Вячеслав Денисов - Хроника двойного контракта Страница 7

— Но уважение к смерти иметь нужно, не так ли?

— Вы о муже?

— О нем.

Ей не хотелось говорить о Зигфриде Шальке, а мне — о ее муже.

— Итак, в чем заключается моя работа?

Пока я наливал остывший кофе в наши чашки, Шкурко открыла дверцу стенки изумительной работы, от которой я тоже бы не отказался, имея такую квартиру, и достала большую шкатулку. О, чудо!.. Из шкатулки появилась тонкая упаковка пятидесятидолларовых купюр и замерла прямо около меня.

— Это вам за ту работу…

Я поднял со столика тысячу долларов, с разочарованием чувствуя, как перед глазами появляется положение из моего «Устава» — не брать незаработанных денег. В моем кармане в данный момент лежала смятая купюра в десять рублей. Последняя. Не обращая внимание на то, как президент Грант подмигивает мне и беззвучно шепчет: «Тэйк ми, тэйк ми, фул!» — Я надавил на его бороду пальцем и пододвинул банкноты к Шкурко.

— Я не возьму.

Она с легким удивлением бросила на меня взгляд и снова занялась своей шкатулкой.

— Почему?

— Я не выполнил работы.

— Но ты и не мог ее выполнить… — Она вытащила руку из шкатулки, и мне показалось, что у меня двоится, или даже троится в глазах. Десятка в кармане от стыда сморщилась, как не по размеру подобранный фиговый листок. На столе, как наваждение, возникла новая стопка валюты. — Я хочу, чтобы ты нашел убийцу моего мужа…

— Давайте деньги — он сидит в машине перед вашим домом! — Я усмехнулся, подумав о том, что женщина, наверное, просто сошла с ума.

— Не перебивай. Я хочу, чтобы ты нашел убийцу моего мужа. Если ты его найдешь, то ответить на мой вопрос — за что? — тебе будет легко. Здесь — десять тысяч. Можешь взять эту тысячу как аванс.

Я задумался. С одной стороны, стать обладателем десяти тысяч — дело хорошее. С другой — усугублять свое и без того сложное положение в расцвете жизненных сил не хотелось. Я встал и подошел к окну. Партия покера в «Тойоте» продолжалась.

Поняв, что сдвинуть машину с места одним взглядом не удастся, я вернулся к столу. Как бы невзначай поинтересовался, прикуривая сигарету:

— Как дела в клубе?

Шкурко подошла к стенке, поставила шкатулку, села на пуфик и только потом ответила:

— В футболе я понимаю столько же, как и в живописи.

— Почему же стали президентом клуба?

— Я не стала. Меня «стали».

— Даже так? А почему, например, меня не «стали»?

— У тебя нет жены-депутата.

— То есть теперь у вас не осталось шансов руководить клубом? Извините, может, это опять цинично, но теперь вы не являетесь женой депутата…

Шкурко явно что-то недоговаривала, а меня это не устраивало.

— Любовь Витальевна, уж коль скоро я согласился на вас работать, то давайте начнем выяснение причин гибели вашего мужа с вас. Каким образом может быть связан перспективный футбольный клуб с депутатом Шкурко, его женой — президентом этого клуба, которая не знает, сколько ворот должно быть на поле, и убийством? Все это тянет не на детектив, а на — я сделал пальцы «веером» — «чисто русскую разборку». — Потихоньку распаляясь из-за того, что Шкурко с упрямством безумца тупо смотрит в пол, я уточнил: — Вы будете отвечать или мне потребовать с вас еще штуку за подкуп членов команды клуба?

— Саша залез в неприятную историю. Как это бывает в десяти случаях из десяти, он стал должен.

— Так. — На мой взгляд, это слово в нужный момент является поддержкой.

— Чтобы расплатиться с долгами, ему предложили выступить гарантом, как депутату, чтобы привлечь дополнительные инвестиции для клуба. Этот вопрос он должен был решить в Москве, в одном из банков… — Шкурко сорвалась: — Я же говорю, он никогда не был хозяином! Он всю жизнь был размазней! Даже когда ему сказали, что гарантией его согласия станет мое назначение, он не возмутился. Он не возмутился, когда со мной поступили, как со шлюхой! Я сама была гарантом того, что он договорится.

— Ничего не понимаю… — честно признался я.

— Что ты не понимаешь?! Мой муж должен был кому-то огромную сумму денег! Меня взяли как заложницу до тех пор, пока он не возьмет в московском банке кредит для развития клуба. Поскольку Саша — депутат, то он в состоянии будет решить вопрос о погашении кредита из бюджета городской казны. На самом деле он рассчитывался с личным долгом! Это тебе понятно?

Это мне было понятно. Мне было непонятно другое.

— Тогда зачем его убивать?

— А кто сказал, что убийцы — Сашины кредиторы?

Мне порядком надоел этот разговор. Все, что можно было от нее узнать, я узнал. Пора говорить «до свидания», брать деньги со стола и ехать к Якушеву.

Уже в дверях я обернулся.

— Когда Александр Олегович стал должником?

— Давно. Он тогда еще работал в консульстве.

— Последний вопрос. Извините за бестолковость… Как его долг связан с футбольным клубом?

— Может быть, я много тебе заплатила?..

…Подходя к «Жигулям» Барана, я понял, что две сотни долларов уже уходят из моего бюджета. На дверце водителя было разбито стекло, исходя из чего можно предположить, что магнитола «Пионер» в салоне отсутствует.

Якушев был дома.

Его жена открыла мне дверь и молча указала рукой на комнату — мол, ты-то хоть его образумь…

Мы познакомились с Андреем Борисовичем давно. Я тогда успешно занимался плаванием на базе Спортивного клуба армии, а он тренировал там малолеток. Учил пинать кожаный мяч по воротам противника. Он готовил их по принципу преподавателя музыки — у кого не было футбольного «слуха», те в его команде не задерживались. Будучи требовательным человеком к себе, он этого же добивался от подопечных. Я не встречал еще никого, кто бы так по-сумасшедшему был влюблен в футбол. Якушев был назначен на должность главного тренера команды, когда я еще работал в уголовке. «Форт-Норд» при нем поднялся, как птица Феникс из пепла. Но судя по тому, чем сейчас занимался Андрей Борисович, этой «птице» вскоре суждено будет сдохнуть.

Он пил пиво и смотрел «Поле чудес» по своему «ящику», привезенному из Чехии с молодежного чемпионата клубных команд год назад.

Держа под мышкой купленный «Панасоник», я шагнул в комнату.

— Я слышал, что в следующем сезоне «Форт-Норд» обкакается. Я получил эти заверения от президента клуба.

Якушев посмотрел на меня, как на Нострадамуса современности, и молча пододвинул ко мне хрустальную пивную кружку. Насколько я помню, ее он тоже привез из Чехии. У Якушева была мания собирать пивные кружки, хотя до сегодняшнего дня я не видел, чтобы он пил пиво.

Подняв с пола пятилитровый бидон, уже наполовину пустой, я облагородил кружку. Пиво было свежим, это чувствовалось еще тогда, когда я только подносил ее к губам.

— Вот так, Витя… — назидательно произнес Якушев. — Был нужен — использовали. Не стал нужен — выкинули…

— Надеюсь, ты не поэтому пьешь пиво?

— А что еще делать остается? Опять с малышей начинать? Стар я уже.

— Андрей Борисович, хочу тебе кое-что сообщить. Во-первых, сегодня, пока ты ходил за пивом, убили мужа нынешнего президента клуба. Во-вторых, она меня наняла кое-что в этом деле прояснить. Отсюда — третье. Чем быстрее ты поможешь мне ответить на несколько вопросов, тем быстрее Любовь Витальевна освободит тебе твое законное место, что, кстати, сделает с радостью. Она не любит футбол так, как ты. Она сама сказала.

— Что?! Шкурко убили?! — У тренера «Форт-Норда» глаза вылезли из орбит, обнажив на белках красные, «пивные» прожилки.

— Андрей Борисович, скажи честно, кто руководит клубом? Не тренирует, а руководит?

Якушев поднял со стола свою кружку и утопил в пиве повисшие от расстройства отставки усы.

— Ты сам знаешь, Витя, спорт — это деньги. К сожалению… Сейчас выгодно вкладывать бабки в футбол, баскетбол…

— Лапту, — подсказал я.

— При чем здесь лапта?

— А при чем здесь — баскетбол? Я тебя спросил: кто руководит «Форт-Нордом»?

Якушев промолчал, опять приложившись к кружке.

Я разозлился.

— Какие вы все молчаливые, а?! Как хорошо вы умеете хранить чужие тайны! Одного выкидывают с работы, другую ставят без ее согласия на его место, а заодно и убивают ее мужа! Чё, так и будешь до самой смерти пить пиво, пока, может быть, опять не позовут?

— Не ори, я не глухой. Не знаю я, кто руководит клубом. Не знаю — кто конкретно. Денег в казне города нет. Не до футбола… Спонсоры ездят на джипах…

— И на белых «Тойотах»?

Якушев без удивления посмотрел на мой подбородок. У него всегда была такая дурацкая привычка — смотреть не в глаза, а на подбородок собеседника.

— Есть такая. Но белая «Корона» не у спонсора, а у «нуждающегося». На ней ездит мой защитник — Олег Корсун.

— Синий костюм «найки»?

— Вся команда одета в «найки». У нас договор…