Николай Леонов - Мы с тобой одной крови Страница 47

– Да будь они прокляты! – сказал Гуров.

– Что-то нехорошее ты придумал, сыщик! – Доронин наполнил рюмку Гурова.

Тот взглянул на часы и рюмку отодвинул.

– Придумать в нашем деле каждый может. Сказочка, которую я сочинил, не доказывается. Ты шибко умный, Иона, так скажи мне, что собиралась сообщить мне Ирина? Что она могла узнать вчера вечером, если ее тут же решили ликвидировать?

– Николай при всей своей самонадеянности лишнего не скажет, его супружница ничего лишнего не знает. Я же тебе говорю, Ирина кого-то ждала. Человек, которого она дождалась, и мог сообщить ей сенсационную новость. Ирина – женщина, ей необходимо поделиться... Узнай, кто у нее был...

– Посиди, выпей чайку, я сейчас вернусь. – Гуров взял со стола бутылку водки – хотел забрать с собой, но вспомнил, что в холодильнике стоят еще две, И бутылку оставил. – Я тебя убедительно прошу не пить без меня.

Он взял с собой телефон, вышел из кухни, плотно прикрыл дверь, позвонил Орлову, услышав недовольный голос друга, спросил:

– Ты один?

– Продолжай.

– Ребята из МУРа и прокуратуры осматривали квартиру?

– Естественно.

– А от “соседей” кто при осмотре присутствовал?

– Приезжали отметиться, для протокола, так сказать...

– По делу приезжали. Сняли слухачи, квартира прослушивалась. Петр, мне таким делом заниматься нельзя, найди толкового парня, пошли его на телецентр. Необходимо узнать: вечерние теленовости, которые вел Александр Турин, шли в записи или он работал в прямом эфире? Если записывали, то в котором часу, если был прямой эфир, то в котором часу ведущий появляется на студии?

– Слушаюсь! – буквально рявкнул Орлов и положил трубку.

Гуров, как ни скверно было на душе, улыбнулся, вновь набрал номер. Когда Орлов ответил, укоризненно сказал:

– Когда ты меня о чем-то просишь, я трубку не бросаю. Найдите дежурную, которая работала вчера, узнайте, не видела ли она Турина. Он парень знаменитый, могла обратить внимание. Спасибо, господин генерал, извините... – Гуров вновь услышал частые гудки.

Телевизионный ведущий Александр Турин вывел свой “Мерседес” на проспект Мира, лукаво взглянул на сидевшего рядом Гурова и сказал:

– То вас днем с огнем не разыщешь, то вы, словно нечистая сила, материализуетесь из воздуха.

– Профессия... – ответил Гуров и, глядя в жизнерадостное лицо телезвезды, понял, тот еще не знает о смерти Ирины. – Припаркуйтесь где-нибудь в сторонке.

Когда машина остановилась, Гуров равнодушно спросил:

– Постарайтесь вспомнить, во сколько часов вы вчера приехали к Ирине?

– Лев Иванович, неужели ревнуете? – Турин обаятельно улыбнулся.

– У нее никого не было? – спросил Гуров.

– Я квартиру не обыскивал! – Телезвезда начинал раздражаться. – Вы следите за мной или за ней? Противно! Или привыкли?

“Визит не отрицает. Говорить о смерти или подождать?” – размышлял Гуров.

– Александр, помните, я обещал, что, если у меня появится сенсация, вы о ней узнаете первый?

– Помнить и верить – понятия разные, господин полковник.

Гуров рассматривал свои пальцы, как разглядывает свои пальцы женщина, решая, делать ей маникюр или можно подождать, и думал о том, почему парень зашел к Ирине, а не к ее сестре, за которой ухаживал? Тем более что близкая женщина назавтра уезжала. А если, зная о близости Ирины и сыщика Гурова, парень умышленно сообщил женщине секретную информацию и посоветовал внимательно посмотреть программу теленовостей?

– Простите, но я деньги получаю за работу. – Турин взглянул на часы.

– Вчера видел вас в вечерней передаче, выглядите превосходно, говорите недурственно, а содержание... – Гуров пожал плечами. – Вы материал отбираете сами или этим делом занимается режиссер, а вы лишь озвучиваете?

Турин потупился или сыщику показалось?

– У вас отвратительная манера не отвечать на вопросы и резко менять тему разговора. – Турин взглянул вызывающе.

– Профессия... – Гуров старался удержать взгляд собеседника. – Вы во время работы тоже всегда спрашиваете и никогда не отвечаете.

Тележурналист вынул ключи из замка зажигания, поигрывая брелоком, явно начал нервничать. “Кажется, я угадал, – решил Гуров. – Парень через Ирину решил мне что-то передать, теперь раскаивается, не знает, на чьей я стороне. А если он ведет на свой страх и риск журналистское расследование? Некто решил использовать телезвезду, приоткрылся, прощупывая парня? И тот решил вести двойную игру?”

– Все, нас вырубили из эфира, мне надо ехать по своим делам. – Турин вернул ключи на место, включил зажигание.

– Это вряд ли, парень. Сначала ты отвезешь меня назад, к моей машине.

– Со мной министры разговаривают на “вы”...

– Я не министр, а обыкновенный мент. Давай-давай, крути направо. Ты, Саша, как все нормальные пацаны, в детстве играл в казаки-разбойники? Хочу тебе напомнить, что детство кончилось, а разбойники остались. Сегодня утром они убили Ирину, с которой ты беседовал вчера вечером.

Турин остановил машину так резко, что едущие позади взорвались возмущенными сигналами, а самый возмущенный выскочил из-за руля и подбежал выяснять отношения.

– Двигай, Саша, могут морду набить. Я человек тренированный, а твое лицо чуть ли не национальное достояние.

Турин включил передачу. “Мерседес”, машина не слабая, легко уехала от преследователей и через несколько минут остановилась рядом с “Жигулями” Гурова.

– Как убили? Почему? Кто? Когда? – Турин попытался схватить Гурова за лацкан пальто, но сыщик перехватил протянутую руку, подвернул кисть.

– Наехали “КамАЗом”, в девять двадцать утра. Дешевый наемник, который сейчас вряд ли жив. А почему? Это мы поймем, когда ты расскажешь, что конкретно ты сказал Ирине вчера вечером.

– Вы уверены, Лев Иванович?

– Обязательно.

– Еще до нашей первой встречи один человек рассказывал мне о вас.

– Кто, если не секрет?

– Пожилой человек, сейчас пенсионер, когда-то вы работали под его началом. Он просил меня не называть его имени. Он говорил о вас только в превосходной степени. Что вы за всю его долгую службу в органах ну самый-самый, просто нет слов. Я хотел сделать передачу об этом человеке, он отказался, утверждая, что говорить стоит только о Леве Гурове.

Гуров рассмеялся. Он давно понял, Турин встречался с Константином Константиновичем Турилиным, генералом на пенсии, с которым Гуров проработал более десяти лет. А уж когда услышал, что инкогнито называет полковника Гурова Левой, не выдержал:

– Хорошо, будем живы, мы с тобой сделаем передачу об этом человеке. Теперь рассказывай. Повторяю, что детство кончилось, а разбойники остались.

Журналист рассказывал, сыщик слушал.

– Я недоговаривал, больше намекал, в конце сообразил, что женщина просто не понимает меня. Я сорвался и, похваляясь, закончил, что никогда против президента не пойду, а господа на мне далеко не уедут. А если и уедут, то совсем не в ту сторону, в которую рассчитывают.

– Ты большой молодец, – произнес Гуров таким тоном, что знающий полковника человек мгновенно бы понял издевку и презрение, но журналист принял похвалу за чистую монету и скромно потупился.

– Может, и не стоило так прямолинейно...

– Чего теперь воду толочь? Уж коли ты решил довериться женщине, так и кандидатуру, и тон выбрал правильные. Теперь мы имеем то, что имеем.

– Вы хотите сказать, что из-за этих слов... Гуров жестом прервал журналиста, спросил:

– Ты родом откуда? Москвич?

– Москвич, – растерянно ответил Турин.

– А родители?

– Я вас не понимаю... Родители родились в глубинке, сейчас живут и работают в Москве.

– Кто-нибудь из близкой родни вне Москвы сейчас проживает?

– Пока вы не объясните цель ваших вопросов...

– Обязательно. – Гуров сжал руку журналиста так сильно, что парень вздрогнул. – Тебе следует из Москвы срочно убраться, и я ищу легенду. К примеру, серьезно заболела бабушка, которая живет в дальней глухомани.

– Раз убили Ирину, могут убить и меня?

– Не могут. Должны. Они не рассчитывали, что я так быстро доберусь до тебя. Им очень нужна телезвезда.

– Я никуда не уеду, и не будем об этом. Мои коллеги сейчас работают в Грозном, а я сбегу из Москвы, потому что трус, недоумок, болтун?

Гуров посмотрел вокруг.

– Насколько я понимаю, нас еще не засекли. Но завтра с утра ты будешь уже под наблюдением. То ли они тебя сразу, то ли захотят еще раз поговорить, неизвестно... Ты живешь один?

– С женой. Мы, правда, еще не зарегистрировались...

– Прекрасно. У тебя острый приступ радикулита, обмотайся платком, сиди дома. Жена пусть не выходит из квартиры, пригласи друга, найди объяснение. Звони начальству, снимайся с эфира. В квартире все время должны быть люди. Никто не захочет сейчас лезть в квартиру, устраивать бойню.

В восемнадцать Гуров вошел в свой кабинет. Дверь отпер Крячко, сказал: