Исчезнувший - Алексей Макеев Страница 5

Серега дважды затянулся, выпустил густой клуб дыма куда-то в ворот спортивной куртки и только после этого начал говорить. По его словам, дружба с Ольшевским разладилась месяца три назад. Как раз в канун Дня рыбака, который празднуют во второй воскресный день июля, и разругались. Этот праздник на их улице отмечают с размахом по той простой причине, что, в какой дом ни войди, хозяин его каким-никаким боком причастен к занятию рыбной ловлей. Тут и бывшие моряки с рыболовецких траулеров, и машинисты с судов рыбной промышленности, и сотрудники рыбнадзора, считающие себя причастными к празднику. А уж любителей-рыболовов не пересчитать. Так уж народ подобрался. Вроде не специально, а как на заказ вышло.

Сам Ольшевский профессионально рыбной ловлей никогда не занимался, а вот его сосед Серега, тот добрых пять лет оттрубил на автономном траулере морозильного типа при Мурманском промышленном промысле. Понятное дело, День рыбака он чтил свято, а вместе с ним и традицию, принятую соседями «на ура». В этот день на местных прудах с их улицы собирались все от мала до велика – кто поучаствовать, а кто и просто поглазеть на соревнования рыбаков. Серега и Колян из года в год выступали главными организаторами праздника. А тут вдруг Колян задний ход решил дать. Мол, в этом году без него обойдутся. «И ведь самое обидное, причину такой резкой перемены отказался объяснять, – горячился Серега. – Не смогу, мол, и все».

До причины Серега все равно докопался, так как мужиком оказался въедливым. И эта самая причина его просто в бешенство привела. Ольшевский, видите ли, не может пропустить воскресенье и не поехать на автомобильный рынок. Серега так напрямую ему и сказал, что думает о так называемой «уважительной причине». Ты, говорит, Колян, со своей тачкой совсем умом тронулся. С начала апреля ни одного воскресного дня не пропускаешь, чтобы в Воронеж на авторынок не сгонять. И чего ты там только отыскать пытаешься? «Хаммер» за две сотки «деревянных»? Копишь, копишь, так всю жизнь на развалюхе и прокатаешься, вместо того чтобы взять бюджетный внедорожник и не париться.

На что Колян только плечами пожал. Никого, мол, не касается, как я выходные провожу и на что собираюсь кровные гроши тратить. Ну, Серега и не выдержал. Послал Коляна куда подальше и дорогу к его дому забыл. За калиткой встретятся, так и головой друг другу не кивнут. Праздник Серега и без Ольшевского организовал, а тот и по сей день все в Воронеж катается, автомобиль мечты ловит.

О заветной мечте Ольшевского Крячко слышал. Не так давно Ольшевский в телефонном разговоре проговорился, что собирается брать авто с пробегом не позднее конца сентября. Потому еще Крячко к нему и сорвался. Надо же другу помочь, чтобы тот деньги впустую не пульнул. В машинах Ольшевский разбирался, как свинья в апельсинах, а у Крячко какой-никакой опыт в этом деле имелся. Вот он и решил совместить приятное с полезным. И друга повидает, и тачку ему подходящую подобрать поможет. Кто же знал, что у того мечта в навязчивую идею переросла?

Но самое неприятное в рассказанной Серегой истории заключалось в том, что три дня назад Ольшевский уехал в город на последнем субботнем автобусе и до сих пор не вернулся. Соседи поговаривали, что в это воскресенье Ольшевский собирался машину приобрести. И деньги с банковского счета снял все подчистую, а это без малого четыреста тысяч рубликов. Крячко поинтересовался, откуда информация относительно денег, на что Серега неохотно сообщил, что жена его в банке работает, вот и информация. Про тайну банковских операций Крячко напоминать не стал, не его это забота. Но в памяти данный факт отметил.

Поблагодарив Серегу за откровенность, Стас выяснил, что из себя представляют угодья Ольшевского, попрощался и покатил на восток, разыскивать цех по переработке яблок. Весь недолгий путь до яблоневых садов Ольшевского он ломал голову над тем, куда мог запропаститься человек, на котором лежит ответственность за сбор урожая? В душе его теплилась надежда, что от обиды на соседа Серега преувеличил масштаб проблемы. Стас надеялся, что приедет в цех и найдет там Ольшевского целым и невредимым. Серега сам сказал, что сейчас самое время для переработки второго потока урожая, и в такие дни Ольшевский обычно пропадает на своих плантациях с утра до ночи. Что, если сосед просто пропустил тот момент, когда Ольшевский вернулся из города? Ну, взял деньги, а машину не купил, так что, на неделю их обратно в банк тащить? Оставил дома или на работе в сейфе. Должен же быть у фермера сейф? Вроде как должен. А дома не появлялся, чтобы время на дорогу не тратить. А может, просто машина сломалась. Тот же Серега упоминал, что ездит Ольшевский на рыдване. В город на нем и не пытается выбираться, боится серьезной поломки. На эвакуаторе домой развалюху тащить – накладное удовольствие, вот он в город на автобусе и катается.

По мнению Крячко, так это довольно практично, а в случае покупки новой машины – еще и предусмотрительно. Не сможет же он обе их домой пригнать, вот и перестраховывается. Делать поспешные выводы Крячко не стал, хоть и не отличался терпением и выдержкой. Не хотелось о плохом думать, и все. Настроение, однако, упало, после полученных от соседа новостей Стас уже жалел, что не предупредил друга о приезде. Глядишь, и не поехал бы в город один, дождался его приезда. Задним умом все крепки, да что с того толку?

И все же тревога не покидала Стаса. Виной тому была сумма наличности, озвученная Серегой. Для города сумма немалая, а уж для сельской местности – и вовсе целое состояние. Кто знает, сколько человек из поселка, так же, как и Серега, оказались в курсе финансовых операций Ольшевского? Услышал какой-нибудь алкаш или нарик о несметных богатствах в карманах фермера, подсел к нему в автобусе, «пропас» до города, а там по башке монтировкой тюкнул, денежки забрал, а самого Ольшевского в канаву сбросил. И лежит теперь Колян с пробитой головой и остывшим телом где-то в пригороде Воронежа. Когда еще какой-то случайный прохожий на него наткнется?

Думать об этом не хотелось, потому Стас решительно отбросил тревожные мысли, дав себе установку сперва добраться до хозяйства Ольшевского, а уж потом начинать беспокоиться по-настоящему.