Алексей Макеев - Ледяной свидетель (сборник) Страница 7

Возиться в напрочь загаженной кухне было небольшим удовольствием, но он невозмутимо стал перебирать руками в перчатках грязную посуду, объедки на столе, затем, вывалив содержимое мусорного ведра на расстеленную пленку, внимательно его рассмотрел.

Использованные шприцы с остатками препарата, а также упаковки из-под таблеток аккуратно упаковал в полиэтиленовые пакеты, присовокупил к этому частицы недоеденной пищи с тарелок и перешел к осмотру пола и внешних поверхностей мебели.

Собственно, мебелью это можно было назвать с большой натяжкой: вместо кухонных стульев наличествовали деревянные ящики, покрытые старой, порванной клочьями клеенкой, стол видывал такие виды, что по жизненному опыту мог соперничать с самим полковником Гуровым, холодильника не было вовсе, кухонный гарнитур заменяли какие-то шкафчики и самодельная тумбочка. Артем Коновалов, ступивший после смерти родителей на крайне неправедный путь, квартирку запустил основательно…

Но не это больше всего интересовало Гурова, а наличие возможных следов преступления в этом жилище. Однако пока что ничего подобного найти не удавалось. И лишь когда он перешел в ванную, эти самые следы буквально бросились ему в глаза: в проржавевшей и отбитой в нескольких местах ванне явственно виднелись красно-бурые потеки…

Гуров достал ватную палочку, провел ею по краю ванной и, собрав застывшие частички, тщательно запаковал в пакет. Затем осмотрел пол. На нем также имелись следы, очень похожие на засохшую кровь, которую, судя по всему, даже не пытались отмыть.

Завершив осмотр, Лев набрал номер отдела экспертизы и распорядился приехать по адресу Коновалова. Дождавшись приезда бригады экспертов, он обратил свое внимание на парня и девицу. Что касается первого, то тот уже начал приходить в себя и, обнаружив, что руки его закованы в наручники, в нецензурных выражениях высказал свое несогласие с этим фактом. Но Гуров даже не слушал его. Его немного беспокоила девица, которая совершенно не подавала признаков жизни, однако, оттянув ей веко, он удостоверился, что та просто банально спит.

– Ну что, – повернулся Гуров к следящему за ним Кухлинскому, – побеседуем?

Тот с готовностью кивнул, и Гуров перешел к расспросам.

По словам тренера, Артема Коновалова он видел последний раз вчера вечером, когда сосед выходил в магазин. Они столкнулись у подъезда, и было это в половине одиннадцатого. В поведении Коновалова Кухлинскому ничего не показалось странным или ненормальным, в том смысле, что оно и так в последнее время сильно отличалось от понятия «норма». То есть Коновалов, по утверждению боксера, выглядел как обычно: с темными кругами, нервный, движения неуверенные, взгляд потухший. Кухлинский поздоровался с ним, но Коновалов быстро и неразборчиво ответил на ходу, при этом поспешно проскользнул к себе в квартиру, открыв дверь трясущимися руками. В правой руке у него был полиэтиленовый пакет, содержимого Кухлинский не разглядел. Через некоторое время из квартиры Коновалова стали доноситься звуки музыки и громкие голоса, в том числе и женские. Никого из присутствующих у Артема в гостях он не видел.

Гуров задумчиво покивал. Откуда в квартире Коновалова взялся неизвестный мужчина? А если его убили вне ее пределов, то как Коновалов с ним пересекся? И почему тогда в ванной Коновалова следы крови? Правда, пока непонятно чьей…

При этом он отдавал себе отчет, что убийство вполне могло произойти и не вчера вечером. Нужно будет показать фото убитого не только Кухлинскому, но и другим соседям – возможно, кто-то видел его в этом доме.

– Мне нужно будет показать вам фото одного человека. По предварительным данным, он был убит здесь. Фото пока не готово, но как только оно будет сделано, я вам его предъявлю. Поэтому мне нужны ваши данные регистрации и по фактическому проживанию, – сказал он.

– А они у меня совпадают, – ответил Кухлинский и достал паспорт.

Гуров сфотографировал нужные страницы, а Кухлинский тем временем произнес:

– Если что, по вечерам меня всегда можно застать в клубе. С шести до десяти ежедневно я там. Даже в выходные.

– Буду иметь в виду, – ответил Гуров. – Не смею вас дольше задерживать, единственная просьба – поможете их упаковать в машину? – кивнул он на парня с девушкой.

– О чем речь? – пожал плечами Юрий Петрович и шагнул к парню.

Рывком приподняв его с пола, он развернул его спиной к себе и, подталкивая в спину, за которой прочно были заведены руки парня, в быстром темпе погнал его впереди себя.

– Вас бы к нам в оперативники, – с восхищением проговорил Гуров.

– Спасибо, мне моя работа нравится! – на ходу бросил Кухлинский, но чувствовалось, что ему польстило замечание полковника.

С девицей Гуров решил вопрос быстро: просто развязал узлы простыни на руках, оценивающе осмотрел и, завернув обнаженную девицу в эту же простыню, подхватил ее под мышки, взвалил себе на плечо и потащил к двери. Прибывшим экспертам он доложил обстановку, отдал необходимые распоряжения и направился к лестнице. Нужно было спешить в главк, чтобы узнать результаты наработки группы, прибывшей на место ДТП, а заодно, как обстоят дела у Крячко.

Собственно, Гуров пока официально не вел дело об убийстве, а в ситуацию вмешался лишь потому, что в ней оказался задействован Станислав Крячко. И вполне могло случиться так, что дело будет вести вовсе не его отдел. Но пока в этом вопросе не было определенности, он не собирался отказываться от него. Более срочных дел у него все равно не было, а оставлять Крячко один на один с бедой ему не хотелось. Впрочем, бедой это считал сам Станислав, любивший порой прибедняться и выставлять себя жертвой. Гуров же считал утренний эпизод лишь неприятным инцидентом. Для Крячко, разумеется, а не для погибшего.

Затолкав вместе с Кухлинским задержанных в машину Гурова, они с тренером попрощались, и полковник поехал в главк, куда прибыл через полчаса. Девица за это время так и не проснулась. Парень пытался протестовать, но полученные в квартире Коновалова серьезные удары существенно снизили уровень его активности, и вскоре, поняв тщетность своих попыток, он притих. Отправившись к медикам управления, Гуров распорядился, чтобы парочку привели в чувство и, если понадобится, провели детоксикацию, сам же направился в свой кабинет.

Станислава Крячко там не было, и Лев набрал его номер.

Станислав сообщил, что работа опергруппы на месте ДТП уже закончена, и она отбыла в главк, так что скоро должна подъехать. Сам же Крячко вынужден еще немного задержаться, решая вопросы с ДПС и страховой компанией.

– Давай, как закончишь – сразу в главк, – распорядился Гуров. – Не вздумай там в пивбар завернуть или в магазин автозапчастей прошвырнуться – нам сначала с убийством надо разобраться. Хотя бы с тем, кто будет его расследовать.

– Какой разговор, Лева! – обиделся Крячко. – Буду как штык!

– Лучше как опер, – пожелал на прощание Гуров и позвонил следователю, выехавшему на место происшествия. Тот сообщил, что группа только что вернулась, и он уже собрался идти к нему, как на столе зазвонил телефон. Это был аппарат для внутренней связи, и звонил по нему только генерал-лейтенант Орлов. Поэтому Гуров остановился и снял трубку.

– Лева, привет! – Голос Петра Николаевича звучал спокойно, даже чуть небрежно. – Слушай, там группа на проспекте Мира работу закончила, так что сгоняй к следователю и с экспертами побеседуй. А потом сразу ко мне. Крячко с собой прихвати. Жду. – И генерал-лейтенант повесил трубку.

Таким образом Орлов дал понять, что он в курсе как ДТП на проспекте Мира, так и участия в нем Гурова и Крячко, следовательно, делать что-либо за его спиной не имеет смысла. Правда, он не оговорил, что Гурову придется заниматься трупом, найденным в багажнике, но полковник уже и сам это понял. Подробности, скорее всего, будут обсуждаться непосредственно после получения Гуровым информации от опергруппы. Проанализировав все это, Лев направился к следователю.

Следователь Вавилов был чуть моложе Гурова, но не менее опытным сотрудником Главного управления МВД. Лев рассчитывал, что легко найдет с ним общий язык в этом деле – им не раз приходилось работать вместе.

Вавилов кивнул, когда он вошел к нему в кабинет, предложил сесть и сразу перешел к делу:

– Личность убитого идентифицировать не удалось, во всяком случае пока. Ни документов, ни телефона, ни чего бы то ни было, что могло помочь, при нем не обнаружено.

– Во что он одет? – спросил Гуров.

Следователь склонился над протоколом осмотра места происшествия.

– Черные брюки и рубашка в черно-белую полоску, – прочитал он. – На ногах только носки, обувь отсутствует. Невозможно даже навскидку определить, сколько ему лет. Это потом наши судмедэксперты скажут, после вскрытия. Мне вообще, Лев Иванович, к сожалению, мало что есть вам сказать, кроме того, что на теле мужчины обнаружены колото-резаные раны, от которых он, по всей видимости, и скончался. Возможно, мотивом убийства было ограбление. Возможно, выбор убийцы был случайным. Судя по тому, что убитый разут и раздет, одежду и обувь его выбросили. Вероятнее всего, тот, кто и убил. Но вот когда это произошло? Сколько он там пролежал? Наверное, долго. Но это опять же предположение. Видите, сплошные «возможно», «наверное», – грустно заключил следователь, по виду которого можно было сделать вывод, что он внутренне уже готов к тому, что получил классический «висяк».