Фридрих Незнанский - Шоу для богатых Страница 6

— Не заработал.

— А этот студент, выходит, заработал? Голованов переключил скорость, повернулся лицом к Ирине.

— Этот Стас не просто студент, он — рукопаш-ник. И, насколько я понял, находится в приличной спортивной форме.

— А как же его рука? Переломы и прочее? Голованов только хмыкнул на это.

— Чепуха! Я знавал ребят, которые полностью восстанавливались и с более серьезными травмами. Ну, а если учесть, что наш клиент всего лишь тренер?…

— Да, конечно, — видимо, думая о чем-то своем, пробормотала Ирина Генриховна, и в салоне достойного представителя отечественного автопрома наступила та самая томительная тишина, когда вроде бы и надо перетереть тему, однако она еще не сформировалась полностью в голове, и мысли расползаются, как мухи по клеенке, залитой дешевым портвейном.

Вырулив на Профсоюзную улицу, Голованов довольно удачно вписался в «зеленую волну», которая оборвалась на перекрестке у метро «Академическая», и когда они зависли в небольшой пробке и молчать уже не было сил, он повернулся к Ирине Генриховне.

— Что, мучаетесь вопросом, на какие-такие барыши этот парень приобрел «Опель»?

— И не только «Опель».

— Вот и я хотел бы это знать.

Тут пробка, кажется, полезла из горловины, стадо иномарок и отечественных «Жигулей» медленно потянулось в сторону центра и немного расслабившийся Голованов позволил себе задать вопрос, который мог бы стать отправной точкой в поиске исчезнувшего парня:

— Считаете, что исчезновение Стаса и его благосостояние как-то взаимосвязаны между собой?

Ирина Генриховна чисто по-женски пожала плечиками.

— Не совсем так, конечно, но… Хотя, пожалуй, вы правы. — Она покосилась краешком глаза на Голованова. — Вы ведь тоже так думаете?

Голованов утвердительно кивнул.

— И что, есть какие-нибудь соображения?

Голованов невольно усмехнулся. Подобный вопрос в данной ситуации могла задать только женщина, которой не дано понять, что такое мастер рукопашного боя в нынешней России, вставшей на путь той самой демократии, о которой столь долго талдычили бывшие большевики. И тем более в демократической Москве, где каждый, более-менее обеспеченный, человек ходит или с пистолетом за пазухой или же сопровождаемый шлейфом накачанных мордоворотов.

— Соображений пока что особых нет, зато есть кое-какие предположения, которые потребуют самой тщательной проверки. А это — время.

— Предположения насчет источников тех доходов, которые имел Крупенин?

— Не совсем так, — немного подумав, произнес Голованов. — Доходы доходами, но мне хотелось бы знать, ГДЕ он нашел применение своему мастерству, если ему платят столь большие деньги.

— Криминалитет?

Не отрывая глаз от заднего бампера ползущего перед ним «Мерседеса», Голованов вынужден был пожать плечами.

— Не знаю, пока что ничего не могу сказать. Однако не исключаю и криминальный вариант.

Ирина Генриховна утвердительно кивнула и с чисто женской тоской в голосе произнесла:

— Господи, а ведь вполне, кажется, приличный мальчик. И мать его производит хорошее впечатление.

Повидавший за годы работы в «Глории» всякого и разного, Голованов невольно усмехнулся. «Хороший мальчик… студент… спортсмен… скромняга и отличник учебы…». Знала бы ты, дорогая Ирина Генриховна, сколько парней с подобными характеристиками топчут зону за убийство, грабеж, квартирные кражи, изнасилование и прочее, прочее и прочее! Однако раньше времени не хотелось сгущать краски, тем более, что и ему самому был симпатичен бывший морпех, и он попытался хоть как-то скрасить сказанное:

— Криминальный вариант — это не обязательно банда или преступная группировка. С его-то способностями, Стаса могли нанять и в бригаду для выколачивания долгов из кредиторов или каких-то спорных денег.

— Но ведь это все равно банда! Голованов отрицательно качнул головой.

— Не обязательно. Сейчас развелось столько фирм и фирмочек, которые занимаются подобными вопросами, что на них всех мастеров рукопашного боя не хватит. — Помолчал и добавил: — Да и многие коммерческие банки подобными вещами не гребуют. Короче говоря, надо работать.

Оставшуюся дорогу до района Сандуновских бань, где на первом этаже цокольного дома разместился офис «Глории», ехали молча и только перед тем как выходить из машины, Ирина Генриховна негромко произнесла, замешкавшись на пару секунд в салоне головановской «шестерки»:

— Сева, я вас очень прошу, составьте небольшой планчик со своими предложениями.

— Без проблем, — хмыкнул Голованов.

До прихода в агентство жены Турецкого, сотрудники «Глории» даже слова такого не знали, как план. А тут?… Видать, в МУРе нахваталась дамочка, когда проходила практику в убойном отделе после того, как получила диплом юриста-психолога в «Центре эффективных технологий обучения». Впрочем, постарался быть объективным Голованов, может оно и правильно… планы, оперативные совещания и прочая хренотень. Что бы ни говорили в «Глории», как бы ни гундосили, а это дисциплинировало известных разгильдяев. Однако не удержался, чтобы не спросить:

— Может, у вас есть какие-нибудь соображения?

— Девушка Стаса. Все-таки суббота и он не мог в этот вечер не встретиться с ней.

— Но ведь Анна Семеновна…

— Всеволод Михайлович… — укоризненно протянула Ирина Генриховна. — Мне ли вам говорить? Одно дело, позвонила мать парня, с которым встречается эта девушка, и совершенно иной коленкор, когда с ней будет разговаривать солидный частный детектив столь представительного агентства, как «Глория».

— Вы имеете в виду меня?

— Естественно.

— Ира! — взмолился Голованов. — Вы же знаете, я не тот ходок по части женской психологии, чтобы вести подобные собеседования. Могу ведь и напортачить.

— Хорошо, — не смогла скрыть ухмылки Ирина Генриховна, прекрасно осведомленная о личной жизни бывшего спецназовца, который в первый же вечер уложил в постель мать ее бывшего ученика по Гнессинскому училищу да так и остался в ее объятиях. А ведь такой недотрогой казалась та дама. — Хорошо, эту часть я возьму на себя, тем более, что вы и правы, возможно. Еще неизвестно, как преподнесла ей исчезновение Стаса Анна Семеновна, как и о чем спросила, а это все-таки более чем деликатный вопрос.

— Вот и ладушки, — радостно произнес явно успокоенный Голованов. — Как говорится, вы — женщина и она тоже женского полу, вам и карты в руки. Кстати, что мы знаем о ней?

— Да, в общем-то, немного, — пожала плечами Ирина Генриховна. — Таня Савельева, девятнадцать лет. Студентка второго курса Полиграфического института. И… и все, пожалуй.

— М-да, не густо для серьезного разговора, — участливо вздохнул Голованов и тут же предложил: — Может, попытаться нарыть что-нибудь по ней? Чтобы знать, что за птица.

— Зачем? — удивилась Ирина Генриховна. — Забыли, что моей Нинке уже шестнадцатый пошел? И все их проблемы…

Она хотела было сказать, что проблемы подрастающих девушек — это все еще проблемы их матерей, однако вдруг резко оборвала себя на полуслове, как-то внутренне сжалась и чтобы только не встретиться взглядом с Головановым, отвела глаза в сторону. О проблемах семьи Турецких в «Глории» знали, а Всеволод Михайлович Голованов был другом Турецкого.

В салоне «шестерки» зависло молчание, которое нарушил все тот же Голованов. Он откашлялся, словно горло свое прочищал, и негромко спросил:

— Что, у вас действительно настолько все плохо? Господи, лучше бы он не спрашивал этого! Красивое лицо дернулось, Ирина Генриховна

закрыла глаза, и на нем застыла маска боли.

— Хуже некуда, — едва слышно прошептала она, почти не разжимая губ.

В салоне снова зависло тягостное молчание, которое вновь нарушил Голованов:

— Но ведь это… все это дикость! — почти орал он. — Дикость и… и дикость!

— Возможно, — устало вздохнула Ирина Генри-ховна, — возможно. Но… но я уже ничего поделать с ним не могу.

— Может, мне поговорить?

— Не надо, — качнула она головой. — И все на этом. Идемте. — И чтобы уже окончательно поставить точку: — Кстати, что с Агеевым? Второй день не вижу.

Голованов со скрытой неприязнью покосился на Ирину Генриховну. Оно, конечно, личные проблемы на первом плане, однако неплохо бы знать еще, по каким делам работают сотрудники «Глории».

Глава 3

У каждого детектива есть свои любимые и нелюбимые нюансы в работе. Как говорится, кто-то любит пиво с сушеной воблой, а кое-кто и коньячок с черной икрой. Однако, если иной раз утром не найдется пару стопок коньяка, то можно обойтись и той же водкой с пивом. Се ля ви, как говорят в Жмеринке, мол, наслаждайся тем, что Бог послал, и не ропщи на судьбу.

Филипп Агеев на судьбу не роптал, хотя уже второй день кряду, занимался тем, от чего уже давным-давно отвык — визуальной слежкой предполагаемого… А чего именно «предполагаемого», ему даже Голованов толком разъяснить не смог.