Джеймс Шиан - Приговор Страница 57

– Неужели это круглосуточное несение караула так необходимо? – спросила она за завтраком в присутствии всех. – Поймите, Дик, вы мне очень нравитесь. И вы, Хоакин, – тоже. Но мне совершенно не требуется ваша помощь, когда я иду покупать нижнее белье. Единственное время, когда я могу побыть наедине с собой, – пока принимаю душ, после того как Джек и Мария уезжают на работу.

Дик и Хоакин не отрывали глаз от тарелок – оба понимали, что назрела семейная ссора. На этот вопрос должен был ответить Джек.

– Не знаю, что и сказать тебе, дорогая, – начал он. Джек понимал, что Пат труднее всего. У нее не было возможности, как у него и Марии, ускользнуть из дома и окунуться в привычную рабочую обстановку. – Единственный способ не позволить никого из нас убить – постоянно быть настороже и соблюдать меры безопасности, где бы мы ни находились. Ты в опасности, потому что живешь со мной. Вот если бы ты уехала из города – скажем, в Нью-Йорк на пару недель, – это было бы хорошо. Не думаю, что за тобой погонятся. Так что если тебе невмоготу взаперти, прокатись. Кто-нибудь возражает?

Дик и Хоакин упорно смотрели в свои тарелки.

– Я нет, – пожал плечами Дик.

– Я тоже не возражаю, – пробормотал из-за чашки с кофе Хоакин.

Джек сделал попытку разрядить обстановку, но еще сильнее все испортил.

– Бедной Марии тоже не сладко: каждое утро приходится ездить на работу со мной и вместе обедать.

Словосочетание «бедная Мария» вовсе не понравилось Пат. Латиноамериканка это тут же почувствовала и сумела справиться с ситуацией лучше, чем Джек.

– В конторе начинают шушукаться, а вы, Джек, только подливаете масла в огонь, обнимая меня за плечи, когда мы приходим на работу и уходим домой. – За столом все знали, что он это делал в соответствии с планом: людям следовало показать, что начальник и Мария всегда и везде вместе. И такое поведение служило своеобразным сигналом. – Но не тревожьтесь, Пат. Мне не нравятся гринго.

Патриция улыбнулась, иронически изогнула брови и, в свою очередь, сострила.

– Мы уже заметили. – Все рассмеялись, кроме покрасневшего Хоакина. В первые две недели они сильно сблизились с Марией. А на третью он прекратил свои обычные вылазки на рыбалку. Обитатели дома решили, что Хоакин отсыпается, пока однажды утром не увидели, как он выходит из спальни Марии. Никто не сказал ни слова, пока через несколько дней не пошутил за завтраком Дик. Джек и Пат склонили друг к другу головы, а Хоакин и Мария переглядывались через стол.

– Я чувствую себя пятым колесом в телеге, – внезапно заявил Дик.

Джек чуть не подавился овсянкой и расхохотался.

– Могу пристроить вас к Долли, – предложила Пат. – Я слышала, что она не занята. – Каждое утро, когда другие уезжали на работу, она тащила Дика завтракать в «Пеликан».

– Не знаю, долго ли я вынесу, если Долли каждую ночь будет спрашивать: «Как обычно?» – ответил он, и буквально довел всех до слез.

Теперь они снова смеялись, но вопрос требовал решения.

– Так ты хочешь передышки? Уехать на несколько недель?

Пат колебалась.

– Пожалуй, нет, – наконец ответила она. – Вы все справляетесь с обстоятельствами, значит, надо и мне. Но я хочу спросить, когда это кончится? То есть когда все начнется?

– Обещаю, Пат, не позднее, чем мне представится возможность, – ответил Джек.

Пат кивнула. Она понимала – Джек делал все, что в человеческих силах. Но не совсем представляла, что он хотел сказать, когда говорил о возможности. Некоторые вещи он предпочитал не озвучивать.

– Хорошо, – вздохнула она. – Но когда все кончится, ты свозишь меня в Европу.

– Не тебя одну – прокатимся все вместе.

Глава 40

«Возможность» подвернулась Джеку через два месяца. Он получил в наследство от бывшего прокурора напористого молодого юриста Тодда Гамильтона, который начал работать за два года до того, как Джек занял свой пост. Тодд имел все задатки потенциальной суперзвезды в их деле: сообразительный, собранный, обаятельный и напористый. И хотя ему поднадоели рутинные дела небольшого городка, он не спешил укладывать чемоданы и срываться в мегаполис. Вместо этого сидел на месте и все упорнее погружался в коррумпированное подбрюшье округа Кобб. Когда был назначен Джек, Тодд уже с головой ушел в расследование.

По мере того, как Майами, Форт-Лодердейл и Палм-Бич все больше разрастались, застройщикам стало не хватать земли. Расширяться на юг и восток возможности не было: попробуй построить многоквартирные дома и коттеджи в Атлантическом океане. Север тоже был закрыт – все вплоть до Порт-Пирса и Веро было уже застроено. И они поступили так, как лет сто пятьдесят назад призывал совсем других людей Хорас Грили,[25] – двинулись на Запад. Но и там столкнулись с проблемами в виде такой причуды природы, как Эверглейдс.[26] К северу от болота располагалось озеро Окичоби, и вскоре земля вокруг него возникла на экране радаров застройщиков. Они поняли, какой это лакомый кусок, и начали захватывать обширные пространства по самым низким ценам. Заметили это немногие. Но, к несчастью для застройщиков, среди этих немногих был Тодд Гамильтон.

Когда начинается преобразование сельской глубинки в пригородный район, закономерно возникают досадные препятствия – требуется согласовать вопросы землеустройства, распределения на зоны и защиты окружающей среды. Приходится платить политикам на местном уровне и на уровне штата и не забыть чиновников, в чью компетенцию входит охрана окружающей среды. Свой кусок получают и землеустроители, и местные блюстители закона. Хотя благодаря своему положению в пищевой цепочке обычно не слишком большой. Первыми подходят к миске крупные псы.

Пока все кормились из общего корыта, Гамильтон делал заметки и шел по следу взяток. К тому времени, когда он обратился к Джеку с предложением собрать Большое жюри[27] и начать вручать официальные обвинения, он уже мог проследить денежные потоки из четырех скупивших земли в округе Кобб компаний на личные банковские счета сенаторов, членов палаты представителей, чиновников государственной комиссии по охране окружающей среды и другого рода паразитов – в размере многих миллионов долларов. Он также мог указать, где были нарушены нормы землеустроения и без всякого основания выданы разрешения на использование заболоченных участков и пойм в охранных зонах.

Джек пришел в восторг, когда Тодд представил ему доказательства, но по причинам, о которых подчиненный и не догадывался. Он с самого начала понимал, что предать правосудию Уэсли Брюма и Клея Эванса возможно лишь при помощи Большого жюри. Во Флориде прокурор Штата может преследовать большинство преступлений путем заявления об обвинении, что фактически означает: он вправе определять, что для обвинения существуют достаточные основания. Единственный случай, когда прокурору штата требуется, чтобы обвинение вынесло Большое жюри, – это если возможным наказанием за преступление является смертная казнь. Поскольку Джек собирался обвинить Эванса и Брюма в убийстве первой степени, ему необходимо было собрать Большое жюри. Но в этом и заключалась загвоздка. Большое жюри имел право собрать председатель окружного суда. А председателем окружного суда в округе Кобб – единственного окружного суда в этой местности – был Билл Сэмпсон, предшественник Джека на посту прокурора. Билл Сэмпсон никогда бы не дал согласия собрать Большое жюри для вынесения обвинения в отношении федерального судьи Клея Эванса и начальника полиции Уэсли Брюма.

Хотя Большое жюри и выносило обвинительные акты в отношении совершивших убийство с отягчающими обстоятельствами, его можно было собрать и по другим тяжкими преступлениями. Это практиковалось, когда речь шла о громких правонарушениях, как, например, выявленная Тоддом крупная коррупция. В подобных случаях обвинительный акт Большого жюри защищал прокурора штата от подозрений в пристрастности, политической ангажированности и прочего в том же роде. Билл Сэмпсон мог легко собрать Большое жюри для расследования дела о коррупции. А коль скоро оно будет собрано, Джек был волен обратиться с просьбой вынести обвинительный акт по какому угодно делу. Это и была та возможность, о которой он говорил Пат.

Но Тобин не торопился – ждал целый месяц, пока шли заседания Большого жюри, и только после этого объявил Тодду, что намерен на несколько дней прервать рассмотрение его дела, чтобы представить другое.

Как говорится, запахло жареным.

Глава 41

Джек предстал перед восемнадцатью членами Большого жюри утром в понедельник, когда они были еще свежими и вполне восприимчивыми. Тобин не стал ходить вокруг да около и напрямую заявил, что просит вынести обвинительный акт в отношении бывшего прокурора штата и бывшего следователя по делу Руди Келли. Должностные лица обвиняются в убийстве, поскольку оба знали, что Руди Келли, вероятно, невиновен, но тем не менее оказывали давление на свидетелей и скрыли улику, а позднее отказались от контактов с настоящим убийцей, поскольку не желали лишать силы собственный вердикт. Они позволили Руди Келли умереть на электрическом стуле, не приняв во внимание факты, благодаря которым невиновный мог быть выпущен на свободу. Джек скрупулезно изложил все, что собирался выложить на суде: что трое мужчин находились вечером в день убийства в нескольких сотнях ярдов от места преступления; что двоих из них допрашивали, а затем они скрылись; что третьего ни разу не допрашивали и не искали.