Андрей Иванов - Золотой интеллект Страница 5

Они обогнули здание и за углом увидели деревянную одноэтажную пристройку.

— Здесь, — прошептал Петрович.

— Ты уверен?

— Точно здесь.

Бомжи заглянули в окно флигеля.

— Ни черта не видно, — заметил Степаныч. — Ты фонарик взял?

— А как же!

Петрович хлопнул по карману, в котором лежал казенный фонарик, прихваченный им со спасательной станции.

— Ты уверен, что здесь нет сигнализации? — поинтересовался Степаныч.

— Какая тут сигнализация! — махнул рукой Петрович.

Он поднял с земли булыжник, разбил стекло, просунул руку в образовавшийся проем и, щелкнув шпингалетом, открыл окно.

— Готово, — сказал он. — Ну-ка помоги.

Степаныч помог коллеге забраться в помещение. Поднявшись, Петрович подал приятелю руку, и вскоре подельники оказались в лаборатории НИИ. Петрович включил фонарик. Луч света проскользнул по комнате, размеры которой не превышали тридцати пяти метров. В помещении находились несколько столов с оборудованием и пара шкафов со стеклянными дверцами.

— Ты посмотри там, — Петрович показал на шкафы, — а я на столах.

Бомжи принялись за дело. Степаныч перерыл шкафы, но не нашел ничего, кроме папок с документами и стопки старых журналов. Петрович в это время осмотрел столы, на некоторых из них стояло оборудование, на других не было ничего, кроме пыли. Помещение выглядело заброшенным, работа, должно быть, замерла в нем давным-давно.

— Ну и где твой спирт? — спросил Степаныч.

Петрович растерянно оглянулся по сторонам, осветив комнату фонариком. Вдруг луч света замер на тумбочке, находившейся в углу. Бомжи подошли к ней. Петрович наклонился и открыл дверцы. В тумбочке стояло несколько пустых бутылок.

— Мать твою! — ругнулся Степаныч.

— Погоди-ка, — сказал Петрович.

Он отодвинул в сторону бутылки и извлек из глубины тумбочки продолговатый предмет, внешне напоминавший термос. Безуспешно попытавшись открыть находку, спасатель повертел ее в руках. Затем Петрович несколько раз тряхнул предмет, стараясь выяснить, есть ли что-нибудь внутри.

— Что там? — спросил Степаныч.

Петрович пожал плечами:

— Черт его знает...

Вдруг бомжам показалось, что за стеной раздались какие-то звуки.

— Тихо! — прошептал Петрович.

Подельники замерли. Звуки за стеной тоже смолкли. Зловещая тишина висела над ночным поселком.

— Надо мотать, — сказал Степаныч.

Взяв под мышку трофей, извлеченный из тумбочки, Петрович направился к окну.

— Брось ты ее, — шепнул Степаныч, кивнув на прибор неизвестного назначения.

— Пригодится, — возразил Петрович.

Работники спасательной станции выбрались на улицу и поспешно покинули место преступления.

Между Новожиловом и Грузином было шесть километров. До первой электрички оставалось семь часов. Петрович и Степаныч уныло побрели по шоссе. Час с лишним спустя они оказались на окраинах родного дачного поселка, а еще через полчаса вошли в свой домик и легли спать на голодный желудок. Утром Степаныч пошел дежурить на пляж, а Петрович, захватив добычу из ограбленного НИИ, направился к ларьку возле станции, где работал его старый знакомый Померанцев.  Померанцев был одет в поношенные джинсовые шорты, видавшую виды футболку с надписью: «Проголосуй или проиграешь!» и потрескавшиеся сандалии неопределенного цвета. Минут пятнадцать назад он открыл ларек и теперь сидел внутри на ящике, потягивая пиво. Тяжесть вчерашнего похмелья постепенно покидала новоявленного работника торговли. Легкость разливалась по телу, а настроение поднималось. Подойдя и заглянув в окошко ларька, Петрович подмигнул Померанцеву.

— Здорово, — сказал он.

Померанцев с недоверием осмотрел старого знакомого.

— Привет, — произнес он.

— Как торговля?

— Так себе...

— Закурить не найдется?

Померанцев недовольно поморщился и протянул Петровичу сигарету. Тот закурил.

— Спасибо, братан.

Затем Петрович протянул в окошко ларька прибор, унесенный ночью из НИИ:

— Взгляни.

— Что это?

— Посмотри, посмотри.

Померанцев взял в руки то, что ему дал Петрович. В это время к платформе подошла электричка. Дачники, выйдя из вагонов, струйкой потянулись к переходу через пути, возле которых располагался ларек. Увидев приближавшихся потенциальных клиентов, Померанцев решил поскорее разобраться с Петровичем, чтобы тот не маячил возле прилавка.

— Термос, что ли? — спросил продавец, кивнув на прибор.

— Точно, термос, — согласился Петрович.

Сначала Померанцев хотел вернуть неожиданную штуковину владельцу, но потом вспомнил, что на выходные собрался порыбачить и термос мог бы ему пригодиться.

— Ладно, сколько ты за него хочешь? — спросил работник ларька.

Увидев интерес в глазах собеседника, Петрович оживился.

— Ящик пива, — заявил он.

В ответ Померанцев молча протянул прибор обратно владельцу.

—Да не жмись ты! — воскликнул Петрович. — У тебя вон его сколько!

Торг продолжался недолго. В конце концов бомж получил шесть бутылок пива и, довольный, направился на берег озера. Померанцев сунул приобретенную штуковину между ящиков и принялся обслуживать подошедших к ларьку дачников.

6

В ожидании начала совещания оперативники Соловец, Ларин, Дукалис и Волков курили на лестнице. Спускавшийся с верхнего этажа подполковник Петренко застал их за этим занятием.

— Добрый день, Юрий Саныч, — обратился к нему Соловец.

— Добрый, — ответил Петренко. — Что делаете? Курите?

— Обсуждаем важный вопрос, товарищ подполковник, — сказал Ларин.

— Что за вопрос?

— У Калинина на следующей неделе день рождения, — объяснил Дукалис. — Думаем, что ему подарить.

Александр Калинин был судебным экспертом и работал бок о бок с милиционерами.

— Книга — лучший подарок, — неожиданно сказал Мухомор.

Оставшись довольным своим заявлением, подполковник продолжил спускаться по лестнице.

— Докуривайте. Жду вас в кабинете, — обратился он к подчиненным.

Пять минут спустя оперативники во главе с шефом расположились в кабинете Петренко.

—Что нового по последнему делу? — поинтересовался Мухомор.

— После обнаружения в машине Самойлова перерезанных тормозных шлангов нами было возбуждено уголовное дело, — сказал Соловец.

— Что известно о погибшем?

— Самойлов Алексей Дмитриевич, семьдесят первого года рождения. В девяносто пятом году окончил электро-техническую академию. Был освобожден от армии по статье двенадцать «Б». С девяносто седьмого года работает звукорежиссером в телецентре. Разведен в девяносто шестом. Детей нет. Проживал на набережной Кораблестроителей в однокомнатной квартире, — доложил Волков.

— Он имеется в нашей картотеке? — спросил Мухомор.

— Нет, — ответил Дукалис.

— Может, это чье-то хулиганство? — предположил подполковник.

— Не думаю, Юрий Саныч, — возразил Ларин.

— Что вы намерены предпринять?

— Прежде всего мы собираемся побеседовать с сослуживцами Самойлова и с его бывшей женой, — сказал Соловец.

— Хорошо, — согласился Мухомор. — Действуйте по обстоятельствам.

Поинтересуйтесь его связями. Может быть, тут дела амурные.

— Что вы имеете в виду, Юрий Саныч? — спросил Соловец.

— Помните дело Пашковского?

— Помним, товарищ подполковник, — сказал Дукалис. — Убийство на бытовой почве.

— Каков тогда был мотив?

— Если не ошибаюсь, ревность, — ответил Ларин.

— Вот именно.

Мухомор обвел взглядом подчиненных.

— Хорошо, — сказал Соловец, — обязательно поинтересуемся личной жизнью Самойлова.

— С этим понятно, — подвел черту Петренко. — Теперь второй вопрос. Я в ближайшие выходные собираюсь у себя в Грузине забор подлатать. Работы там на пару часов, но мне одному уже тяжеловато.

Как правило, в конце лета Мухомор затевал на даче ремонт и привлекал к работам подчиненных. Милиционеры ничего не имели против таких прогулок, относясь к ним как к пикникам на природе.

— Нет проблем, Юрий Саныч, — сказал Соловец. — Прибудем в полном составе.

— Дополнительные указания получите накануне, — закончил Петренко. — Есть вопросы?

— Нет вопросов, товарищ подполковник, — отрапортовал Дукалис.

— Тогда за работу.

И оперативники приступили к работе. Первым делом старшие лейтенанты Волков и Дукалис направились в телецентр, чтобы поговорить с сослуживцами Самойлова. В телецентре оперативники разделились. Волков начал разговор с ведущим «Золотого интеллекта» Сергеем Зверевым.

— Если не возражаете, поговорим в буфете, — предложил Зверев.

— Не возражаю, — ответил Волков. — С удовольствием выпил бы чашку кофе.

— Кофе у нас не слишком вкусный. Зато недорогой.