Фридрих Незнанский - Самоубийство по заказу Страница 56

Лана успокоилась. Майя пообещала ей завтра же выяснить в больнице все про Хлебородову, чтобы можно было оказать ей максимальную помощь. А то, что касалось собственно будущих похорон, следовало еще обсудить. И уже не здесь, а в Москве. Скорее всего, и в Генеральной, и в главной военной прокуратурах. С точки зрения Турецкого, в чем его немедленно поддержал и Вячеслав, там оставалось много неясного. Точнее, в наличии имелся самый минимум ясного, а все остальное – сплошные неясности. Впрочем… Они не хотели обижать симпатичную девушку, которая, видно было, очень нравилась и Майе, но основываться только на ее показаниях было бы большой ошибкой. Они не сказали Лане этого, но Майя, кажется, сама сообразила и не стала заострять вопрос, предпочтя поговорить об этом с Сашей позже. Когда представится удобная возможность. Не знала же, что он собрался лететь в Москву уже завтра, а здесь решил оставить Славку с Катюшей. Пусть занимаются своей любовью, а заодно и делом.

Лана уехала домой.

Славка пошел посмотреть, есть ли смысл будить Катюшу – и вообще. А Турецкий, оставшись наедине с Майей, достал мобильник и посмотрел на часы. Двенадцатый час, по Москве еще не поздно – только шестой. Ребята все на работе, если не бегают, высунув языки.

– Я сейчас свяжусь с коллегой, который должен был проверить, чем занимаются наши друзья из военной прокуратуры. И, если они добрались до того интернет-кафе, о котором нам так ничего толком и не сказала твоя Лана, поскольку никогда в нем не была, но которое мы-то уже знаем, я спрошу, кто какие действия в данный момент предпринимает. Это важно. А почему, если позволите, скажу позже. Не возражаете?

– Как вы можете думать? Конечно же… Только… Саша, мне кажется, что вы уже устали. Обязательно все дела переделать сегодня?

«Хороший вопрос, – подумал он. – Эта она исподволь подбирается к другому, более важному, – сколько я здесь еще пробуду?»

Но, прежде чем ответить, он достал мобильник и нашел нужного себе абонента.

Филипп Агеев откликнулся сразу. Мужики еще сидели в агентстве и подбивали итоги проделанной за день работы. Так что телефонный звонок пришелся как нельзя кстати.

Александр коротко пересказал самую суть рассказа Ланы о посещении воинской части, не сказав о телеграмме, известие о которой приберег напоследок, а потом стал слушать сообщение Агеева. Трубку он держал чуть отстраненно, чтобы придвинувшаяся к нему Майя тоже могла слышать весь разговор. Он даже – исключительно для ее удобства – обнял Майю за плечи и немного прижал к себе. Она так и поняла и благодарно кивнула. Но сидела, не шелохнувшись, как будто замерев.

В общем, соображения совпали. Филя, благодаря Максу, успел первым. Ему удалось переговорить «по-хорошему» – он подчеркнул это – с системным администратором. Тот поначалу никак не хотел понимать нужды какого-то частного агентства. Но после коротких переговоров с глазу на глаз нашел ту пленку, которая фиксировала посетителей кафе за нужное число, а потом они вместе прокрутили ее и нашли отправительницу. Пленку Филя, естественно, изъял, чтобы на следующий день вернуть в кафе ее копию. Коллеги из известной конторы тоже вот-вот могли добраться до этого кафе. То есть все было проделано тип-топ. Потом подключили Костю Меркулова, у которого в ЭКЦ МВД был свой тайный агент. И тот агент забрал пленку, поколдовал с ней на каких-то осциллографах, анализаторах спектра, в результате чего появился на свет довольно четкий снимок «уходящего» профиля женщины средних лет. И это, пожалуй, все. Во всяком случае, у компьютера, с которого и было отправлено письмо солдата Андрея Иванова, сидела не девушка.

Турецкий сбоку хитро взглянул на Майю и многозначительно покачал головой.

– Да, ты прав, Филипп, но мы теперь уже, к счастью, знаем, кто эта женщина. Однако до поры промолчим.

– Мы – это кто? – немедленно отреагировал Агеев.

– Я и наш генерал, – не моргнув, ответил Турецкий.

– Отлично, гора с плеч. А те могут ее достать?

– Не-а… Но лучше не рисковать.

– Что ж, тогда, если иных дел нет, ждем вас обоих, господа генералы, и с большим нетерпением.

Ну, вот, пришло время и для телеграммы.

– Есть одна серьезная заковыка, Филя… Наш солдат уже приказал долго жить. Командир части прислал сегодня матери этого парня телеграмму. Самоубийство.

– Ни фига себе!

– Вот так. Мать в больнице, кто будет хоронить и как, никому пока неизвестно. Возможно, завтра удастся решить… нет, я не прав, не решить, а подготовить этот вопрос. Я не думаю, что похороны состоятся так быстро, как хотели бы эти ребята. Мы еще акт судмедэкспертизы внимательно поглядим, а то и повторную устроим. Словом, как только решим этот вопрос тут, естественно, вылетаем. Или, возможно, вылетаю я, а Вячеслав появится чуть позже. Как сложатся обстоятельства.

– Ясно, – по-военному ответил Агеев. – Ставлю рубль против сотни, что виноватой в задержке нашего генерала определенно окажется одна дама с царским именем. Чем ответишь, Борисыч?

– Скажу только то, что ты выиграл у меня сто рублей. Но ты ничем не рисковал бы, поставив и тысячу.

Филипп захохотал, и сквозь смех пробилась-таки фраза:

– Мы тут все были уверены, что генерал не устоит! Уж слишком эта дама, как бы это сказать?…

– Ну, скажи, скажи! – подначил Турецкий, с хитрым вызовом поглядывая на Майю, у которой, как у девчонки, широко распахнулись от изумления глаза.

– Ну, такая, перед которой никто не устоит.

– Ты еще ее подруги не видел, Филя, – многозначительно вздохнул Турецкий.

Возникла пауза. Потом Филя задумчиво спросил:

– Слушайте, господа генералы, а чем вы все-таки там занимаетесь? Если не секрет?

– Работаем, старик, – посмотрев на Майю, с веселой грустью ответил Турецкий.

– Ну, тогда привет вам от всей честной компании. Отбой?

– Всем привет, отбой.

Майя тряслась от смеха.

– С вами все в порядке, – улыбаясь поинтересовался Александр.

И – ну, надо же, – как артист на реплику, в комнату вышел из спальни Грязнов.

– Услышал ваши голоса… ты, я понимаю, с нашими говорил, да? – он показал на телефонную трубку в руках у Турецкого и добавил: – Я бы еще по рюмочке, да ехать пора в гостиницу, а? Людям спать надо, – он подмигнул Майе. – А Катюшка – нетранспортабельна, как говорится.

– Ну, так она ж и остается у меня. А вы?…

– Наливай, – быстро сказал Турецкий, стараясь не смотреть на Майю и уйти от ее вопроса. – А тебе, Славка, от наших горячий привет.

Грязнов ушел на кухню за своей «чудодейственной» настойкой.

– А почему он, – Майя кивнула на мобильник, – назвал вас господа генералы? Это же Слава, да?

Турецкий молча достал из заднего кармана брюк свое удостоверение, где была его фотография в парадном мундире, и молча показал Майе. Она взяла в руки, раскрыла, посмотрела и сказала:

– Красивый… – и вздохнула. Он забрал у нее «ксиву» и сунул обратно в карман.

Вернулся Славка и принес уже разлитую по рюмкам свою «чудодейственную» настойку. Турецкий сжато передал ему информацию, полученную от Фили.

– А ведь эта видеозапись меняет дело, Саня, – безрадостно заметил Грязнов. – Игнорировать ее мы не можем. И, поскольку Столешникова «засветилась», а дело приняло столь жесткий оборот, мы вынуждены будем ее дезавуировать, ничего не поделаешь. И если не мы сделаем это аккуратно, то военные немедленно возьмутся за нее жестко. Дело-то на том еще контроле, – Слава ткнул указательным пальцем в потолок. – И что в этой ситуации будет хуже, никто сейчас не ответит. Поэтому именно «Глории» и придется выдвинуть максимально правдоподобную версию. И стоять на ней камнем.

– Причем абсолютно достоверную, в основе своей, – добавил Турецкий.

– Да, иначе они как собаки в нее вцепятся.

– Ну и что? Девушка попросила – она отправила. Торопилась девушка домой, угроз испугалась, можно понять. Какие дела?

– Но, может быть, она совсем не желает гласности, – возразил Грязнов. – И у тех, я совсем не исключаю, достанет ума выдвинуть против нее обвинения в заведомой клевете и прочее. Понимай, с кем дело имеешь. Придется разговаривать.

– Думаю, не самая острая проблема. Хотя и не очень приятная. Что ж, тогда попросим помощи у Майи, – ее ж подруга. Согласитесь?

– И вы еще спрашиваете?

Из этого краткого обмена мнениями Турецкий вмиг усек для себя главное: Славка говорил, уже не запинаясь, «мы вынуждены», «если не мы, то…»… Значит, он созрел для принятия трудного для себя решения. Может, не так сразу, но это уже серьезная подвижка.

А тут на глаза попался диктофон, который Саня так и не убрал в сумку. И на молчаливый, даже и не вопрос, а просто взгляд Турецкого Грязнов ответил уверенно:

– Нет, Сань, нельзя спускать… Девочку жалко, как же ей жить-то после этого? Как она нам с тобой в глаза будет смотреть?…