая дорога изъедена дождями, ямами и кочками. Но высокий джип без напряжения пошел по бездорожью.

Пузырь решил проехать по дороге до асфальта, потом с лесного поворота уйти на бетонку, проскочить до лесничества и только там уходить в чащу.

Над рекой есть высокое место, которое хорошо будет видно из санатория.

Когда машина загорится, нужно бросить в огонь пару патронов для звукового эффекта. Если все будет развиваться нормально, то и бензобак взорвется. Тогда-то уж наверняка отдыхающие не пропустят такого развлечения. И тут же в милицию сообщат. Самым натуральным образом.

— Твоя последняя поездка, — Николай с сожалением похлопал машину по приборной панели, включил магнитолу. — Спой напоследок.

В эфире на УКВ только хрипы и завывания. Сунул кассету, да что-то не туда пошло, пленку зажевало.

— Ну и ладно, все равно ремонтировать не будем, — вздохнул Пузырь, выворачивая с грунтовки на шоссе.

И тут в зеркало заднего вида он заметил, что кто-то с потушенными фарами вслепую пробирается по его следам, но машина у них явно слабее — буксует, скатывается в ямы…

— Оба-на! — вздрогнул от неприятной неожиданности Пузырь. — А нас тут ждали! Какая досада! По пресеченке мы вам показали… Теперь продемонстрируем на асфальте.

Неизвестный преследователь, видимо, надолго застрял еще на подъезде к повороту, а Николай уже в полную мощь рванул по шоссе!

У Пузыря не было никаких сомнений в том, что это были менты. Кому еще нужно торчать ночью в захолустье и выслеживать машину начальника МУРа?

— Столичные менты… Значит, давно разнюхали, — рассуждал Николай. — Отец разболтал. Всему городу показывал! Значит… Они меня будут брать!

Впереди спаренной звездочкой сверкнули фары встречного автомобиля. Пузырь сощурился и вдавил в пол педаль газа.

Разворачиваться в обратную сторону не имело никакого смысла — там город! Уж там-то нет проблем выставить заслон, размотать шипы поперек дороги. Продолжать лететь вперед — тоже опасно! Он, этот неизвестный мент с потушенными фарами, уже сообщил по своей маломощной казенной рации всем, занятым в операции, что сам застрял на грунтовке, что нужно подхватить преследование, что лучше всего это сделать на повороте к лесничеству. Местные оперы уже в пути и доложили в центр, в штаб: мол, вооруженный преступник катит по шоссе в сторону от столицы! Встречайте!

— Вот! Новый поворот! — неожиданно завопила магнитола. — И мотор ревет! Что он нам несет?

— Давай, роднуля! — обрадовался живому голосу Николай. — Ты прямо как живая!

Стремительно приближаются фары встречной машины. Лоб в лоб!

Огромная фура мелькнула, как пуля у виска!

И тут же — за ней, за ее кормовыми огнями — Пузырь резко бросил свою машину в левый поворот! Резина завизжала, как резаная свинья, машину накренило, подбросило на съезде в кювет!

И джип рухнул, словно в пропасть!

Песня так же резко оборвалась, как и началась. Что-то загрохотало и покатилось в багажнике. Удар передними колесами!

Перед фарами метнулось дерево, машина высоко подпрыгнула, мотор взревел, вхолостую прокручивая колеса в полете…

И начался стремительный слалом! Пузырь вертел рулем — джип, словно изгибаясь змеей, чудом огибал деревья!

— Нам бы и фары выключить! — стиснул зубы Николай. — Но тут на ощупь не проберешься…

Резко затормозил — машина по инерции проползла, скользя по влажной траве, и остановилась за несколько сантиметров до ствола большого дерева.

Мотор заглох.

И тут в тишине со стороны леса донеслись дальние завывания пронзительной милицейской сирены.

Пузырь выключил габариты, вышел из машины, прислушался.

По противоположной стороне шоссе с хищным урчанием медленно проехал милицейский «газик». Остановился и выключил двигатель.

А милицейская сирена затихла где-то в стороне, удаляясь все дальше и дальше.

Николай подумал, что облава у них получилась громкая и многолюдная. Наверняка из Москвы набежали. Зарабатывают премии и продвижения.

— Опасного урку ловят! — прошептал он со злостью. — Может, и ордена поймают. Интересно, а из моих кого-нибудь уже взяли? Допрашивают, бьют…

Милицейский «газик», видимо не найдя место съезда на той стороне, проехал вперед, потом двинулся еще дальше.

У Пузыря не получалось никакого эффектного сожжения на холме.

Нужно было как можно быстрее и надежнее избавляться от машины. И тихо!

Молниеносно в голове прокрутилась сотня вариантов: сжечь здесь — тут же на огонь слетятся, прочешут лес, найдут! Другие девяносто девять предложений не лучше. Но сто первое!..

Родные места! Правильно говорится, что в родном доме и стены помогают.

В родном лесу Пузырю должно было помочь болото!

— Через лес подъехать практически невозможно, — вспоминал Пузырь, — а на поле я теперь не выскочу… Шоссе, считай, для меня перекрыто. Как вывернуться?

Это болото всегда было местом укрытия для местных пацанов. Тут они прятались от учителей и родителей, тут учились курить, сюда приводили своих первых девчонок.

— Спрятать машину не получится, — соображал Пузырь, — но можно хорошо утопить. А на случай, если поднимут… Все равно придется жечь бумажки!

Николай прислушался — тихо. Забрался в кабину, завел мотор. Сами зажглись габариты и ближний свет.

Он осторожно отъехал назад, повернул, объехал опасное дерево и покатил вправо — за высокие ореховые кусты.

Болото — не река, не озеро. Туда с разбегу, с обрывчика не сиганешь. Начинается топь издалека с вязкой чавкающей поляны. Как твердый студень, заросший крепкой травой.

— Надо на скорости промахнуть до вонючих кочек, — Пузырь разогнал машину, насколько это возможно. — А там… Засосет!

Разметая брызги в стороны, джип на широких протекторах пронесся по лужам в траве, пружинисто прыгнул в воду, пропахал, зарываясь носом в кочки. И забуксовал.

— Нормально! — обрадовался Пузырь, увидев, что машина прямо на глазах погружается в воду, забурлил пар, остужая раскаленный движок, вот уже и перед лобовым стеклом захлюпало.

Он попытался открыть дверь — никак! Наверное, дверь на ухабах перекосило! Или трясина снаружи давит? Ему стало жутко! Вот так ни с того ни с сего утонуть в этом поганом джипе!

— Омут или взлет! — снова заорала магнитола, каркая несчастья. — И не разберешь, пока не повернешь!

— Задняя дверь у тебя изнутри открывается? — перекрывая магнитолу, закричал Пузырь, оглядываясь назад.

Он откинул сиденье, задрал ноги — уперся в лобовое стекло! Выдавить сразу не вышло! Ударил двумя ногами!

Только с третьего раза получилось — стекло в углу подалось, образовалась щель, в которую хлынула холодная вонючая жижа.

Еще поднажал — стекло выпало на капот.

Пузырь, не забыв прихватить полиэтиленовый пакет с бумажками и документами, вылез наружу, забрался на крышу гибнущей машины, осмотрелся и прыгнул туда, где, по его мнению, было ближе всего до твердого берега.

Прошел, увязая по пояс в жиже, и уже поднимался к траве, когда сзади раздался странный, ужасающий звук — громадный глоток, будто какой-то исполин проглотил что-то и отрыгнул!

Николай, резко обернувшись, увидел только, что джип, задрав корму с ярко горящими красными фонарями, мгновенно погрузился в пучину, оставив на поверхности круглые пузыри грязи, которые нехотя лопались, заражая воздух липкой мучительной вонью.

— Получилось, — Пузырь, выйдя на твердую почву, отряхнул, как мог, куски скользкой грязи, ряски и тины, болотную жижу с ног. — Где моя зажигалка?

Зажигалка оказалась на месте.

Раскрыв пошире пакет, Пузырь засунул в него руку с горящим пламенем, поджег бумаги, обжегшись, отбросил пакет в сторону. Полиэтилен в огне расплавился. Маленький огонек высветил вокруг себя небольшой мирок — острые лезвия осоки, веточка со сверкающей капелькой на листочке…