Джон Кризи - Инспектор Вест в ужасе Страница 6

— Уж не воображаете ли вы, что отделаетесь легким порицанием?

— Нет, сэр.

— Не пойму, какой бес в вас вселился. Вы же были одним из самых моих лучших работников!

Отодвинув назад стул, он вскочил, сжимая кулаки:

— Что случилось, Бирвитц? Какая муха вас укусила? Если вас что-то гнетет, скажите мне. Может быть, я сумею помочь?

— Нет, сэр. Ничего нет.

— Прекрасно, — сказал Нанн, и его голос и манеры сразу стали холодными и формальными.

— Вы отстранены от работы вплоть до особого распоряжения. Будет проведено дисциплинарное расследование, на которое вас пригласят. Если не последует других указаний из Ярда, пока вы еще будете получать жалованье.

Бирвитц в отчаянии подумал: «Паршивый дурак, безмозглый паршивый дурак!»

Желание закричать, прилив крови к голове, то, как сжались его кулаки, — все это было точным повторением той реакции, когда он напал на человека в лодке. Бирвитц заметил тень тревоги в глазах Нанна, рука старика даже потянулась к звонку. Но он на него не нажал.

— Вы поняли, Бирвитц?

Он ответил деревянным голосом:

— Да, сэр.

Про себя же подумал: «Меня выгонят… выгонят из полиции.»

Нанн отвел руку от звонка.

— Хорошо, можете идти!

Бирвитц по-военному повернулся на каблуках. Сделав три шага к двери, он подумал, что никого не хочет видеть в управлении… Он боялся, что не сумеет совладать с собой. Ненормальный идиот!

Повернув ко второй двери, выходящей в коридор, не заботясь о том, что подумает о нем Нанн, Бирвитц выскочил из кабинета. Никого не было видно. Его шаги гулко зазвучали по полу. Он распахнул стеклянную дверь на половину патрульной службы. Молодой констебль, выходивший из какой-то комнаты, остановился у порога и удивленно захлопал глазами. Бирвитц же чуть не бегом спустился по лестнице. Сержант, дежуривший в помещении для задержанных, находился на своем посту.

— Добрый ве… — начал было он, но не успел договорить, потому что Бирвитц вихрем пролетел мимо него и выскочил на улицу.

Справа находился служебный двор, где стоял его мотоцикл.

Он повернул налево.

Двое мужчин, один старый, второй очень молодой, как будто вышли из стены рядом с ним.

— Мистер Бирвитц?

— Детектив-констебль Бирвитц, не могли бы вы уделить нам минуту? Мы представляем объединенное агентство «Новости» и хотим…

Бирвитц диковато взглянул на них и ускорил шаги, стараясь как можно скорее скрыться. Его подмывало вообще побежать, но он с большим трудом удержался. ЕГО ПРОГНАЛИ. Нанн может называть это «временным отстранением от работы», может называть, как угодно, но это было концом всех его надежд, его честолюбивых стремлений… Прогнали…

«Будет проведено дисциплинарное расследование, на которое вас пригласят»…

Он завернул за угол и сразу же раздался гудок автомобиля, когда он, не разбирая дороги, выскочил на проезжую часть.

Перейдя на другую сторону, он пошел к реке, подальше от Хай-стрит, он навязчивых нечутких людей.

Он шагал и шагал, испытывая почти физическую боль от только что прозвучавших слов Нанна.

И только около семи часов, дойдя до того места на Темзе, где стояли новенькие бунгало, он вспомнил о Мэг.

Глава 4

ЯРОСТЬ

Мэг Бирвитц подумала: «Как бы я хотела, чтобы он уже пришел»…

Был десятый час, всюду давно уже горело электричество. Обычно она воспринимала такие поздние приходы мужа как нечто само собою разумеющееся, иной раз даже не замечая, что уже наступил вечер, чем-то занимаясь по дому, читая, сидя перед телевизором, хотя она предпочитала первой услышать шаги своего Витци.

Сегодня у нее было совсем другое настроение из-за того, что случилось утром и днем. Она впервые видела, чтобы Витци так сбегал. А потом, припомнив несколько других мелочей, она пришла к выводу, что он вообще был не в себе. Вот уже несколько дней она замечала его напряженность, но объясняла ее почти фанатичной преданностью работе. Он был рабом своего дела. Но раньше или позднее, думала она, Витци поостынет. Самое примечательное, что он ничего ей не рассказал про Мэнни Томпсона. Она услышала об этом по радио.

Не это ли его расстроило?

Чтобы еще ухудшить положение вещей, он даже не позвонил ей о том, что запоздает, а она не припоминала ни одного такого случая невнимательности. Она его частенько в этом отношении поддразнивала: он-де мол принимает всяческие меры, чтобы его ужин не остыл. На ужин сегодня был запеченый морской язык, приготовить его было недолго.

Сама она «перехватила» днем кофе с сырными палочками, и теперь ей страшно хотелось есть, поужинать по-настоящему. Она бы давно позвонила к нему на работу, но ей не хотелось, чтобы Витци решил, что она поднимает шум по пустякам. Однако в половине десятого ее терпение лопнуло, и она пошла к телефону.

— Он сменился около шести часов, — ответил ей вечерний дежурный. — Неужели еще не пришел домой?

Мэг сказала:

— Не-ет, нет. Но это пустяки. Верно, я вспомнила… — Она помолчала, лихорадочно отыскивая объяснение для своего звонка, — он собирался зайти посмотреть новый фильм, в нем какие-то ужасы, я это терпеть не могу, а ему нравится…

Она громко рассмеялась, сама понимая, что ее смех звучит ненатурально даже для нее самой.

— Значит, все в порядке? Спокойной ночи, миссис Бирвитц.

— Спокойной ночи.

Она опустила трубку, но не отошла от телефона. Теперь она испугалась, хотя еще не знала, чего именно. Пожалуй, странности Витци, той страсти, с которой он обнял ее сегодня утром… да и всего остального.

Она зажмурилась и стала отчаянно искать какое-то объяснение, не желая принимать очевидное: другую женщину. Может быть, я ошибаюсь, думала она, с трудом сдерживая слезы, и нам нужно было бы заиметь детей до того, как у нас все будет в доме? Этот самый вопрос она задавала себе не впервые за последние несколько месяцев. Когда-то они договорились, что сначала выплатят стоимость дома, разделаются с долгами, а уже потом обзаведутся детьми. Но теперь этот вопрос приобрел особое значение. Неужели у Витци появилась другая?

Она подошла к входной двери, отворила ее, поеживаясь от вечерней прохлады, пошла к калитке, сложив руки на груди.

Со стороны реки проехал велосипедист, свет от его фонарика метался из стороны в сторону. Мэг посмотрела вдоль слабо освещенной улицы: были видны только четыре ближайших бунгало с ярко сверкающими прямоугольниками окон, остальные тонули в темноте. В конце дороги проехала машина, но мотоцикла Витци не было.

От воды пахнуло холодом и сыростью. Мэг задрожала. Она заспешила назад, обрадованно подумав, что центральное отопление придает столько тепла и уюта их домику. Но опасения ее усиливались с каждой минутой.

Мэнни Томпсон, единственный человек, с которым она могла бы поговорить, находился в госпитале.

Она вернулась в кухню, где возле решетки лежало приготовленное рыбное филе, оставалось только положить его на сковородку.

Она насмешливо улыбнулась: все ее переживания не заглушили в ней чувства голода. Прежде чем она решила жарить рыбу или съесть что-нибудь другое, у входной двери раздался резкий звонок, и это было настолько неожиданно, что она вздрогнула.

Мэг повернулась, чтобы пройти по коридору, но через матовое стекло даже не было видно очертаний звонившего.

Витци не стал бы звонить.

Она разволновалась, боясь не за себя, а за то, что бы это могло означать, и поэтому немного замешкалась. Звонок повторился. Тогда она поступила так, как ее учил Витци: отперла дверь, не снимая цепочки.

Высокий человек сказал:

— Извините за беспокойство. Детектив-констебль Бирвитц дома?

— Нет, — односложно ответила она.

— Мне очень нужно его видеть. Я из «Дейли Глоуба». Вы не знаете, когда он вернется.

— Он ушел в кино, — почти с отчаянием сказала она.

— В КИНО?

Незнакомец ей явно не поверил.

— СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ?

— А почему сегодня вечером он не может сходить в кино? Если ему захотелось? — сердито спросила она, мысленно удивляясь, чего ради понадобилось сотруднику такой крупной газеты видеть Витци.

— Мне думается, что это не повод для радости, — сказал он. — Не бойтесь, я не доставлю вам никаких неприятностей, миссис Бирвитц… Вы ведь миссис Бирвитц?

— Да.

— Могу ли я войти в дом и подождать его?

Причин отказывать не было, разве то, что Мэг не хотелось никого видеть. С другой стороны ей самой не терпелось задать кучу вопросов, выяснить, что ей мог сказать этот человек. ЧТО не было поводом для радости?

Она сняла цепочку и открыла пошире дверь. Свет из холла осветил лицо блондина, непослушные волосы, спускающиеся с высокого лба, широковатый воротничок сорочки и галстук, завязанный неаккуратным узлом.

Он протянул ей карточку, на которой значилось: