Наталия Левитина - Убийственный грейпфрут Страница 51

— Получается, Роман навешал лапши не только ребятишкам, но и мне тоже, — мрачно процедил господин Дубов. — Я же за всё платил. И был уверен, что дети пристроены, что с ними работает опытный продюсер… Какова же цена вопроса?

Майор полез в папку, достал из неё листы бумаги и продемонстрировал их публике.

— Вот договор — вернее, только его часть — с английской звукозаписывающей компанией. Контракт Роман привёз домой в феврале, после первой поездки в Англию. Как это обычно бывает в детективных историях, документ попал мне в руки случайно, можно сказать, волшебным образом. Контракт составлен, естественно, на английском языке, и чтобы разобраться, всё ли там верно, Роману было необходимо сделать перевод на русский. Он подстраховался и не стал обращаться к местным переводчикам, а отправил договор куда подальше — в киевское бюро переводов. Но текст вернулся к нам в город, так как в киевском бюро в тот момент быта запарка, и они скинули срочный заказ российским коллегам.

— Офигеть, — пробормотал Максим. — Глобализация в действии!

— Высылая документ на перевод, Роман, конечно же, убрал из текста все названия, фамилии и цифры. Но в одном месте сумма написана словами, и Роман это пропустил… Таким образом, можно узнать, какую сумму в фунтах стерлингов собирались заплатить англичане за одиннадцать Петиных композиций…

Это было число с пятью нулями.

Полина ахнула, Петя удивлённо вскинулся, Егор и Максим застыли с открытым ртом.

— Недурно, — признал господин Дубов. — Если англичане были готовы отвалить за одиннадцать песенок столько денег… Значит, оно того стоит, — бизнесмен с уважением посмотрел на Петю.

Роман сидел в кресле абсолютно неподвижно, его лицо превратилось в застывшую маску, и только глаза пытали злостью и презрением. Будь майор Вершинин из соломы, то вспыхнул бы, как чучело масленицы, ярким пламенем. Но российские майоры, как известно, сделаны не из соломы, а исключительно из острого ума и стальных мышц.

— А если англичанам так понравилось Петино творчество… Зачем же убивать курицу, несущую золотые яйца? — с недоумением спросил Егор. — За двадцать две композиции они бы заплатили в два раза больше. Надо только подождать, пока Петька их придумает.

— Я не курица! — возмутился композитор. — Иди ты!

— Не забывайте, что вы имеете дело не с настоящим продюсером, нацеленным на долгое и плодотворное сотрудничество, а с мошенником и аферистом, мечтающим побыстрее срубить деньжат и исчезнуть. Кроме того, уничтожив Петю, Роман тем самым уничтожил бы и группу «Флэш Дримз». Она прекратила бы своё существование, оставшись без вокалиста и композитора. А именно это и требовалось — ведь англичане хотели, чтобы перекупленные ими мелодии больше нигде не звучали.

— Но в техническом плане… Восьмого июня, насколько я знаю, этот… псевдо-продюсер… Его ещё и в городе не было. Он только девятого из Англии прилетел, — тяжело обронил бизнесмен Дубов — словно камней накидал.

— В том-то и дело, что восьмого июня Роман Авдеенко ухитрился побывать в городе, вернее, на даче… В нашу первую встречу, девятого июня, он предъявил мне посадочный талон от авиабилета. Мы с коллегой, — Андрей кивнул в сторону капитана Скворцова, — тогда ещё удивились, какой неудобный рейс выбрал продюсер для возвращения из Лондона — с долгой пересадкой в Москве, больше суток. Но Роман объяснил, что специально выбрал этот рейс, чтобы в столице встретиться с друзьями. Нет, Роман, с друзьями вы не встречались. Едва самолёт из Лондона приземлился, вы налегке, без чемодана, тут же отправились регистрироваться на другой рейс, ближайший, так как самолёты курсируют между Москвой и нашим городом постоянно… Прилетев в аэропорт, вы помчались на дачу и часов в семь утра проникли в дом — или заранее сделали дубликат ключей, или у ребят всё было нараспашку — и впрыснули заготовленную отраву в бутылку с грейпфрутовым соком. Возможно, сделали это с помощью шприца, или просто открыли крышку. Эти «амарантовские» бутылки плотно закручиваются, если затянуть крышечку посильнее, то трудно догадаться, что сок уже открывали… Если в холодильнике стояло несколько бутылок с грейпфрутовым соком, то вы, наверное, оставили только одну, чтобы у Пети не было вариантов, какую бутылку взять. И только по случайности — счастливой для Пети и трагической для Дениса — наш талантливый композитор всю субботу накачивался Таниным лимонадом и не прикасался к бутылке с отравой. Так она и простояла до самого вечера в холодильнике, пока её не выпил Денис. Когда вам, Роман, позвонили из больницы и сообщили о смерти гитариста, вам даже не пришлось разыгрывать удивление. Вы на самом деле были ошарашены и потрясены известием, так как вовсе не собирались убивать Дениса. Вашей целью был Петя.

— Это всё ужасно, — всхлипнула Полина. — Я не могу поверить…

— Роман, ну ты и скотина! — возмутился Егор.

— А мы тебе доверяли, — процедил Максим.

Петя отказался от обвинительной речи. Он что-то лихорадочно чертил на клочке бумаги.

— Да, это всё ужасно, — согласился с Полиной майор. — Ещё и потому, что стоило жизни не только Денису, но и Татьяне.

— Что?! — подскочил на диване Петя, бросив свои каракули.

— Как?!

— Ну, это уж слишком!

— Вы же говорили, что смерть Дениса и гибель Татьяны никак между собой не связаны!

— Говорил, — согласился майор. — Чтобы не раскрывать карты, пока не добуду твёрдых доказательств. Лариса, расскажите, пожалуйста, в чём вам призналась подруга накануне гибели.

Видимо, у товарища майора пересохло в горле, и он решил передать роль рассказчика малиновой гостье музыкантов. Ларисе понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом:

— В субботу, восьмого июня, Таня видела Романа на даче. Было семь утра, ребята спали, они обычно не вставали раньше десяти. Танюша тихонько кралась на кухню, к холодильнику, чтобы быстренько чем-нибудь перекусить и вернуться в кровать. Но на кухне кто-то был! Таня тут же развернулась в обратную сторону. Она была в ночнушке, непричёсанная, поэтому, конечно, не хотела столкнуться нос к носу с кем-то из мальчишек. Таня успела краем глаза заметить, что у парня светлые волосы. Ей показалось, что это Максим. Он рылся в холодильнике. Таня удивилась, что не видела на нём раньше эту футболку — с крупной эмблемой на спине — конь, вставший на дыбы… Она вернулась в комнату несолоно хлебавши, легла, разочарованная, в кровать, и уснула. Потом она совершенно забыла о неудачной вылазке на кухню, а конь, вставший на дыбы, превратился в картинку из утреннего сна, в мираж, навеянный рассветной дымкой.

— Красиво рассказываете, — заметил Егор.

— Вообще-то, я журналист, — смущённо напомнила девушка. — Итак, дальше… Когда в конце июля на горизонте вдруг появился товарищ майор с громким заявлением о том, что Денис был отравлен умышленно, это известие потрясло Татьяну. Как, впрочем, и остальных участников дачной экспедиции. Но у Тани даже и мысли не возникло связать тот утренний мираж и убийство Дениса. Она ничего не заподозрила, тем более что за полтора месяца окончательно забыла об эпизоде на кухне. Но увидев вдруг на Романе рубашку-поло с эмблемой в виде коня, вставшего на дыбы, Татьяна всё вспомнила! Она сразу обратилась к Роману и попросила объяснить, каким образом он очутился на даче восьмого июня в семь утра, если официально вернулся из лондонского вояжа только на следующий день, в воскресенье.

— И как же выкрутился наш ловкий торговец унитазами? — язвительным тоном поинтересовался Егор.

— Не без труда, но выкрутился. Он скормил Тане фантастическую байку. Якобы тогда он вернулся из поездки с чудесными новостями и тихонько прокрался на дачу, планируя устроить ребятам сюрприз. Но, приехав, вдруг понял, что забыл в доме у московских друзей свою папку с документами — а там все бумаги, то есть привезённый из Лондона контракт со звукозаписывающей компанией! Сюрприза не получилось. Расстроившись, Роман нырнул в холодильник, взял сок и отправился обратно в аэропорт. Типа, полетел обратно в Москву за папкой. И вернулся только на следующий день.

— И Таня проглотила этот бред? — удивился господин Дубов.

— Почему она не возразила, что его московские друзья могли бы отправить папку экспресс-почтой? — спросил Егор.

— Экспресс-почта и по трое суток письма мурыжит, — со знанием дела пояснил Максим. — Проще самому в Москву слетать. Тем более что денежки-то не его, а Виталия Николаевича.

— Да, Таня поверила словам Романа. Ей и в голову не пришло подозревать продюсера в убийстве Дениса. С какой стати? Зачем продюсеру гробить самого сильного исполнителя в группе и тем самым ставить под удар музыкальное будущее всей команды? Ведь продюсер сделал ставку на этот коллектив, он и сам жаждет успеха и дивидендов… Вот поэтому Таня поверила в историю, придуманную Романом. Он сумел её уговорить: мол, попал в глупую ситуацию — если сыщики узнают, что он прилетал из Москвы два раза, то обязательно прицепятся к этому факту и уже не отстанут. И обязательно повесят на него смерть Дениса, даже если это было не преступление, а несчастный случай. «Ты же знаешь, как у нас всё делается, — сказал он. — Ментам нужна раскрываемость, нужна хорошая статистика. Вот они и стараются изо всех сил…»