Ю Несбё - Полиция Страница 62

Глава 28

Кто-то прикрепил к серой металлической двери бумажку с надписью: «КОТЕЛЬНАЯ».

За дверью Гуннар Хаген констатировал, что только что наступило семь часов утра, а все четверо уже явились. Пятая не придет, ее стул остался пустым. Новенький прихватил с собой стул из зала ожидания в расположенном выше Полицейском управлении.

Гуннар Хаген переводил взгляд с одного на другого.

Бьёрн Хольм выглядел так, будто вчерашний день дался ему очень нелегко, Катрина Братт тоже. Столе Эуне, как всегда, был безупречно одет в твидовый костюм с бабочкой. Новичка Гуннар Хаген оглядел особенно пристально. Начальник отдела ушел из «Юстисена» раньше Харри Холе, и к тому времени Харри все еще пил только воду и кофе. Но, глядя на то, как он сейчас съежился на стуле, бледный, небритый, с закрытыми глазами, Хаген не испытывал уверенности в том, что Холе выдержал весь вечер без алкоголя. Этой группе был нужен следователь Харри Холе. А алкоголик не был нужен никому.

Хаген поднял взгляд на белую доску, при помощи которой они вместе ввели Харри в курс дела. На ней были написаны имена жертв у линии времени, места преступлений, имя Валентина Йертсена, старые убийства были соединены стрелочками с датами и годами.

— Итак, — произнес Хаген. — Маридален, Триванн, Драммен и последняя жертва у себя дома. Четверо полицейских, принимавших участие в расследовании давно совершенных нераскрытых убийств, убиты в те же даты, и — в трех случаях — в тех же местах. Три первоначальных убийства были типичными убийствами на сексуальной почве, и, несмотря на то что они произошли в разное время, во время первого расследования их связывали между собой. Исключением является Драммен, где жертвой стал мужчина, Рене Калснес, и на его теле не было обнаружено следов сексуального насилия. Катрина?

— Если мы исходим из предположения, что Валентин Йертсен стоит за четырьмя первоначальными убийствами и за четырьмя убийствами полицейских, то случай Калснеса представляется интересным исключением. Он был гомосексуалистом, и люди, с которыми мы с Бьёрном беседовали в драмменском клубе, говорят, что Калснес был распущенным интриганом. Он не просто подыскивал себе влюбленных пожилых партнеров, которыми пользовался, как папиками, но и при любом удобном случае продавал секс в клубе. Он был согласен почти на все, если на кону были хорошие деньги.

— В общем, человек, чье поведение и профессия относят его к группе риска номер один, легко мог стать жертвой убийства, — подытожил Бьёрн Хольм.

— Именно, — произнес Хаген. — Но в таком случае разумно предположить, что преступник тоже был гомосексуалистом. Или бисексуалом. Столе?

Столе Эуне кашлянул:

— Преступники вроде Валентина Йертсена зачастую обладают пансексуальностью. То, от чего возбуждаются эти люди, больше связано с потребностью контролировать, с садизмом и возможностью выйти за границы дозволенного, а не с полом и возрастом жертвы. Но вполне может быть, что убийство Рене Калснеса — это настоящее убийство из ревности. Факт, что не было обнаружено признаков сексуального насилия, может на это указывать. Плюс ярость. Его единственного из жертв первоначальных убийств избили тупым предметом, точно так же, как убитых полицейских.

Стало тихо, и все посмотрели на Харри Холе, сползшего по стулу и принявшего полулежачее положение. Он по-прежнему сидел с закрытыми глазами и сложенными на животе руками. Катрине Братт на мгновение показалось, что он заснул, но тут он заговорил:

— Обнаружена ли какая-нибудь связь между Валентином и Калснесом?

— Пока нет, — ответила Катрина. — Ни телефонных звонков, ни платежей по карте в драмменском клубе или в Драммене, ни других электронных свидетельств того, что Валентин находился поблизости от Рене Калснеса. И никто из знакомых Калснеса ничего не слышал о Валентине и не видел никого на него похожего. Это не означает, что они не…

— Нет-нет, — сказал Харри, смыкая веки. — Я просто спросил.

В Котельной стояла тишина. Все смотрели на Харри.

Он открыл один глаз:

— Что?

Никто не ответил ему.

— Я не собираюсь сейчас вставать и пускаться гулять по воде или превращать воду в вино, — сказал он.

— И не надо, — произнесла Катрина. — Достаточно, если ты вернешь зрение этим четырем слепцам.

— И это тоже вряд ли мне по силам.

— Мне казалось, руководитель должен уверять своих людей, что возможно все, — сказал Бьёрн Хольм.

— Руководитель? — Харри улыбнулся и подтянулся на стуле. — Ты рассказал им о моем статусе, Хаген?

Гуннар Хаген кашлянул:

— У Харри нет ни статуса, ни полномочий полицейского, поэтому он приглашен просто в качестве консультанта, вот как Столе. Это означает, что он, например, не может получить полицейское водительское удостоверение, носить оружие или производить задержания. И это означает также, что он не может руководить работой оперативной полицейской группы. На самом деле это условие должно быть соблюдено. Представьте себе, что мы поймали Валентина с карманами, полными доказательств, но его защитник вдруг обнаружит, что мы производили задержание не по правилам…

— Такие консультанты… — сказал Столе Эуне, набивая трубку и морщась. — Слышал, они требуют почасовую оплату, размер которой заставляет психиатров чувствовать себя идиотами. Поэтому давайте не будем терять время. Скажи что-нибудь умное, Харри.

Харри пожал плечами.

— Вот, — произнес Столе Эуне с язвительной улыбкой и взял в рот неприкуренную трубку. — Потому что все умное, что у нас есть, мы уже сказали. И у нас давно нет ничего нового.

Харри какое-то время разглядывал собственные руки и в конце концов сделал глубокий вдох.

— Не знаю, насколько это умно, просто не полностью сформировавшаяся мысль, но вот что пришло мне в голову… — Он поднял голову и увидел четыре пары широко раскрытых глаз. — Я понимаю, что Валентин Йертсен является подозреваемым. Проблема в том, что мы не можем его найти. Поэтому я предлагаю найти другого подозреваемого.

Катрина Братт не поверила собственным ушам:

— Что? Мы будем подозревать человека, в вину которого не верим?

— Мы не верим, — ответил Харри. — Мы подозреваем с различной степенью вероятности. И подумайте, сколько ресурсов требуется для того, чтобы подтвердить или опровергнуть подозрения. Мы считаем менее вероятным, что жизнь есть на Луне, чем на планете Глизе 581 d, расположенной ровно на таком расстоянии от своего солнца, что вода там не замерзает и не кипит. И все-таки сначала мы проверяем Луну.

— Четвертая заповедь Харри Холе, — сказал Бьёрн Хольм. — «Начинайте искать там, где есть свет». Или это пятая?

Хаген покашлял:

— Наша задача — найти Валентина, все остальное входит в задачи большой следственной группы. Бельман не позволит ничего другого.

— При всем уважении, — сказал Харри. — К черту Бельмана. Я не умнее никого из вас, но я новенький, и это дает нам шанс посмотреть на дело свежим взглядом.

Катрина фыркнула:

— Черт, ты действительно думаешь, что не умнее?

— Ладно, пока сделаем вид, что да, — сказал Харри, не меняя выражения лица. — Поэтому давайте начнем с самого начала. Мотив. Кто может убивать полицейских, не сумевших раскрыть преступления? Ведь именно это является общим знаменателем, так? Мнения?

Харри сложил руки на груди, снова съехал по стулу и закрыл глаза. Он ждал.

Бьёрн Хольм первым нарушил молчание:

— Родные и близкие жертв.

Катрина продолжила:

— Жертвы насилия, которым полиция не поверила или чьи дела были недостаточно хорошо расследованы. Убийца наказывает полицейских, не раскрывших другие убийства на сексуальной почве.

— Рене Калснеса не насиловали, — сказал Хаген. — И если бы я считал, что мое дело было недостаточно хорошо расследовано, я бы ограничился убийством тех полицейских, которые должны были раскрыть именно мое дело, а не другие.

— Продолжайте выдвигать предположения, потом сможем какие-нибудь вычеркнуть, — подбодрил их Харри. — Столе?

— Невинно осужденные, — ответил Эуне. — Они отсидели сроки, получили печать на всю жизнь, потеряли положение, самоуважение и уважение других. Самые опасные львы — это те, кого изгнали из стаи. Они не чувствуют никакой ответственности, только ненависть и злость. И они хотят рискнуть, чтобы отомстить, поскольку их собственная жизнь все равно полностью обесценена. Они стадные животные, поэтому им нечего терять. Причинить страдание тому, кто причинил страдание тебе, — вот что заставляет их просыпаться по утрам.

— Террористы мести, ага, — заметил Бьёрн Хольм.

— Хорошо, — произнес Харри. — Пометьте, чтобы мы проверили все дела о насилии, в которых осужденные не признали своей вины и приговоры были спорными. И те дела, осужденные по которым уже отбыли сроки и находятся на свободе.