Фридрих Незнанский - Вспомнить себя Страница 45

— Ну, чо… — прошамкал Макс, чем-то похрустывая. — Я так понимаю, это тебе лично, ага?

— Логично, Штирлиц. А задачка проста, как… как что? — спросил у Лины, — и сам же ответил: — Как жареный сухарик с запахом бекона.

Макс загоготал, что уже само по себе было явлением необычным, во всяком случае для него, великого молчальника.

— Борисыч, неужто там у вас моей закуской пахнет?

— У меня слух острый, бродяга. Так слушай. У меня есть телефонный номер. Запиши на всякий случай: два, тридцать два, семь, шесть, пять, четыре. Чей он и откуда — загадка. В каком городе и кто конкретно номером владеет — тоже загадка. Для всех, без исключения. Но не для тебя. Я правильно мыслю, бродяга?

— Я усек. Опять рутина, — пробурчал Макс.

— Почему, это творческая работа!

— Какая творческая, Борисыч? Мне даже этим вашим паучком скучно заниматься. Так уж пусть, раз хорошенькая девушка просит. Она хорошенькая?

— Хорошенькая. И умненькая. Там Антон уже петли вьет.

— А я выше ревности, — парировал Макс.

Посмеялись, и Макс спросил:

— Хочешь знать, какие арифметические действия? Излагаю. Запускаю вопрос в базы данных губернских городов, где имеются семизначные номера, чтоб выдали один-единственный. По каждой базе.

— Это здорово противозаконно?

— А кто тебе сказал, что так вообще можно делать? Я не слышал. Какие организации предпочтительнее?

— Связанные с интеллектуальными проблемами. С обилием информации. Если даже бомжи признали мужика за полковника, это тебе о чем-нибудь говорит?

— Примерно. Милиция, значит, подходит, а золотари, скорее всего, нет.

— Это точно, на золотаря он не потянет, «соображалки» маловато. Кстати, чтоб развлечься, хочешь старый анекдот?

— Борисыч, сочту! — радостно загудел Макс.

— Дело прошлое. Работает бригада упомянутых золотарей. Главный, то есть мастер, стоит внизу, в яме, а подмастерье — наверху. Мастер черпает дерьмо ведром и бросает это ведро вверх. Подмастерье ловит и выливает в бочку. Таков процесс. Но иногда подмастерье промахивается, и тогда ведро летит вниз и, чаще всего, надевается мастеру на голову. Ну, ты понимаешь, трудовой процесс прерывается. Мастер стирает с лица… это… рабочий материал и кричит: «Сукин сын! Никогда мастером не станешь! Так и сдохнешь в подмастерьях!»

Минуты полторы в трубке что-то гудело и грохотало.

— А ты мыслишь в правильном направлении, — сказал, и сам отсмеявшись, Турецкий, который и смеялся-то по той причине, что никогда не видел, чтобы так истерично хохотала женщина. — Макс, моя просьба тебя здорово отвлечет от того, чем ты сейчас занят?

— Это что, от разговора с тобой, Борисыч? Нет, не отвлечет. Это ж обычная рыбалка… Я когда-то любил. В детстве. Вроде как на живца… А остальное пусть тебя не волнует. Когда будить?

— Что, так быстро? А я думал…

— Думай о хорошем… — сказал Макс и отключился.

Лина продолжала беззвучно рыдать, вытирая слезы уголком простыни.

— Слушай, они у тебя все такие гении?

— Понимаешь, какая штука получается? — с грустью сказал Александр. — Они-то молодцы. Талантливые ребята. Но дело в том… точнее, беда наша в том, что ловят-то они как раз гения. Да и ловят на полудохлую рыбешку…

— Ты знаешь, — зашептала она ему на ухо, — я больше всего боялась, что прошлая наша с тобой встреча была последней…

И так горячо ему стало от этих слов! Прямо хоть плачь…

Глава девятая ЛОВЛЯ НА ЖИВЦА

Мила допила чай, отставила в сторону пустую чашку и сказала:

— Число, я могу забрать у тебя свою керосинку?

— Шпионка, ты можешь все! — и он торжественно протянул ей ключ на брелке — большой прозрачной капле, внутри которой находился маленький скорпион, обычный южнобережный сувенир. — Ты знаешь где. А ключ оставь на полочке.

— Я знаю где, — улыбнулась Мила. — Не забудь о моей просьбе и, если что, сразу выходи на меня…

Число кивнул и, как показалось Антону, укоризненно покачал-таки головой.

Они попрощались и вышли. Скунс по-прежнему ловко отделывался от наседавших на него любителей Интернета. Он лишь кивнул выходящим и снова закричал:

— Господа пиплы, отвалите от несчастного Скунса, все равно ничего не добьетесь!

— Быстро прикрой меня, — шепнула Антону Мила и спряталась за его спиной, став почти незаметной.

И он, медленно развернувшись и раскинув в стороны локти, пошел вниз по ступенькам, раздвигая своей крупной фигурой толпу и без конца извиняясь. Мила же, как-то съежившись, шла, прижавшись к нему, под прикрытием его широкой спины. Потом обернулась, выглянула, быстро сказала:

— Давай скорей в машину…

— Что случилось? — спросил Антон, забираясь в автомобиль и открывая для Милы правую дверцу.

— Она пришла, — коротко ответила Мила, вытаскивая из сумки свой ноутбук и открывая его. — Сейчас ее пустят, и она сядет за комп… Докторша Си… Ну, посмотрим, какая ты докторша…

Это у нее прозвучало примерно так же, как у знаменитого таможенника Верещагина, встретившего куском тола с горящим фитилем не менее знаменитого товарища Сухова. И Плетнев только головой покачал, усмехнувшись: ох уж эти девичьи проблемы…

— Чего ты собираешься делать? — спросил он.

— Сейчас увидишь… — не отрываясь от экрана, ответила она, шустро бегая пальцами по клавишам. — Так, объясняю. Сейчас я тебе продемонстрирую работу системы взлома паролей… Алиса должна войти в свою почту… Число уже сообщил мне, что она сидит за машиной… А теперь она откроет письмо от неизвестного человека с вложением… Это файл, имитирующий страницу ее почты, где она увидит надпись: «ошибка сервера». Извините, мол, вам надо ввести еще раз логин и пароль… Ну вот, послушная девочка, молодец… — Пальцы Милы снова «забегали». — Она вводит, а система запоминает. Все!..

— Что, теперь ты можешь входить в ее почту?

— Легко. Я знаю пароль и логин, а она — ламер, и не проконнектится, следовательно, и пароль свой не поменяет, ясно? — Мила посмотрела на Плетнева.

— Более чем… — он в полном недоумении пожал плечами. — Хотя я тоже, кажется, еще не проконнектился, так? Правильно сказал?

— Правильно, — улыбнулась Мила. — А наша «докторша», вероятно, не поняла, что ее зафиксировали. И сейчас она начнет плакать.

— Почему?

— Потому что Число наконец «разглядит» ее и, выполняя данное мне обещание, с позором выгонит из «Снасти». В первый раз — дня на три, а потом может и вообще перекрыть доступ.

— Сурово. А как объяснит?

— Чтоб не хамила посетителям.

— А разве она тебе хамила?

— А мотоцикл? С запиской?

— Ну, если так, то да…

— И телефон ее под контролем. Макс обещал… Ему верить можно?

— А как же! — с жаром воскликнул Антон.

— А он какой? Как выглядит?

— Для чего тебе? — Антон нахмурился, и Мила улыбнулась.

— Не ревнуй, просто хочу знать, как человек выглядит? И совпадает ли мое ощущение, связанное с его голосом?

— Как… Толстый. Ленивый. Молчун. Все время чего-то жрет и при этом чавкает. Пьет кофе ведрами. Но любит и угощать. Из своей конуры, у него там дюжина компов, может неделями не выходить. Что еще?

— А больше ничего и не надо! — Мила смеялась. — Наш человек! Он не подведет. Таким я его себе и представила. Ладно, сиди и молчи. А я начинаю работать. Так… где наш текст?.. Поехали, как сказал Гагарин… Дай-ка сигаретку.

— Я ж не курю, — Антон сокрушенно развел руками. — Постой, а я и тебя не видел, чтоб…

— Я тоже стараюсь в отпуске не курить. Но захотелось почему-то… — последнее она произнесла уже приглушенным голосом, словно не хотела, чтобы ее кто-то подслушал.

— Я принесу, — живо откликнулся Антон. Но, передумав, заглянул в бардачок и воскликнул: — Так и знал! Саша ведь тоже покуривает. Как я вспомнил?

Мила закурила, потом приспустила стекло и сказала Антону:

— Иди погуляй чуть-чуть, мне надо сосредоточиться.

И он послушно вышел.

Потом, минут через пятнадцать, Мила махнула рукой из открытого окна, мол, заходи. И он снова сел за руль.

— Ну что? Отдохнула?

— На, читай…

Мила развернула в его сторону экран монитора, и Антон прочел сообщение:

«Алиска, девочка моя! Я лечу к тебе. Не волнуйся за меня и даже не морочься, это совсем не опасно. Эти идиоты в погонах никогда никого не находят. Только шумят, чтоб им больше денег платили. А я вылетаю к тебе первым же рейсом. Постараюсь быть завтра в Анапе в районе трех, ты не встречай, так будет быстрее и лучше. А за себя не бойся, мы все, что нужно, сделаем немедленно. И доктора найдем. Маму не расстраивай. Целую моего Лисенка».

— Очень мило, — пробурчал Антон. — Значит, до трех надо его уже встречать… хорошо, будем готовы… А что это он пишет, чтоб она за себя не боялась? Про что?

— Ну, ты же хотел, чтоб его сто пудов зацепило? Вот я и написала, чтоб он все бросил и сюда примчался.