Сергей Дышев - Ее звали Атаманша Страница 5

Потом он уехал в Тольятти. На встрече на конспиративной квартире Милованов рассказал о двойном убийстве своему «коллеге» – киллеру рузляевской группировки Белянкину.

Тот впоследствии был задержан, подробно рассказал о своих преступлениях, не преминул сообщить об убийствах, совершенных Миловановым. Но данного типа сыщики задержать не успели. Его расстреляли на одной из улиц Тольятти. Видно, было за что.

– Самым тяжелым было задержание, – вспоминает Павел Семенов. – Иванова с Булаевым брали в супермаркете «Миг». Спецназ пошел на задание, проинструктированный насчет того, что нам эти бандюки нужны непокалеченные и живые. Хотя очевидно было, что они могли быть вооружены и оказать активное физическое сопротивление. На момент задержания они разбрелись по супермаркету. Когда их задерживали, я бежал следом за спецназовцами и увидел, что Иванов уже лежит на полу, а вокруг головы – кровь! Я стал матерно ругаться на сотрудника спецназа. Мол, этот фрукт нужен был живым. Спецназовец говорит: «Да он живой!» Оказалось, просто с полки упала банка с кетчупом и разбилась. Когда администрация начала выводить людей, мы сказали, что являемся сотрудниками милиции, провели задержание особо опасных преступников. Тут-то нам сразу и попытались выставить счет за эту банку с кетчупом. После этого мы вышли наружу, и тут мне конкретно перезвонили из МОБУ Тольятти и сказали, что наши машины объявлены в розыск. Потому как мы не поставили руководство в известность, что приехали накануне и уже к обеду следующего дня, не расшифровываясь, проводили задержание. Слава богу, разобрались…

В Тольятти не представлялось возможным содержать в СИЗО трех бандитов. Связей в правоохранительной системе у них было достаточно много. Мы не знали, каких именно, на каком уровне. Поэтому было принято решение: будем работать в рамках уже расследуемого до нас дела по слоновской преступной группировке в Рязани. Этим там занимался прокурор Дмитрий Плоткин, поэтому туда и повезли задержанных. Там с ними плотно поработали и раскололи.

Выяснилось, что рузляевская и слоновская группировки обменивались заказами и киллерами. Убийство в Тольятти едут исполнять рязанские, а в их город для этого отправляются тольяттинские.

Доходило до курьезов. Киллеры, приехавшие из Рязани в Тольятти, творчески подойдя к процессу, решили убрать одного из коммерсантов, живущего в Зеленой зоне Тольятти, там у него особнячок был. Приехали и решили кардинально разобраться, сделали два выстрела из гранатомета, но ошиблись зданием! Они же не местные, поэтому сориентироваться им было не просто.

В СИЗО Рязани по показаниям задержанных было раскрыто 54 заказных убийства, совершенных на территории Тольятти в течение пяти лет. Рекордное число!.. На допросах бандиты рассказали, где прятали свои стволы. По месту проживания и в гаражах было изъято около 200 единиц разнообразного огнестрельного оружия: автоматы, пулеметы, мины, огромное количество боеприпасов. Иванов и Булаев также признали, что совершили убийство начальника МОБУ города Тольятти Дмитрия Огородникова.

Есть в Старом городе в Тольятти кладбище. У самого входа – скорбная аллея черных обелисков с портретами мальчишек в тельняшках, парадных мундирах с наградами, которых они никогда не надевали. Город достойно похоронил своих ребят, погибших, выполняя воинский долг.

А рядом тянутся бесконечные ряды других обелисков. Тоже из черного мрамора. Такие же столики и скамейки для посетителей. Даты смерти у всех – начиная с 1992 года. Долгие черные ряды. Богатые похороны. Люди Вдовина лежат в одном месте, Рузляева – в другом.

А уцелевшие бандиты из группировок, ликвидированных правоохранительными органами, получили солидные сроки заключения. Иванов, Булаев и Сидоренко сели на пожизненное.

Квартирное тело

В эпоху криминально-рыночного капитализма Московская область стала необъятным тайным кладбищем. Тела бандитов, убитых в междоусобных разборках, ликвидированных конкурентов по бизнесу, нежелательных свидетелей и прочих жертв вывозили из огромного мегаполиса в подмосковные леса и болота, где и находили последнее пристанище.

9 апреля 1998 года печальный список жертв пополнился. Недалеко от дороги, соединяющей Дмитровское и Ленинградское шоссе, случайные прохожие обнаружили обнаженный труп неизвестного мужчины с огнестрельными ранениями головы.

Эксперты установили, что неизвестный был убит чуть больше двух недель назад, примерно 23–25 марта 1998 года, из неустановленного огнестрельного оружия, снаряженного картечью.

Все попытки оперативников уголовного розыска и следователей прокуратуры Дмитровского района установить личность убитого успехом не увенчались, так как лицо его было изуродовано. К тому же в одной только Москве на то время было более двух тысяч пропавших без вести.

6 сентября 1998 года в этих же местах Дмитровского района сыщики получили, говоря на профессиональном жаргоне, еще один висяк. Грибниками был найден обнаженный труп мужчины, наспех присыпанный чем попало, тоже с огнестрельными ранениями головы. Экспертиза показала, что убит он был три дня назад из неустановленного пистолета иностранного производства.

На размышления наводил тот факт, что оба преступления по многим признакам были схожими. Характер совершения убийств – выстрел в голову, обнажение трупа и демонстративное нежелание спрятать тела. Все это говорило об одном почерке. Да и жертвы были, как говорится, одного разлива: запойные мужики. Вскрытие показало, что оба страдали циррозом печени.

Начальник 2-го отдела МУРа Дмитрий Бажанов, его заместитель Вячеслав Ильин, оперативники Павел Семенов и Игорь Золотов взяли в разработку сразу несколько версий: бытовая ссора, разбойное нападение с целью ограбления. Но особенно тщательно они стали отрабатывать, конечно же, убийство из-за квартиры. В эпоху рыночных отношений такие преступления буквально захлестнули российские города. На бандитском жаргоне потенциальных жертв с редким цинизмом называли «квартирными телами».

Из мужчин, пропавших без вести, особо заинтересовал сыщиков Борис Калякин, проживавший на севере столицы по адресу улица 800-летия Москвы, дом 11. Давало повод для размышлений и то, что его квартира находилась неподалеку от Дмитровского шоссе, ведущего в одноименный район, где и были найдены неопознанные тела.

Была у Калякина сожительница Елена, родила ему дочь. Потом они расстались, а за четыре месяца до исчезновения Борис разрешил Елене и дочери жить у него, правда, без прописки.

Соловьеву вызвали на допрос. Она рассказала, что 23 марта вечером Борис пошел на лесопилку, находившуюся неподалеку от дома. С кем, не знает. Через три дня Соловьева, по ее словам, сообщила о пропаже Бориса местному участковому инспектору капитану милиции Сергею Бабарыкину. Он обещал принять меры к розыску, но потребовал, чтобы она и ее дочь покинули квартиру, хозяин которой исчез.

Женщине пришлось подчиниться, так как прописаны в квартире они не были. Дверь опечатали.

Через две недели, проходя мимо дома, где жил Борис, Елена увидела возле мусорных контейнеров холодильник, мебель, вещи, принадлежавшие ему. Один из жильцов сказал, что приезжали какие-то ребята, которые часть вещей из квартиры Бориса увезли на машине, а остальные выкинули на помойку.

Соловьева сообщила об этом Бабарыкину. Участковый же ответил, что видел недавно Бориса. Видимо, он решил продать квартиру. Да и вообще, мол, разбирайся сама.

Сыщики МУРа опросили рабочих лесопилки. Многие из них знали Бориса и заявили, что 23 марта и позже он к ним не заходил.

Оперативники договорились установить за Соловьевой наблюдение. Если Калякин стал жертвой «квартирного вопроса», то вряд ли хрупкая женщина смогла бы решить его без сообщников.

Сыщики стали устанавливать местонахождение хозяина этой квартиры, искать родственников. Они нашли двоюродную сестру Калякина, которая и написала заявление о его пропаже.

В милиции Галину Калякину направили к участковому инспектору Бабарыкину.

– Встреча была очень интересная, – вспоминает Галина Калякина. – Я встретила его на пороге отделения подметающим пол. Он тем самым меня как-то сразу расположил к себе. Бабарыкин сообщил мне, что поскольку квартира поставлена на учет как притон, то лиц, ведущих подобный образ жизни, милиция не начинает разыскивать сразу, а только по прошествии определенного времени. Но он сам, лично, будет держать руку на пульсе, разыскивать его.

От соседей оперативники случайно выяснили, что в тот последний вечер Борис ушел из дома именно с участковым инспектором Сергеем Бабарыкиным.

Его допросили. Милиционер не отрицал, да, действительно в тот вечер он хотел устроить Калякина на работу. Он доставлял ему немало хлопот: на постоянные пьяные оргии жаловались жильцы. Однако Борис отказался от предложения и, наверное, где-то скрывается.