Сергей Майоров - Группа риска Страница 63

— Ты бы еще пулемет достал, а потом просить начал. Знаешь, наверное, я такая дура, что отдала бы тебе их, если бы ты попросил немного пораньше и по-другому. И не пытался бы сам взять. А сейчас — сейчас, извини, уже ничего не получится. Поздно. Ушел поезд.

— Что?! — сорвав левую руку с головы, Олег впился взглядом в часы. — Тьфу, бля, не пугай! Отдай. Я тебя прошу, не доводи, отдай по-хорошему. Позвони этому своему приятелю, скажи, чтоб хватал машину и срочно сюда летел. Ну, придумаешь что-нибудь!

— И не подумаю.

— Почему?

— Я не люблю людей, которые в ответ на хорошее в душу срут.

Олег задумчиво посмотрел на Оксану, потом опять перевел взгляд на часы. Секундная стрелка жизнерадостно прыгала по циферблату, отсекая столь дорогие для него мгновения. Он потряс рукой и положил ее обратно на затылок.

— Зря. У меня нет времени и нет другого выхода. Ты все равно позвонишь этому своему приятелю, и он все равно привезет и деньги, и это твое дурацкое письмо. Только для вас это будет хуже. Ты говоришь, что не боишься меня. Херня все это! Просто ты не знаешь, что с тобой может быть. Есть очень много способов заставить человека что-то сделать. Очень много. Подумай, стоит ли из-за своего упрямства и каких-то несчастных четырех лимонов в двадцать лет становиться инвалидом?

Олег поднялся с кресла и взвел курок пистолета.

— У меня, действительно, нет другого выхода. Времени не остается, а я рассчитываал на эти деньги. Очень рассчитывал. Сначала я прострелю тебе обе ноги, а потом начну сдирать ногти с рук. Думаю, уже на втором пальце ты со мной согласишься. Если не раньше. Деньги ведь дело наживное, а вот красоту тебе никто не вернет. Кстати, если стрелять через подушку, то никто выстрела и не услышит. Да если и услышат — все равно никто сейчас в ментовку звонить и не станет. Ну что, начинаем?

— Вот эти два подъезда, — сказал Костя, медленно, с первого этажа до последнего, разглядывая ряды окон. — Скорее всего, вот этот.

Машину они поставили немного в стороне, чтобы при случайном взгляде из окна она не бросалась в глаза. Петров убрал в «бардачок» магнитолу, запер дверцы и включил сигнализацию.

— Пошли?

— Пошли…

На каждом этаже было по четыре квартиры. Начали с первого. Достав из карманов и выставив перед собой удостоверения, принялись звонить во все двери. В одной из квартир залилась лаем собака, но к двери никто так и не подошел. В остальных стояла полная тишина. Дима посмотрел на напарника, вздохнул и начал подниматься по лестнице.

— Здравствуйте, милиция.

— Да? А почему вы не в форме?

Женщине было лет сорок пять. Она широко распахнула дверь и даже ступила обутой в меховой шлепанец ногой на площадку, но на обоих оперов смотрела с явным подозрением, категорически отказываясь верить, что перед ней действительно стоят сотрудники милиции. Петров улыбнулся:

— Посмотрите, видите, здесь вот написано, что мы — сотрудники уголовного розыска. Мы в форме редко ходим.

— Да? Я без очков не вижу! А следователи, между прочим, занимаются расследованиями и сидят в кабинетах, а не по лестницам болтаются! Что вам нужно?

— Мы хотели спросить… Вы здесь давно живете?

— Я? Давно! — ответила женщина так энергично, как будто от продолжительности ее проживания в квартире зависело, уйдут незваные гости с миром или вломятся к ней и начнут грабить. — А вот вас почему-то не знаю!

— Да мы у вас раньше и не были, — продолжал улыбаться Дима. — И сейчас вас надолго не задержим. Скажите, пожалуйста, у вас тут проживает девушка по имени Оксана? Может быть, не одна, а с молодым человеком.

— У меня?

— Ну, почему обязательно у вас? В вашем доме…

— А почему вы тогда ко мне пришли?

— Да мы по всем квартирам ходим…

Видимо, Петров сказал что-то лишнее: его собеседница вцепилась обеими руками в дверь и с грохотом захлопнула ее. Целую минуту лязгали замки, потом донесся крик: «Я сейчас в милицию позвоню!», и все стихло. Дима задумчиво потрогал дерматиновую обивку двери и повернулся к Ковалеву:

— Может, это она и есть? Только постарела малость…

Костя достал записную книжку, пролистал несколько страниц.

— Так… Супруги Кабановы, Петр Григория и Александра Ивановна, пятьдесят третьего года… Квартира однокомнатная, вряд ли там кто-то прятался. В остальных никто не отвечает. Пошли выше?

— Пошли. Сейчас местные приедут, начнут нас задерживать.

— Вряд ли она позвонит. А надо было отделение предупредить, что мы здесь лазить будем… Так, кто-то есть! Милиция, откройте, пожалуйста!

Дверь моментально распахнулась, ударившись ручкой о противоположную стену. Костя отскочил в сторону, удивленно отмечая, что дверной проем пуст, и только, опустив голову ниже, увидел застывшую на пороге девочку лет восьми в ярком спортивном костюме и с «чупа-чупсом» во рту.

— Привет, — Костя помахал удостоверением. — Позови родителей. Мы из милиции.

— А их дома нет. Вечером придут, — ответила девочка, с любопытством разглядывая гостей и продолжая сосать конфету. — Наверное, в шесть часов.

— А ты что, одна дома?

— Одна.

— Так, — Костя мысленно выругался. — Значит, слушай меня внимательно. Закрой дверь и ни-ког-да ни-ко-му ее не открывай, если дома одна. Даже если и не одна, все равно не открывай, пусть родители подходят. Поняла? Ни-ког-да! И кем бы они не назывались: водопроводчик, сантехник, милиционер, хоть президент!

— Я же вижу, что вы из милиции, — девочка доела конфету и теперь вертела в руках пластмассовую белую трубочку, не поднимая на взрослого глаз.

— Как ты это видеть-то можешь? Так что закрывайся и к двери больше не подходи. Ясно?

— Ага.

— Ну все, до свиданья…

Костя прикрыл дверь и еще раз выругался. Пока он общался с ребенком, Петров успел переговорить со старушкой из соседней квартиры.

— Не знает никакой Оксаны, — вздохнул он, подходя к следующей двери. — Говорит, наверху много молодых живет, но все недавно въехали.

— Кто там? — донеслось из-за двери.

— Милиция.

— А зачем? Мы вас не вызывали.

— Мы сами пришли. Поговорить с вами нужно.

— Ну, я вам не открою. Надо — так говорите так, а мне от вас ничего не надо. Я паспорт потерял, так потом целый месяц в отделение бегал. Спрашивайте, что вам надо?

— Так не могу же я на весь дом кричать!

— Не знаю, мне от вас ничего не надо. Вам надо — вы и кричите! Или повестку присылайте, тогда приду. А так вы не имеете права!

— Да мы по всем квартирам ходим…

— Не знаю, где вы ходите, но я вас не пущу… Не хватало мне еще милиции.

Костя заглянул в свой блокнот, нашел нужную запись и тронул Диму за рукав: квартира явно не представляла интереса с точки зрения розыска Олега, и тратить время на переговоры с хозяином не стоило.

— И вообще, без адвоката я с вами говорить не буду, — донесся до оперов победный голос, когда они уже начали подниматься на следующий этаж.

Дима остановился, посмотрел в сторону неприступной двери, сплюнул и пробормотал: «Чтоб ты сдох, козел!»

Стрелять по ногам не пришлось, хотя Олег был готов пойти и на это — пятичасовой поезд на Петербург казался ему волшебной палочкой, способной решить все его проблемы, и препятствия в виде несговорчивой девчонки не могли остановить его. Избив свою бывшую подругу, он связал ей руки ремнем и, присев на диван, торопливо перекурил.

— Плоскогубцы, кажется, в ванной лежат, — сказал он, выходя в коридор.

Он почти сразу нашел подходящие для его цели кусачки, но, стремясь оказать психологическое воздействие и все-таки избегнуть крайних мер, долго еще передвигал коробки и гремел банками, яростно матерясь и комментируя свои предстоящие действия. Цель оказалась достигнутой, и, когда он щелкая инструментом, вернулся в комнату, Оксана начала просить прощения и обещать, что все сделает так, как от нее требуется. Убедившись, что воля девушки сломлена и ждать от нее сюрпризов не придется, он перенес из коридора телефон и развязал ей руки.

— Я знал, что ты поймешь все правильно. Извини, но мне не оставалось другого выхода, слишком уж большая ставка. Я тебе потом все верну. Сейчас позвонишь, но только не говори ничего лишнего. — Олег ткнул ей в бок ствол пистолета. — Жизнь стоит дороже каких-то несчастных бумажек… Даже если ты его предупредишь — ну, крикнешь что-нибудь о том, что тебе нужна помощь, или еще что-нибудь, то я успею тебя шлепнуть и спокойно уйти отсюда, прежде чем менты появятся. Я этого не хочу, но и жалеть тебя не стану. Поняла?

— Я все поняла.

— Ну и умница. Давай, звони. Будешь себя нормально вести — и ничего с вами не случится. А так — и ты пострадаешь, и ему достанется. Поняла? Звони! Где он, кстати, живет?

— На Лабораторной.

— Значит, минут за двадцать доберется, — Олег посмотрел на часы. — Черт, тяжко уже со временем.

Телефонный аппарат Оксаны имел отводную трубку, и Олег смог полностью контролировать разговор. Павел, приятель Оксаны, долго не хотел приезжать, намекая, что занят сейчас делом куда более интересным, но в конце концов его удалось уговорить, и он обещал поймать такси и прибыть уже через четверть часа. Ничего настораживающего Олег не заметил и, когда Оксана повесила трубку, похлопал ее по плечу: