Ян Гийу - Красный Петух Страница 72

Предметы под номерами 537 - 589 - в протоколе 37-Б под рубрикой "Корзина для бумаг у письменного стола".

Таким образом, корзина для бумаг была тщательно опустошена, а ее содержимое переложено в особый пронумерованный пластиковый мешок, который затем был открыт персоналом, изучавшим конфискованное, и им же описан. Там содержалось столько-то и столько-то скомканных страниц текста такого-то и такого-то содержания, четыре скомканные пачки от сигарет такой-то и такой-то марки, остатки заточенных карандашей, обертки от шоколада марки "Баунти", два яблочных огрызка, старая цветная лента от пишущей машинки фирмы "Фасит" и так далее от номера 537 до 589.

Так что совершенно немыслимо, чтобы персонал, опустошая корзину, упустил из виду какую-нибудь малость, которая лежала бы на дне. Кроме того, Аппельтофт поговорил с двумя сотрудниками, которые занимались самой корзиной и упаковкой материалов в мешки. Они очень хорошо помнили, как один держал, а другой перекладывал из одного в другой - так они поступали всегда, и это "само собой разумелось". Ничто не могло застрять на дне.

Хедлюнда не очень удивило, когда на допросе его обвинили в соучастии в убийстве. Он просто, как и обычно, отказался отвечать на вопросы в отсутствие адвоката.

Аппельтофт долго колебался, прежде чем позвонить "звезде" адвокатуры и попросить его прибыть в тюрьму предварительного следствия, чтобы можно было провести краткий допрос с включенным магнитофоном или без, все равно. Правда, дело было накануне Сочельника, но зато это было важно да и времени заняло бы немного, и, вероятнее всего, это пойдет на благо подозреваемого. Имелись некоторые признаки того, что "русская амуниция" попала в его квартиру последомашнего обыска и его задержания.

Аппельтофт испытывал чувство отвращения, когда ему пришлось рассказывать об этом адвокату. Но справедливость должна восторжествовать, если даже она и горька на вкус. Сказанное адвокату произвело нужный эффект, и уже через двадцать минут он был на месте, и теперь они все трое сидели в зале для заседаний, окна которого не выходили на тюрьму Крунуберг. В своем портфеле Аппельтофт принес книгу и два маленьких пластиковых мешочка с шестнадцатью патронами и фрагментами разрезанных листов "Путешествия Гулливера".

Аппельтофт разложил предметы на пустом столе. Он сидел напротив неприятного ему молодого поклонника терроризма и столь же неприятного знатока-адвоката. Адвокат демонстративно выложил на стол магнитофон, включил его, кивнул своему клиенту и откинулся назад, а руки сложил крест-накрест.

- М-м, - сказал Аппельтофт скованно и нервно, - Хедлюнд, я предполагаю, что у тебя уже есть определенный ответ вот на это, - и показал на патроны. - Значит, ты отрицаешь, что это твои патроны, так, да?!

- Это вы подложили их туда. Наверное, именно так все делается при этой "прекрасной буржуазной демократии", - ответил поклонник терроризма.

- Нет, это не о нас. Но вопрос в другом: как это попало на твою книжную полку?

- Не я должен отвечать на этот вопрос.

- Вполне возможно, что не ты. Но я просто хочу знать, может быть, у тебя есть какая-нибудь идея или предположение, как это все туда попало.

- Вряд ли моему клиенту стоит заниматься расследованием для полиции безопасности, - прервал адвокат.

Аппельтофт решил сначала взять себя в руки, а потом уже отвечать.

- Конечно, нет, - сказал он спокойно, полностью контролируя себя. - Но у нас есть повод думать, что этот товар попал туда уже после первого домашнего обыска. Вопрос в таком случае в следующем: не можете ли вы подсказать нам, что могло произойти?

- Да, - сказал поклонник терроризма. - У меня есть точка зрения на это. Если не принимать во внимание то, что у меня нет русского пистолета, что я вообще не умею обращаться с подобным оружием, то речь может идти о книге.

- А что с книгой? - нетерпеливо спросил Аппельтофт.

- Если бы я стал резать одну из своих книг, чтобы спрятать патроны, то я бы, черт возьми, не стал резать библиографический раритет. Эта книга стоит от 200 до 250 фунтов. Но ваши павианы, конечно же, не знали, что они резали. Я потребую возмещения ущерба, вот так и знайте, черт возьми!

Аппельтофт задумался, ему было не по себе оттого, что эти двое, напротив, напряженно смотрят на него, а магнитофон адвоката продолжает крутиться.

- Да, - сказал он наконец, - это, наверное, не глупая идея. Вопрос, от кого вы будете требовать возмещения.

- Это не такой уж сложный вопрос, - сказал адвокат, - поскольку полиция несет ответственность за опечатывание после обыска. Но я хочу спросить: что заставило вас полагать, что мой клиент не несет ответственности за это?

Аппельтофт был в нерешительности. Потом, не сказав ни слова, показал на магнитофон. Адвокат удивился, но решительно выключил магнитофон, демонстративно вытащил кассету и с шумом положил ее на стол.

- В протоколе 37-Б описано содержимое корзины для бумаг во время домашнего обыска. В нем есть полный список предметов, но нет никаких указаний на вырезанные из книги страницы. Значит, они появились после обыска, - сказал Аппельтофт тихо и горько, отводя при этом взгляд в сторону.

Не его это работа - выступать адвокатом или защищать сочувствующего террористам, и прокурор, возможно, был бы не в восторге от сказанного. Но справедливость должна восторжествовать, и Аппельтофт не из тех, кто подложил фальшивый материал для доказательств. А он был полностью убежден, что случилось неслыханное.

В рождественскую полуночную мессу в Бетлехеме тысячи христиан толпились перед церковью Рождества Христова. Бетлехем - невзрачный палестинский городок, в основном христианский, естественно, "совсем христианским" становится в Сочельник, как и та часть населения, которая продает по несколько пластиковых фигурок маленького Иисуса в яслях, окруженного пастухами или без них.

Было сыро и холодно, но без дождя. Небольшая группа туристов из "Ансгар тур" не вместилась в саму церковь, им удалось получить место лишь под крышей уличного кафе с двумя экранами прямой трансляции, откуда можно было наблюдать за службой, слушая перевод руководителя группы. Они уже побывали на "Лугу Пастухов", где, по преданию, на последних снизошла благая весть. Там туристы видели настоящих палестинских пастухов с посохами, овцами и сфотографировали их за небольшую плату.

Фру Эйвур Бергтрен оставалась с небольшой группой в гостинице и смотрела все это по телевидению, дабы не проводить полночи на улице. Туристы были крайне разочарованы, узнав, что им не найдется места в церкви, все было отдано христианским знаменитостям.

Когда Карл почувствовал, что осталось около получаса до окончания службы, он с невозмутимым видом поднялся со своего места в глубине кафе и отправился в туалет, чтобы с этого начать свое исчезновение. Из захваченной с собой сумки он вытащил джинсы, свитер и большую зеленую куртку полувоенного образца, которую все мужчины и большинство женщин до пенсионного возраста носят в Израиле почти весь год, и быстро переоделся. Потом через кухню, где несколько палестинцев играли в карты, вышел на параллельную улицу. С площади по другую сторону квартала из громкоговорителей слышалось пение псалмов. Он спустился по улице и свернул в холмистый район с узкими переулками; Карл тщательно изучил карту Бетлехема и был уверен, что сможет тут ориентироваться.

Карл почувствовал, что его забирает азарт, улучшается настроение. Сейчас, когда он был один "на поле боя" и мог действовать по хорошо усвоенным правилам, его противником были не какие-то там чекисты, а лучшая в мире служба безопасности, да еще у себя дома, и он либо попадет в западню, либо раздобудет действительно важную информацию.

Наконец-то начались настоящие действия в реальных условиях, где можно проверить работу всей системы.

Улицы и закоулки в этой части Бетлехема были тихие и пустынные, и народу встречалось так мало, что он довольно быстро понял: слежки за ним нет.

Он пересек эту часть города, обогнул большую площадь и направился на место стоянки туристических автобусов, маршрутных и обычных такси. Оставалось не менее двадцати минут до того, как поток туристов хлынет сюда после окончания службы в церкви. Он быстро нашел автобус с табличкой "Ансгар тур" на переднем стекле.

Шофер сидел рядом с местом водителя, читал и слушал восточную музыку. Карл постучал в окно и передал ему письмо для руководителя группы, где объяснял, что отделяется от группы, чтобы побыть в одиночестве и подумать несколько дней, но перед отъездом домой он даст о себе знать (совершенно не нужно, чтобы о нем заявляли в полицию как о пропавшем пилигриме). Шоферу же он несколькими жестами объяснил, что Иисус Христос не может быть из пластмассы и что он не предмет торговли. Затем уверенно зашагал прочь. Шофер пожал плечами, засунул письмо во внутренний карман пиджака и вновь включил музыку.