Валерий Маслов - Москва времен Чикаго Страница 59

И потому улыбнулась ему своей самой обворожительной улыбкой и, будто невзначай, слегка приподняла край платья, которое и так почти ничего не прикрывало.

Андрей, конечно, заметил эти уловки. Но его интересовало сейчас совершенно другое. К тому же у него и в мыслях не было изменять Глаше. Даже с такой обольстительной особой, как Джульетта.

Поняла это и Буланова. Она опустила край платья и помрачнела. Но с присущей ей непосредственностью и умом не стала делать из такой неудачи трагедии. И решила узнать, зачем же она Ускову так понадобилась.

Следователь не скрывал причину своего визита:

— Джульетта Степановна! Я к вам за помощью!

— Пожалуйста: я должна написать статью о мафии, с которой вы постоянно и безуспешно боретесь?

— Почему же безуспешно? Кое-кого поймал. И даже посадил.

— Например, Мягди. Но после того как он совершил этот глупый и необдуманный поступок с той корреспонденткой радио «Свобода», его мог посадить за решетку каждый. И не такой классный сыщик, как вы.

Последние слова прозвучали, как явная издевка. Но Усков решил не реагировать на эти колкости.

— Да, и его тоже. Но не только. Например, мы арестовали и посадили в тот же следственный изолятор и некоего господина Титовко.

И следователь впился глазами в лицо журналистки, пытаясь проследить за ее реакцией.

Однако Джульетта была почти невозмутима. Конечно, ее не обрадовало известие об аресте Титовко. Ведь именно с его помощью она хотела добиться освобождения Мягди. Но раз этот настырный сыщик чего-то хочет от нее, значит, и она может попытаться получить что-то взамен. И она приготовилась слушать.

— Джульетта Степановна! Я не призываю вас оказать содействие следствию из чувства любви к родине. И не собираюсь также пугать вас сообщением о том, что недонесение о преступлениях преследуется по закону. Я просто хочу заинтересовать вас неординарным материалом, которому у нас в стране нет пока аналогов.

Джульетта придвинулась к Ускову поближе. Она была склонна верить этому бесхитростному парню. По крайней мере в чем-в чем, а в подлости и обмане Усков ею не был замечен. К тому же она давно уже громко не заявляла о себе широкой читающей публике сенсационным материалом. А без этого, как и без любви, она не видела смысла своего существования.

Тем временем следователь продолжал:

— Я даже скажу вам то, о чем говорить не имею права. Но с одним условием.

— Каким же? Что я помогу следствию?

— Не обязательно. Это вы решите сами. Условие такое: об этой конфиденциальной информации не должен знать никто. Особенно Петраков.

— Как же я в таком случае смогу написать о ней материал?

— Напишете. Только чуть позже. Как только я подготовлю и передам в суд обвинительное заключение. Поверьте: овчинка стоит выделки!

Джульетта даже не раздумывала: на таких роскошных условиях просто грех было не принять предложение следователя. Другие журналисты буквально гоняются за работниками правоохранительных органов, идут на все, чтобы получить от них хоть какую-то информацию. А тут овес сам идет к лошади! И она сказала:

— Да! Я согласна.

— Вот и прекрасно: я знал, что мы найдем общий язык.

— Как говорил один незабвенный герой одной незабвенной книги, — весело сказала Буланова, — это же элементарно, Ватсон: два умных человека всегда найдут общий язык.

— Так, комплиментами мы обменялись. Теперь к делу. Генеральной прокуратурой раскрыта преступная группа, которая пыталась впервые в отечественной практике внедриться в компьютерную систему Центрального банка с целью перекачки на свои счета огромных сумм государственных денег.

— Здорово! — с восхищением воскликнула журналистка. — Я даже уже вижу заголовок будущей статьи.

— Там жулики, Джульетта Степановна! — укоризненно охладил ее пыл следователь. — Которые грабят нашу страну. И народ в результате не получает вовремя зарплату и пенсии.

— Ошибаетесь, — категорически возразила Буланова. — Во-первых, это гениальные люди. Во-вторых, народ не получает то, что заработал, не из-за этого. В ту же Чечню уходили триллионы государственных денег. И пропадали бесследно. Причем заметьте: наше родное правительство находило эти триллионы всегда вовремя и без задержек.

Ускову не хотелось уходить в дебри, тем более в политические. Он никогда не занимался политикой. И считал, что его главная обязанность — ловить преступников. Поэтому мягко, но решительно остановил ее:

— Давайте каждый займется своим делом. Как говорится, отделим котлеты от мух. Сейчас меня конкретно занимает один из этих троих гениев. А именно — мэр города Петраков.

Джульетта вздрогнула. Такого поворота она не ожидала. И потому нервно воскликнула:

— Петраков? Не может быть!

— Может. И еще как может! Когда мы с вами пытались по разным причинам отыскать Мягди Акиндиновича в Сочи, он там вместе с Титовко и Петраковым как раз отрабатывал эту идею.

— Вот как? Интересно! Святая троица, но без венчика святости над головами.

— Именно без венчика. Без принципов и совести. Вам что-нибудь известно об этом?

— Что Петраков собирался участвовать в ограблении главного банка страны? Конечно, нет. Разве о таких делах кому-нибудь говорят?!

Усков промолчал. Собственно, он и не рассчитывал получить иного ответа. Но надежда не покидала его. И он не обманулся.

Джульетта подумала и начала что-то припоминать.

— Хотя иносказательно, пожалуй, да. Во время нашей последней, извините, любовной встречи он в пылу страсти и неги обронил загадочную фразу: «Скоро, Джулечка, я буду богатым, как Крез». Может, это как раз имеет отношение к реализации той гениальной идеи?

— Возможно.

— И повторил эту загадочную фразу он дважды.

— А что-нибудь еще на эту тему говорил?

— Нет, пожалуй, больше ничего. Слава — мужик осторожный.

— Естественно. Иначе бы он на этой должности не усидел. Меня интересует еще одна деталь. По нашим сведениям, деньги из Москвы уходили в один из коммерческих банков вашего города, к которому имеет непосредственное отношение Петраков. Вы что-нибудь можете сказать по этому поводу?

Журналистка задумалась. В свое время, готовя один материал, она проводила расследование и вышла на один коммерческий банк, в составе учредителей которого фигурировало и имя мэра. Она слегка поколебалась, но затем справедливо решила, что не предает Петракова. Ведь, во-первых, эту информацию можно найти в одном из прошлых номеров газеты. Во-вторых, следователь все же пошел ради нее на определенный риск, поделившись секретной пока что информацией.

— Да, есть такой банк. Я об этом писала. Сейчас постараюсь найти ту статью.

И она начала копаться в подшивке газеты.

— Вот, — обрадовалась Джульетта. — Можете пользоваться.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Усков. — Вы действительно помогли мне. Я побегу.

— Так не забудьте о моем праве на эксклюзивный материал.

— Не забуду. Но и вы пока никому ни слова. Договорились?

— Да!

…Похоже, премьер-министр сдержал свое обещание. В этом Титовко смог убедиться уже на следующий день после исторического разговора из тюремной камеры. Во время раздачи баланды в обед его вызвали к начальнику следственного изолятора. Там его ожидал адвокат.

— Добрый день! — невозмутимо начал адвокат. — Вы догадываетесь, от кого я? Вот и прекрасно. Генеральный прокурор принял решение освободить вас из-под стражи под залог.

— Спасибо! — на единой ноте выдохнул Титовко. Он произнес это с такой радостью, что адвокат даже смутился. Ему, ни разу не побывавшему в тюремных застенках и видевшему все это лишь со стороны, не понять было той огромной радости и облегчения, которое испытал этот ухоженный, изнеженный чиновник при одной только мысли о своем освобождении. Но он выполнял правительственное поручение и потому обязан был вести себя предельно корректно. Поэтому он лишь улыбнулся и предложил:

— Вам надо написать заявление с просьбой об освобождении под залог. Сумма залога вам известна?

— Нет. Я впервые об этом слышу.

— Понятно. Все сделали за вас. С вас потребуется сто тысяч долларов.

Ни одна жилка не дрогнула при упоминании этой суммы на лице Титовко.

— Когда их нужно внести?

— Это мы обговорим с вами позже, — уточнил адвокат. И повернулся к начальнику следственного изолятора: — Вот постановление об изменении господину Титовко меры пресечения. Надеюсь, мой клиент может быть свободен?

Начальник изолятора только вздохнул:

— С такими поручительствами, конечно! Подумать только, сам Генеральный прокурор и глава правительства просят о нем! Да я с такими друзьями никогда за решетку не попал бы.

Но ни адвокат, ни Титовко не ответили стражу порядка. У них сейчас, были совершенно другие заботы.