Лоренс Сандерс - Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла] Страница 55

Черный «кадиллак» затормозил у чахлого газона, находившегося на богатой стороне улицы. Странным образом лозунг сзади, на котором раньше было написано «Власть черным», теперь гласил: «Братство!» Двое в черной коже, что сидели спереди, вылезли и встали у задних дверей. Вдали от пестрой шумной толпы 135-й улицы и Седьмой авеню, в этом тихом респектабельном районе они выглядели крупнее, крепче и гораздо опасней. Выпуклости под пиджаками слева обозначились еще отчетливей. На этой тихой спокойной улице в них безошибочно угадывались телохранители. Хорошо одетые люди, входившие и выходившие из подъезда, посматривали на них не без удивления. Впрочем, и без враждебности. Доктора Мура здесь знали и почитали. Все ценили его усилия по интеграции людей разного цвета кожи, одобряли его разумные, чуждые насилию методы. Когда из машины появился и сам доктор в сопровождении двух «священников», жители дома приподнимали шляпы и заискивающе улыбались.

— Пойдемте со мной, мальчики, — сказал он и двинулся к подъезду быстрой походкой. Свита устремилась за ним. В том, как он держался, чувствовались уверенность в себе и умение повелевать. У него был вид человека, который ставит цели и добивается их осуществления. Жильцы дома, встречавшиеся на его пути, кланялись. Он любезно улыбался. Лифтер держал для него лифт. Доктор Мур поднялся на третий этаж. Там он отпустил телохранителей, оставив с собой двух «священников».

Холл квартиры был роскошен. На полу лежал огромный фиолетовый ковер. У вешалки висело зеркало в полный рост, рядом была стойка для зонтиков. По другую сторону от входной двери имелся низкий столик для шляп. На концах его стояли лампы-близнецы с абажурами. С каждого конца стояло по креслу из какого-то экзотического дерева, со стегаными, ручной вышивки, сиденьями. Но доктор Мур не задержался в холле.

Мельком глянув в зеркало, он отправился в большую гостиную, окнами на улицу. «Священники» двинулись за ним. Если не считать белых венецианских жалюзи, прозрачных занавесок и фиолетовых гардин, в комнате ничего не было. Не задерживаясь там, доктор и его свита проследовали в столовую. Там были точно такие же жалюзи, занавески и гардины, и так же точно ничего другого не имелось. Доктор Мур и там не задержался. Молча он и его свита проследовали дальше, на кухню. На кухне, по-прежнему молча, «священники» сняли черные сюртуки, воротнички, надели белые куртки и поварские колпаки. Доктор Мур открыл холодильник и заглянул в него.

— Есть шейные позвонки, — объявил он, — Сделайте их с рисом. Кроме того, где-то тут должен быть желтый ямс и капуста.

— А как насчет кукурузного хлеба, Эл? — осведомился один из поваров-«священников».

— Ладно, пусть будет кукурузный хлеб, если, конечно, есть масло.

— Есть маргарин.

Доктор Мур скривился от отвращения.

— Человеку надо что-то есть, — сказал он, — Поищите как следует.

Он быстро прошествовал назад в холл и открыл дверь в первую спальню. Там тоже было пусто, если не считать двойной кровати, а также некрашеного стенного шкафа.

— Люси! — позвал он.

Из ванной высунула голову женщина. Лицо молодое, с гладкой коричневой кожей. Черные распрямленные волосы косо пересекали лоб и закрывали правое ухо. Лицо было красивое: прямой широкий нос, широкий рот с полными, мягкими, упругими коричневыми губами. Карие глаза, казавшиеся особенно большими за стеклами очков без оправы, напоминали об эротических утехах.

— Люси нет, зато есть я, — сообщила женщина.

— Барбара? С тобой кто-то есть? — его голос упал до шепота.

— Нет, конечно. Ты думаешь, я таскаю их сюда? — произнесла она хорошо поставленным голосом, имитируя крайнее изумление.

— А что ты тогда, твою мать, тут делаешь? — спросил он громко и грубо, сразу превратившись совершенно в иного человека, — Я же отправил тебя работать на коктейль в «Американе».

Она вошла в комнату, а с ней ворвался запах женской плоти. Она набросила на себя розовый шелковый халат, в прорези которого виднелся коричневый живот и черный лобок.

— Я там была, — обиженно проговорила женщина, — Но там слишком много конкуренток — любительницы острых ощущений из высшего общества. Они прямо облепили этих белых, как мухи сахар.

Доктор Мур сердито нахмурился.

— Ну и что? Ты боишься любительниц? Какая же ты профессионалка?

— Ты смеешься? Куда мне против этих баб? Ты когда-нибудь видел мадам Томасину, которой захотелось белого мяса?

— Послушай, шлюха, это твоя проблема. Я плачу не для того, чтобы на коктейлях эти стервы тебя обыгрывали в игру, в которую ты обучена играть. Я хочу, чтобы ты выигрывала. Как — это уже твое дело. Если из-за этих дамочек ты не можешь заарканить белого джона, я найму другую шлюху.

Она подошла к нему вплотную. Его обволакивал терпкий женский запах.

— Не надо говорить со мной, Эл, детка, таким тоном. Разве от меня было мало проку? Просто на этих утренниках стервы дают себе волю. Но ничего, вечером я отыграюсь. — Она попыталась обнять его, но он грубо ее оттолкнул.

— Да уж, постарайся, — сказал он. — За квартиру не плачено, и у меня есть кое-какие должки.

— А разве твои фокусы тебе мало приносят?

— Конечно, мало. Делиться приходится слишком со многими. Да и эти гарлемцы больно легкомысленны. Им бы только валять дурака… — Помолчав, он задумчиво добавил: — Нет, если их, конечно, расшевелить, тогда можно кое-что заработать.

— Ну и разве твои шимпанзе не способны на такое? Пусть пошевеливаются. За что тогда ты им платишь деньги?

— Нет, в таком деле от них толку мало, — медленно произнес он. — Тут нужен покойник.

Глава седьмая

Судмедэксперт сильно смахивал на студента Сити-колледжа. Легкий костюм был весь помят, густую каштановую шевелюру давно следовало бы постричь, а очки с толстыми стеклами — протереть. У него был тот самый унылый вид, какой, наверное, и должен быть у человека, изо дня в день по долгу службы имеющего дело со смертью.

Окончив осмотр трупа, он выпрямился и вытер руки о брюки.

— Все ясно, — обратился он к сержанту из отдела по расследованию убийств. — Мы знаем точно время смерти: местные детективы видели, как он скончался. И причина смерти понятна — перерезана яремная вена. Значит, белый, пол мужской, возраст — около тридцати пяти лет…

Сержант, однако, остался недоволен этой информацией. Сержанта вообще раздражали все без исключения судмедэксперты. Это был высокий, угловатый человек в голубом накрахмаленном костюме из саржи. У него были волосы самого отталкивающего рыжего цвета, коричневые веснушки, похожие на бородавки, а также большой острый нос, напоминавший киль гоночной яхты. В его маленьких, близко посаженных голубых глазках светилась досада.

— Отличительные приметы имеются? Шрамы, родинки? — спросил он медика.

— Черт, вы видели то же, что и я, — буркнул тот и неосмотрительно ступил в кровавую лужу, — Ну что за невезение! — в сердцах воскликнул он.

— При нем, как назло, нет ничего, что помогло бы удостоверить личность, — посетовал сержант, — Ни бумажника, ни документов. А на одежде нет ярлыков прачечной или химчистки.

— А как насчет ботинок? — осведомился Гробовщик.

— Думаете, там могут быть какие-то подсказки?

— Почему бы нет?

На это представитель окружной прокуратуры кивнул головой, хотя было неясно, что означал этот кивок. Это был человек средних лет с мучнистым цветом лица и аккуратно расчесанными седеющими волосами. Одутловатое лицо, выдающееся брюшко, помятый костюм и нечищеные ботинки придавали ему вид законченного неудачника. Позади него толпились ребята из «скорой помощи» и полицейские из патрульной машины, словно хоронясь за ширмой его нерешительности. Сержант из отдела по расследованию убийств и судмедэксперт стояли поодаль.

Сержант покосился на фотографа, которого он привез с собой, и сказал:

— Сними с него башмаки.

— Пусть это сделает Джо, — заартачился тот, — Я снимаю покойников.

Джо был детектив первого класса, который привез сержанта. Это был квадратный здоровяк славянского происхождения с коротко стриженной головой, и волосы его напоминали иголки дикобраза.

— Давай, Джо, — распорядился сержант.

Джо молча опустился на колени и стал расшнуровывать коричневые замшевые туфли покойника. Затем он поочередно снял их и, поднеся к свету, заглянул внутрь. Сержант тоже наклонился, чтобы посмотреть, нет ли там чего-то полезного.

— Фирма «Бостониан», — прочитал Джо.

— Тьфу, черт! — презрительно фыркнул сержант и уничижительно посмотрел на Гробовщика. Затем он страдальческим голосом обратился к судмедэксперту: — Вы можете сказать, вступал он в половые сношения или нет — я имею в виду недавно?

Судмедэксперту все это давно и сильно осточертело.