Ян Гийу - Террорист-демократ Страница 54

Карл попытался представить ее с пистолетом в руке, представить, как она направляет его в голову немецкого директора и стреляет в упор. Но ему не удалось себе это вообразить, все выглядело абсолютно нелепо, хотя не было никаких причин сомневаться, что она говорит правду.

- И ты стреляла? - спросил он.

- Да, один раз.

- Почему?

- У нас был круговой график: во всяком новом деле у каждого свои задачи. Это вполне демократично и не создает особых противоречий. Кроме того, каждый должен знать, на что он способен. Нам это удалось.

- И ты никогда не раскаивалась?

- Нет, а почему я должна была раскаиваться? А ты?

- Ну, я никогда не убиваю невиновных.

- Невиновных не существует.

- Да-да, это я уже слышал. Не думала ли ты когда-нибудь, что это гадко?

- Да, вначале, но это прошло. Это легче, чем думают. Надо только нажать указательным пальцем на курок, все остальное оружие делает само. А потом такое чувство, как будто все это произошло не с тобой, а с кем-то другим.

- А кошмары не мучают?

Барбара на миг задумалась.

- Бывает.

Хорст Людвиг Хан пребывал в прекрасном настроении. Все было в порядке, товар уже в дороге. Он не хотел рассказывать, как ему это удалось, но по его намекам Карл заключил, что оружие в грузовике с надписью "Международные дорожные перевозки", вероятно, уже между Дамаском и турецкой границей. Груз весит не больше 80 килограммов и выглядит как обыкновенные ящики с фруктами или что-то в этом роде.

Они приехали в район, где небольшие ресторанчики как скворечники лепились на склоне горы при въезде в Дамаск со стороны Бейрута. Эта дорога, сейчас особенно, не была загружена транспортом. Им подали с два десятка маленьких продолговатых тарелок - это была мезза, только разминка перед сирийско-ливанским обедом. Довольный Хорст Людвиг Хан рассказывал без устали то о неизменной дороге завоевателей на Дамаск, где они сейчас сидели, то о тех сложностях, с которыми пришлось столкнуться, поскольку сирийцы были уже готовы прекратить операцию, решив, что Сирию каким-то образом могут обвинить в преступлении. Но поскольку нет никаких связей между Сирией и европейскими партизанскими организациями и поскольку сирийцы, очевидно, не знали о требовании Абу Нидаля относительно коммюнике в случае удачного завершения операции, то они в конце концов возражать не стали. Собственно, самая большая проблема была решена. Сирийцев не беспокоила мысль, что Рейган может пойти потом на Дамаск или натравить израильтян на Сирию, организовав своего рода карательную экспедицию, что израильтяне фактически уже предлагали. Они, вероятно, жаждут развязать небольшую войну, чтобы тем самым обойти последние мирные планы американцев.

Карла охватил ужас. Чтобы не вызвать подозрений своим напряжением, он сослался на боли в желудке и сидел молча, мучительно размышляя. Он дал в руки европейским террористам оружие небывалой, разрушительной силы. К тому же Ведомство по охране конституции еще не знало о реальном положении вещей. Оружие было уже в дороге. Если теперь с Карлом случится несчастный случай и он исчезнет, то катастрофа неизбежна. И выходит, что все это организовал он. А если теперь террористы сочтут, что услуги Карла им больше не нужны?

Он обдумывал возможность вернуться в отель и, невзирая на риск прослушивания, позвонить Зигфриду Мааку и попросить его немедленно предупредить пограничную полицию. Однако нельзя быть уверенным, что этот безрассудный поступок приведет к чему-либо, кроме саморазоблачения. Да и немцы смогут взять только одну группу на Брайтештрассе, 159. Он ведь до сих пор не знал, где находится группа Зигфрида Хаузнера, то есть компания Хорста и Барбары. А вероятно, они как раз и смогут принять партию оружия. Итак, оставалось только ждать. Выжить любой ценой и продолжать действовать.

Хорст Людвиг Хан опять стал рассказывать, почему сирийцы так настойчиво выпускают свое отвратительное пиво. Так же, как и у Египта, у них были бесконечные сложности с импортом потребительских товаров. Поэтому практически любое другое пиво, кроме этой "барады", было запрещено. Пока он рассказывал, Карл заметил, как внизу на улице остановился крытый "лендровер" и из него выскочили четверо молодых людей в джинсах, с пистолетами, заткнутыми за пояс, и начали подниматься вверх по лестнице, к ресторану. Они вовсе не выглядели как посетители, а скорее как представители мокхабарат - какого-то отдела сирийской службы безопасности, представители которой были повсюду. Один из них нес через плечо складной автомат АК-47.

Хорст Людвиг Хан и Барбара их не заметили, хотя теперь было совершенно ясно, что они направляются к их столу, который был расположен в одной из пристроек, похожих на гнездо ласточки, сооруженное над рекой, текущей в Дамаск, как раз в том месте, где она соединяется с искусственным каналом. Карл лихорадочно искал выход: можно быстро подняться и через шаткий барьер прыгнуть в реку - глубина здесь небольшая, метров шесть-семь, - а потом попытаться добраться до телефона. Но было уже слишком поздно. Первый из полицейских безопасности, больше похожий на бандита, уже предстал перед их столиком и потребовал удостоверения личности.

Хорст Людвиг Хан объяснил, что их паспорта в отеле "Шератон", но у них есть гостиничные карточки. Но худой длинноволосый парень с автоматом на плече отказался принять их объяснения и показал жестом, что они должны следовать за ним.

- Ничего страшного, - сказал Хорст Людвиг Хан. - Это только их игры в шпионов. Они хотят установить наши личности, в полицейском отделении будет какая-то чепуха, и все. Жаль, еда остается, но идти придется. И пожалуйста, без шума.

Они медленно поднялись и неохотно стали спускаться вниз по лестнице, сопровождаемые четырьмя молодыми людьми. Предполагая, что их провожатые не знают немецкого, Хорст повторил инструкции. Ни слова о товаре, это не касается мокхабарат. Дать возможность ему "вести беседу. Без необходимости ни слова о встречах с палестинцами. Больше он ничего не успел сказать, их затолкали под брезент в "лендровер", который рывком тронулся с места. Никто из посетителей ресторана, казалось, не удивился. Все это, очевидно, было довольно обычным явлением.

Машина двинулась в противоположную от Дамаска сторону. Хорст Людвиг Хан нахмурил лоб.

- Странно, - сказал он, - у них обычно конторы в городе.

- Заткнись! - крикнул один из длинноволосых парней и направил на них пистолет. Интересно, подумал Карл, кольт модели 1911 А-1, 45-го калибра, все еще не снятый с производства, типичный для времен второй мировой войны. Как он попал к сирийской полиции безопасности? Большой американский пистолет в руке тщедушного сирийского парня из безопасности?

Ехали они недолго. Минут через десять "лендровер" въехал на территорию воинской части. Это уже было за городом. Их тюремщики сделали знак вести себя абсолютно тихо и пересесть в крытый военный грузовик. Там их поджидали еще двое. Карлу и его спутникам заломили руки за спину и надели наручники. Рты заткнули кляпами. Затем постучали в кабину водителя, что все готово. Парни, очевидно стоявшие на страже, впрыгнули в кузов. Грузовик тронулся.

Карл хотел было поймать взгляд Хорста Людвига Хана, чтобы понять его реакцию на ситуацию, но в кузове было слишком темно.

Карл обдумывал положение, показавшееся ему просто отчаянным. Если это была сирийская полиция безопасности, к чему тогда эта странная пересадка в грузовик? И при чем здесь американское оружие, пистолет, который уже не использовался после Вьетнама? А что если это израильтяне? Не последует ли сейчас расплата за старое, за убийство четырех израильских офицеров из "Сайерет Маткал"? Неужели израильская разведка до такой степени овладела положением в Дамаске? Это кажется абсолютно невероятным. Да и знают ли израильтяне, что именно он был Coq Rouge? Впрочем, это не так уж невероятно. Это даже очень хорошо можно себе представить. А что если его казнят, а западногерманских террористов выпустят? Нет, едва ли. Но тогда они - все трое - могут исчезнуть, а Европе грозят необратимые последствия - шесть штук РПГ-18 с дюжиной снарядов.

У Карла было с собой серьезное оружие. В кармане у него лежал пластмассовый футляр со складным ножом с семисантиметровым лезвием. Сделанный из той же специальной японской стали, что и его "коммандос"-кинжал. Но этот нож не годился ни для металла, ни даже для кости. Кроме того, он сидел со связанными руками, спина к спине с Барбарой. Он попытался ощупать ее наручники, чтобы, если возможно, определить их тип. Но разобраться ему не удалось. Кроме того, Барбара его не так поняла и сжала его руку. Чувствовалось, что она боялась. Она тоже поняла, что это не то, о чем они подумали вначале. Карл пытался вспомнить некоторые детали. Не выглядели ли наручники тоже американскими? Был ли автомат с комбинированным стволом? Да, был. Но это ни о чем не говорит. Похоже ли, что эти тщедушные низкорослые парни - из израильского специализированного подразделения? Нет, они, без сомнения, выглядели как арабы. Да и говорили они между собой по-арабски. А разве израильтяне не могут так же себя вести? Нет, в данном случае нет никаких оснований для таких выводов.